Судьба - Фиона Макинтош

Гот преднамеренно давал своим спутникам пить. Он хотел, чтобы они к моменту прибытия на причалы Карадуна были под градусом, если не пьяны. Тогда моральные запреты хотя бы частично ослабнут, люди станут грубее и будут меньше думать. Инквизитор умело переводил разговор на проституток во время последних часов путешествия. Соединение спиртного и мыслей о борделях привело к нужному уровню воинственности и агрессии, смешавшись с желаниями. С его одобрения (причем каждому солдату было обещано вознаграждение), они ворвались в таверну мадам Эйрин и разбудили спящий в эти предрассветные часы бордель. Вероятно, ночь оказалась не очень бурной, потому что до утра остались всего лишь несколько мужчин. Их сопротивление быстро подавили. Охрана, нанятая Эйрин, сопротивлялась лучше, убив трех кипреанцев и ранив четырех. Но защитники оказались в меньшинстве, и вскоре пали.

Гот позволил подчиненным делать то, что хотят. Он сказал им, что это дурные женщины. В Карадун отправляются отбросы общества Таллинора, и никто не будет о них сожалеть. Крики девушек доставляли огромное удовольствие Инквизитору. Он сам отправился на поиски Сэйрел, Хелы и Квиста, но не нашел никого из них. Зато он обнаружил женщину Квиста.

— Она — моя, — предупредил Гот, облизывая губы и создавая впечатление похотливых намерений, что было весьма далеко от истины. Он чуть не рассмеялся.

От этой женщины он хотел только информации. Гот приказал ее связать, вставить в рот кляп и бросить в чулан, пока кипреанские солдаты развлекались с проститутками, как хотели. Чуть позже те же самые мужчины собрались перед борделем на улице, в тусклом свете предрассветного часа. Они пребывали не в самом лучшем настроении, а многие даже чувствовали отвращение к самим себе после мерзкого поведения. Алкоголь уже выветрился из голов, сознание прояснялось.

Тем не менее, Гот, как и всегда, был красноречив. Ему удалось напомнить им о чувстве долга. Он пытался заставить солдат забыть про стыд, головную боль и усталость. Инквизитор сообщил им, зачем они сюда приехали и почему. Его голос, более похожий на женский, разносился в утреннем воздухе.

Гот объяснял, что долг каждого солдата — спасти королеву от таллинезцев и не позволить ей попасть в руки убийцы Теркина Гинта.

Он приказал вывести девушек на улицу, и разношерстная группа когда-то красивых молодых женщин оказалась перед ним. Они обхватили себя руками, пытаясь согреться. На их телах и лицах ясно просматривались синяки и порезы, полученные во время попыток отбиться от насильников. Ночные рубашки оказались порванными. Некоторые плакали, другие ругали Гота. Многие солдаты смотрели в землю, вероятно думая о своих женах в Кипресе, а то — и о своих дочерях. Возможно, гвардейцы, в конце концов, оправдали свое поведение тем, что подвергнувшиеся насилию женщины — это все равно проститутки, а случившееся не имеет значения.

— Выведите мадам Эйрин, — приказал Гот, которому страшно нравилось снова отдавать приказы.

Один солдат исчез в борделе, остальные ждали. Тишину нарушал только кашель и стоны девушек, у которых болело все. Было еще слишком рано, карадунцы пока не встали, но пара прохожих остановилась, шокированная увиденным. Тишина затягивалась, а потом внезапно нарушилась громким криком маленькой стайки потревоженных вьюрков.

В тишине этот звук прозвучал зловеще. Затем послышался голос мадам Эйрин, которая так яростно бранила солдата, что Гот искренне улыбнулся. Его изуродованное лицо исказилось от этой улыбки. Инквизитора ждало наслаждение. Он любил доставлять боль именно таким женщинам — тем, которые вначале ругаются и сопротивляются.

