Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

Я припарковал машину, затем надел маску и ласты, Я вошёл в воду на мелководье и поплыл над неровными выступами скал и песчаным дном. Я остановился над одной впадиной на несколько секунд, чтобы посмотреть, как куча крабов сражается за мёртвую рыбу. Злобные твари полностью покрыли её — удивительно, как их привлекает падаль, — но пока крабы дрались, я мельком заметил серебристую чешую и красную, разорванную плоть. Но я был там не для того, чтобы изучать пищевые привычки крабов. Я поплыл дальше.

Почти сразу я нашёл каменный бассейн, а следом и ту раковину. Она лежала на глубине около двадцати футов. Я увидел, что к ней всё ещё была привязана нейлоновая леска. Но по какой-то причине вода внизу оказалась не такой прозрачной, как я ожидал. Внезапно меня охватило страшное предчувствие, которому не было названия. Тем не менее, я обязан был осмотреть эту раковину, чтобы доказать себе, что мои мысли были чистой фантазией и не более того.

Я перевернулся в воде, отвернувшись от голубого неба, и бесшумно заскользил вниз. По спирали я спустился к раковине, отметив, что она была точно такой, как на рисунке Джоблинга, и осторожно, с содроганием я взял её за один из тех шипов и перевернул, чтобы увидеть розовый рот.

Раковина была пуста!

Но если моя безумная теория была верна, я увидел именно то, чего мне следовало ожидать; тем не менее я отпрянул от этой раковины, как будто она вдруг превратилась в угря. Затем, краем глаза, я увидел причину помутнения воды. Вторая куча крабов поднимала небольшие облачка песка и сепии. Они рвали в своей ужасной, неистовой похоти какую-то мёртвую рыбу или моллюска.

Сепия! Внезапно я ужаснулся собственным мыслям. Великий Боже на небесах! Сепия!

Я снял с одной ноги ласт и отогнал ужасных, царапающихся тварей от их добычи, и тут же пожалел, что сделал это. Ибо сепия — это кровь или сок каракатицы, а также некоторых видов моллюсков и морских улиток.

Тварь всё ещё была жива. Её мантия слабо колыхнулась, и те глаза, что остались, посмотрели на меня. Помню, что даже когда наступил окончательный ужас, я вдруг осознал, что моя догадка была правильной. Ведь эта тварь не свернулась, как положено морской улитке, да и какая морская улитка может покинуть свою раковину?

Я сказал, что она посмотрела на меня! Джордж, клянусь на Святой Библии, что эта тварь узнала меня, и, когда крабы снова ринулись вперёд на нечестивый обед, она попыталась подойти ко мне.

Улитки не должны ходить, Джордж, а люди не должны извиваться.

Гипноз — забавная вещь. Мы едва понимаем силы человека, не говоря уже о странных способностях низших форм жизни.

Что ещё я могу сказать? Позвольте мне просто повторить: я надеюсь, что вы примете извинения за то моё недостойное поведение в вашем доме. Конечно, всё это произошло из-за устриц. Не то, чтобы я сомневался в том, что их приготовление было безупречным или что они были восхитительны — любой бы оценил их вкус. Но я? Ну! После той истории с капралом я больше не способен есть устриц.

С уважением,

Майор Гарри Уинслоу

Перевод: А. Черепанов

Брайан Ламли

Уникальное доказательство

Brian Lumley «An Item of Supporting Evidence»1970

Именно содержание письма от Чандлера Дэвиса, художника, рисующего странные мистические картины, побудило меня пригласить его к себе в поместье Блоун-Хаус. Дэвис в своём письме поведал о негативном влиянии, которое оказал на него мой рассказ «Царство Йегг-ха». Не то, чтобы я сильно огорчился из-за негативных комментариев мистера Дэвиса — вы никогда не сможете угодить всем, — но я определённо был не согласен с его аргументами. Он считал, что время мифологической фантастики «прошло», что сказочные земли и существа из Мифов Ктулху, сверкающие цитадели и тёмные демоны Киммерии должны умереть печальной, но верной смертью вместе со своими создателями, и что постоянное повторение сюжетов из этих историй, чем занимаюсь я и многие другие писатели, ослабляет впечатление от оригинальных произведений. И, по-видимому, мой рассказ, по общему признанию Лавкрафтовский, раздражал Дэвиса именно в этом отношении. Действие у меня происходило в те времена, когда Рим владычествовал над Англией, и я описывал поклонение «внешнему Богу». Вероятно, особенно сильно разозлил мистера Дэвиса тот факт, что я изобразил «настолько невероятного Бога», существовавшего в хорошо изученный период истории Англии, что даже студент-троечник, изучающий древности нашей страны, вряд ли мог не заметить очевидную неправдоподобность моего рассказа.

Я был рад, что господин Дэвис написал непосредственно мне, а не в отдел писем журнала «Гротеск», в котором первоначально появился мой рассказ, потому что тогда я был бы вынужден принять ответные меры, что, несомненно, вызвало бы большие приливные волны нежелательной активности на многих научных побережьях. Очевидно, этот художник не знал, что все мои рассказы основаны на каком-нибудь реальном факте, пусть и незначительном, и что я никогда не писал ничего, что, по моему мнению, не могло произойти, или в какой-нибудь степени не было бы связано непосредственно со мной.

Как бы то ни было, мистер Дэвис принял моё приглашение и, несмотря на странную ауру дурного предчувствия, которая окружает Блоун-Хаус, навестил меня однажды воскресным днём несколько недель назад. Он впервые ступил на порог моего дома, и я с удовлетворением отметил, как его глаза с завистью оглядывали содержимое моих книжных полок.

Взявшись за корешок оригинального экземпляра «Людей Монолита», Джеффри, художник отметил, как мне повезло, что я владею таким количеством редких книг; он даже зачитал некоторые названия, пока осматривался. В своём коротком монологе Дэвис похвалил «Оригинальные заметки о Некрономиконе», Фири, отвратительный «Хтаат Аквадинген», буквально бесценную книгу «Культ упырей», и многие другие подобные произведения, включая такие антропологические первоисточники, как «Золотая ветвь», и «Культ ведьм», мисс Мюррей. Я обратил внимание Дэвиса на то, что у меня также имеется перевод малоизвестного «Пограничного гарнизона», написанного около 138 года н. э. Лоллием Урбикусом. Я взял эту книгу с полки, прежде чем налить своему гостю приветственный бренди.

— Полагаю, что в этой книге содержится доказательство, о котором вы упомянули в своём письме, мистер Кроу? — спросил Дэвис. — В связи с этим считаю справедливым предупредить вас с самого начала: я не могу доверять всему, что говорит Урбикус, хотя я признаю, что его описание храма Митры в Баррбурге было довольно точным.

Оценив то, как мой явно эрудированный критик начал свою речь, я ответил