Моонзунд 1941. «Русский солдат сражается упорно и храбро» - Сергей Борисович Булдыгин

не могут защитить Ирбенский пролив. Так не лучше ли спасти хотя бы часть гарнизона и уйти на Хийумаа, втрое меньший, чем Сааремаа, чтобы там совместно и с помощью гарнизона Ханко упорно оборонять и сам остров, и устье Финского залива? Так я думал и высказал это на КП Ханко тогда. Так думаю и сейчас»[291]. После принятия решения о передислокации основных сил и запасов на Сырве и оставления Курессааре, туда же переместились и местные органы власти. Их общий штаб находился в селе Ямеяла, в хуторе местного учителя Эдуарда Пунаба[292]. На Сырве со всего острова бойцы 12-го истребительного батальона сгоняли реквизированный скот[293].

Из-за стремительного наступления немецкого 161-го разведбата произвести планомерный и организованный отход на Сырве советскому командованию не удалось. Из-за этого возник кризис в управлении. О нем в своем докладе вскользь упоминает генерал А. Б. Елисеев: «Маневренный характер современных сухопутных операций требует широкого развития радиосвязи между отдельными подразделениями до роты включительно, чего не было сделано в 3-ОСБ, где управление базировалось на электролинейные средства связи, подвергшиеся воздействию авиации и диверсионным актам»[294]. В политдонесении, отправленном начальником политотдела БОБР, полковым комиссаром Л. Е. Копновым и перехваченным немцами, этот кризис описывается более конкретно: «Установлены случаи трусости и паники. Кроме прочего, целый ряд солдат и командиров покинули свои позиции без приказа. Значительная часть подразделений, особенно командиры 3-й отдельной стрелковой бригады, оказались неспособными сражаться в тяжелых условиях и руководить подчиненными. ВВС противника уничтожили телефонные линии. Командиры разных частей при этом ничего не предпринимали, чтобы снова установить прерванную связь. Разведка была зачастую очень недостаточной»[295].

Начальник штаба 3-й осбр полковник В. М. Пименов

Последствием этого кризиса было отстранение от должности начальника штаба 3-й осбр полковника В. М. Пименова и перевод его на должность начальника штаба 69-го опб. Правда, по свидетельству ветеранов, он продолжал оставаться в штабе бригады. Вместо В. М. Пименова на должность начальника штаба бригады был назначен начальник оперативного отдела штаба капитан Я. Ф. Яцук. По воспоминаниям ветеранов, вышедшим к Сырве без своих подчиненных командиру и комиссару 317-й береговой батареи было приказано генералом Елисеевым вернуться в тыл немцев за своим личным составом. Вероятно, старший лейтенант Османов и старший политрук Ломоносов сочли этот приказ невыполнимым. «Они отошли в лес и там якобы покончили самоубийством»[296]. Командира и военкома ОВР за то, что они из Трииги ушли на Хийумаа, а не на Сырве, комендант БОБРа приказал арестовать[297]. Оборону перешейка организовывал лично генерал Елисеев. По воспоминаниям ветерана А. П. Уварова: «Во время проезда перешейка полуострова Сворбе я лично видел генерала Елисеева, в потертом кожаном реглане. Он был бледным, с красными от бессонных ночей глазами. Это было под вечер. Генерал лично в этом месте организовывал оборону, останавливал на дороге грузовые машины и отправлял их обратно в тыл за снарядами, если машины шли пустыми»[298].

Несмотря на сопротивление авангардов советских войск, немцы продолжали наступление. Разведбат 61-й пд прорвался в район аэродрома Асте и повернул на север. Основной бой произошел в районе Мустьяла, после него была захвачена советская батарея 180-мм орудий. Орудия были взорваны. У разведбата возникли трудности в снабжении войск. Это произошло потому, что в проливе Суур-Вяйн на 0,5 м упал уровень воды, транспорты, доставляющие грузы для дивизии, необходимо было разгружать далеко от берега. Командование учебного отряда «Ostsee» так описывало эту ситуацию: «В течение многих дней уровень воды был такой низкий, что при каждой попытке разгрузиться на Моон суда садились на камни и потом их приходилось стаскивать буксирами»[299]. Поэтому командование кригсмарине решило задействовать для обеспечения войск тяжелые планеры. Они осуществили посадку прямо в расположении советских подразделений и были уничтожены. Последние исправные советские гидросамолеты МБР-2 покинули гидроаэродром Кихельконна 20 сентября 1941 гола, после чего оставшийся здесь наземный персонал 15-й эскадрильи принял участие в обороне острова Сааремаа на суше. При перелете в Ораниенбаум с 16 по 18 сентября пропали без вести три МБР-2. На них находилось десять командиров и шифровальщик. Их судьба неизвестна[300].

За наземным персоналом 15-й оаэ с Хийумаа были направлены тральщики № 82 и 89. Однако в Кихелькону они не пришли. Их поиски начались с утра 23 сентября, но оказались безуспешными. Лишь спустя некоторое время стало известно, что эти тральщики были интернированы в шведских водах. Причем попали они в них неслучайно. Вероятно, из-за страха погибнуть, под впечатлением потерь в бухте Трииги, исполняющий обязанности командира 8-го дивизиона тральщиков, капитан-лейтенант И. П. Теплицкий, командир тральщика № 82, старший лейтенант Г. В. Иванов и командир тральщика № 89, лейтенант П. Н. Криволапов составили заговор с целью дезертирства. К нему они привлекли часть личного состава экипажей. Выйдя для выполнения боевого задания в Кихелькону, они, убив политруков Акулова и Яковлева, направились к берегам Швеции. Всего в Швеции с этих кораблей оказалось: 13 средних командиров, 17 младших командиров и 30 краснофлотцев. Часть из них потом откажется возвращаться на родину. Это были первые интернированные в Швеции защитники Моонзундских островов.

В ночь с 19 на 20 сентября на Сааремаа были отправлены пять МБР-244-й аэ. Из них три гидросамолета не смогли приземлиться и улетели обратно. Два сели, один из них в эту же ночь улетел обратно, один остался[301].

Битва под Ленинградом требовала все большего количества войск. Поэтому из подчинения командира 61-й пд были выведены и отправлены на восток 2-й батальон 311-ro пп 217-й пд и 637-й тяжелый моторизованный артдивизион. С 20 сентября командование 61-й пл начало подготовку к десантной операции против советских войск на острове Хийумаа. Немецкая разведка предполагала, что гарнизон острова составляет примерно 3–5 тыс. человек, 8 артиллерийских батарей (в том числе 5–6 береговых), 10 зенитных батарей, оборонительные линии, в основном на юге, северо-западе и севере острова. В то же время считалось, что восточное и юго-восточное побережье Хийумаа менее укреплено. Именно там и планировался главный удар морского десанта силами 172-го пп[302].

К 12 ч 21 сентября 151-й и 162-й пп захватили Курессааре. Началось прочесывание города. Перед его оставлением было взорвано здание штаба БОБР. Пристань Ромассаре, подготовленную к уничтожению, взорвать не удалось, так как пехота, прикрывающая пристань, отошла, а подрывники погибли[303]. Немецкий 2-й батальон 162-го пп, пройдя через город, захватил невзорванным мост через реку Насва. Подрывные заряды на мосту были обезврежены. На западе 161-й рб из района Мустьяла