Я беременна, мальчики! - Вероника Касс

Ева, как ангел мщения подлетела ко мне и влепила пощечину, я не то, что сделать ничего не смог, я даже понять ничего не успел.

— Ненавижу, — прорычала она сквозь зубы и замахнулась на меня во второй раз.



Ева

Выхожу из себя за считанные минуты. Бью Кира сначала раз, потом второй, но на третий он уже перехватывает мою руку и зло смотрит в лицо.

— Что? — ухмыляется. — Неприятно слышать? Вот и мне тоже было неприятно, когда я увидел вас… трахающихся.

Выплевывает мне и зло смотрит в глаза, а я отвечаю, высоко задрав голову:

— И что? Прямо все видел? Рассмотрел?

Его лицо как-то меняется. Из гневного и раздраженного становится каменным, а взгляд падает на мою грудь. Замечаю, как он вдыхает полной грудью, как пытается что-то сказать, но не успеваю даже рта раскрыть, когда Кир с силой тянет меня на себя и впечатывается в мои губы жестким поцелуем.

— Отпусти меня, — колочу по его груди кулаками и отстраняюсь.

— Я хочу, — отвечает он. — Я пиздец как хочу, но не могу.

И снова поцелуй. Дикий, необузданный, всепоглощающий. Из моей груди рвется стон удовольствия, как бы я не пыталась сдержать его. Я отвечаю на его поцелуй, но тут же с силой прикусываю Киру губу, чтобы он отстал от меня, чтобы прекратил. И он прекращает. Отпускает меня из объятий, но лишь затем, чтобы двинуться на меня снова.

Я шагаю назад, но останавливаюсь, когда чувствую твердую стену за моей спиной.

— Не смей меня трогать! — пищу я, правда, самой кажется, что нихрена это неубедительно.

Кир будто не слышит меня. Подходит ближе, заводит руку за мой затылок и слегка оттягивает мою голову назад, ухватываясь за волосы.

— Помолчи, Ева, — просит он хрипло. — Просто помолчи, потому что я пиздец как хочу тебя.

Он прижимается ко мне сильнее, буквально вгрызается в мой рот и проникает языком внутрь. Мне кажется, что он отравляет меня каким-то ядом, иначе как объяснить тот факт, что я обхватываю его голову руками и отвечаю на поцелуй. Жадно припадаю к его губам, чувствую его вкус и понимаю, что у меня голова кружится от того, насколько я по нему соскучилась.

— Уже течешь? — спрашивает и опускает руку к моей груди, которая за последнее время стала очень чувствительной. — Течешь для меня?

— Иди… в задницу, Трофимов, — говорю на выдохе и распахиваю глаза. Отталкиваю его от себя и зло рычу: — Не трогай меня! Не смей!

— Миру отказала же, так что не так?

— Все не так, придурок!

Захотелось снова его ударить. Да так, чтобы на этот раз ему было больно настолько, насколько было мне.

— Даже не думай, — рычит он и снова приближается.

Хватает меня на руки и несет в спальню. Я пытаюсь брыкаться, но Кир не позволяет и просто кладет меня на кровать. Я хочу что-то сказать, но парень нависает надо мной и снова целует. Проводит рукой по моей груди, слегка сжимая ее, спускается ниже и замирает на животе. Отстраняется, а я смотрю в его потерянный взгляд.

— Кир?

— Я хочу потрогать, — едва выдает он. — Хочу увидеть.

Я прикрываю глаза, мысленно посылая все к черту, тянусь руками вниз и приподнимаю свитер, оголяя живот. Он округлился только слегка, но Кир, видимо, улавливает изменения, потому что его взгляд меняется. Я завороженно смотрю за тем, как он тянется рукой к моему животу, как дрожат его руки, когда он приближает ладони к коже, как гладит меня. Я закрываю глаза и… всё.

Моего Я больше нет в этой комнате. Сейчас я думаю только о том, как сильно скучала по Киру, как думала о нем и мечтала, чтобы он узнал. Теперь я совершенно точно уверена, что это его ребенок. Его малыш…

Я всё ещё злилась, но всё это ушло куда-то на второй план, ведь я любила его. Несмотря на обман, несмотря на то, что он все это время считал меня сукой, внутри души теплилось чувство любви, не дающее покоя.

— Он может быть моим, — слышу его шепот и закатываю глаза. Идиот. Господи, какой же он идиот. Но вместо этих слов я говорю совершенно другое.

— Может.

Знаю, что нам нужно поговорить, но я посылаю всё к чёрту. Потом. Мы обязательно поговорим потом.

— Твою мать, Ева, что ты творишь, — выдыхает, когда я с силой обнимаю его за шею и тяну на себя.

Кир припадает к моим губам, захватывает их в поцелуе и блуждает руками по моему телу, особенно нежно касаясь живота. Улыбаюсь, когда его движения становятся напористее и выгибаюсь дугой, издавая протяжный стон удовольствия.

— Такая манящая, Ева.

Кир накрывает меня собой и целует в шею. Прижимает меня к себе ближе, ласкает языком чувствительные точки на шее и гладит меня между ног так, что я готова на многое, если не на все, чтобы получить разрядку. Сжимаю его футболку в кулаках и тяну на себя, намекая на то, чтобы он стянул ее с себя.

Кир отстраняется всего на несколько мгновений, стаскивает тонкую ткань и предстает передо мной во всей красе. Замечаю, что его тело стало более совершенным: косые мышцы живота, шесть кубиков на прессе, которые бугрятся так, что мне хочется обвести пальцами каждый из них, и более массивные плечи.

— Твою мать, Ева. Закрой глаза, иначе мне придется трахнуть тебя прямо сейчас.

— Трахни.

Порочно. Желанно. С придыханием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он отвечает мне почти сразу. Накрывает своим телом и прислоняется ближе. Настолько, что я чувствую его упругий член, вдавливающийся в мой клитор.

— Кир, — говорю на выдохе.

— Не могу, — выдыхает мне в рот и тянется рукой вниз.

Входит в меня нежно и медленно, хотя по его лицу вижу, что ему сложно сдерживаться: рот сжат в тонкую полоску, зрачки расширены, а руки с силой впиваются в мою талию.

— Я не сахарная, Кир, — даю ему разрешение на большее, в надежде, что он тут же изменит тактику, но он только говорит:

— Закрой рот, Ева. Сделай отложение.

Я замолкаю и прикрываю глаза. Наслаждение от вхождения в меня его члена растет с каждой секундной. Я ахаю, когда Кир приподнимается и притягивает меня к себе за бедра, входя глубже.