Девушки начали выть, увидев, как их почти не пострадавшую мадам бросают на землю к ногам Гота.

Эйрин поднялась на босые ноги, разорвав ночную рубашку. Но это ее не волновало. Она выплюнула пыль изо рта и постаралась, чтобы плевок пришелся на сапоги Гота, что и удалось. Все видели это послание гордой женщины. Одновременно собравшиеся, включая ее саму, поняли: ей придется дорого заплатить за брошенный вызов. Мадам высоко держала голову, ее глаза горели, когда она смотрела в жуткое изуродованное лицо перед собой.

Гот не хотел, чтобы эта женщина испортила ему запланированное представление. Он прекрасно понимал, насколько привлекательной может быть смелость, поэтому решил взять ситуацию в свои руки и не оставлять времени солдатам на хоть какое-то уважение к проституткам.

— Где твой муж, шлюха?

Она улыбнулась, что было невероятно и неожиданно, потом провела тыльной стороной ладони по лицу, чтобы стереть пыль.

— Я тебя помню. Тебя называли Прокаженным, верно? — спросила она громким голосом, чтобы ее слышали все собравшиеся.

Гот сохранял спокойствие:

— Люди называют меня по-разному.

— Мясник без члена? Это прозвище ты слышал? Я слышала, что ты больше не мужчина, поскольку лишился главного мужского признака. Я поражена, что ты зашел в бордель. Здесь тебе нечего делать, Прокаженный. Мои девочки любят целых мужчин… Настоящих мужиков.

Гот почувствовал, как внутри него нарастает ярость, он проклинал тик под глазом. Кажется, щека дергалась еще сильнее, чем обычно.

Эйрин рассмеялась, увидев еще один его физический недостаток.

— А-а, подожди… Я вспомнила еще одно прозвище. Дергающийся Гла… — Эйрин не смогла закончить слово.

Гот ударил так быстро и так сильно, что она услышала звон в ушах, а на глазах внезапно выступили слезы. Эйрин не чувствовала, как они бегут у нее по щеке вниз. Мадам сразу же поняла, что Гот ее изуродовал, поскольку очень сильная и резкая боль пронзила сломанные хрупкие кости.

— Встань! — завизжал мучитель.

Эйрин слышала, как тихо плачут девушки, она ненавидела людей, которые так над ней издевались. Мадам встала. На этот раз это было труднее, но женщина не хотела показывать Готу, насколько ей больно. Она не даст ему такого удовольствия.

— Где твой муж?

— Не знаю, — ответила она, несмотря на боль.

— О-о, я думаю, что знаешь, — сладким голосом ответил Гот. — Тебе лучше сразу же сказать мне, чем ты облегчишь и собственную судьбу, и судьбу этих некогда красивых девушек.

Эйрин огляделась. Лучи солнечного света теперь ярко освещали мрачную сцену. Впервые после того, как ее вывели на улицу, она заметила, как ужасно выглядят ее девушки. Некоторые оказались так сильно избиты, что пройдет несколько недель перед тем, как они снова смогут обслуживать клиентов. Мадам пыталась не думать о таком далеком будущем.

«Сосредоточься на том, что происходит сейчас — на выживании», — сказала она сама себе. Мадам помнила этого человека по имени Гот. Раньше он наводил ужас на Чувствующих Таллинора, но эти времена ушли в прошлое. Эйрин была уверена, что Инквизитор умер в королевской тюрьме. Но, очевидно ему удалось как-то выжить, иначе он бы сейчас не находился здесь и не спрашивал ее о Янусе. Теперь, оглядываясь вокруг, мадам поняла, что ее окружают кипреанцы. Солдаты были одеты в традиционные свободные яркие рубашки, всех отличала смуглая кожа и аккуратно подстриженные бороды и усы. Это были мужчины с Чужестранных островов. Значит, они приехали за королевой. Или отправились за ней в погоню, чтобы убить?