Джек Ричер, или Я уйду завтра - Ли Чайлд

– И вы стали искать человека по имени Джон, который служил в «Дельте» в чине капитана и получил медаль «За выдающиеся заслуги» – и то и другое в марте 1983 года.

– Еще одна деталь: медаль должны были вручить без официального объявления.

– И вы заставили Сьюзан Марк вам помогать.

– Я ее не заставляла. Она с радостью согласилась помочь.

– Почему?

– Потому что ее ужасно расстроила история моей матери.

Светлана Хос улыбнулась и кивнула.

– Ну, и моя история ее тоже немного огорчила. Я ведь росла без отца, так же как она.

– А как так получилось, что всплыло имя Джона Сэнсома, причем еще до того, как Сьюзан отчиталась о своих находках? Мне трудно поверить, что вы узнали его от кучки нью-йоркских частных детективов, которые сидят с газетами в руках и обмениваются понятными только им шутками.

– Получилось очень редкое сочетание, – ответила Лиля. – Джон, «Дельта», медаль «За выдающиеся заслуги», но не бригадный генерал. Мы прочитали статью в «Геральд трибьюн», где говорилось, что Сэнсом собирается баллотироваться в Сенат. В тот момент мы находились в Лондоне. Эта газета продается по всему миру, что-то вроде версии «Нью-Йорк таймс». Джон Сэнсом, возможно, единственный человек в вашей армии, отвечающий всем перечисленным критериям. Но мы хотели убедиться наверняка, и нам требовалось последнее подтверждение нашей правоты.

– Перед чем? Что вы собираетесь с ним сделать?

– Сделать? – удивленно переспросила Лиля Хос. – Мы не намерены ничего делать. Мы хотим с ним поговорить и спросить, почему он так поступил с двумя человеческими существами.

Лиля Хос допила чай и поставила чашку на блюдце. Костяной фарфор учтиво звякнул по костяному фарфору.

– Вы добудете для меня информацию, которую нашла Сьюзан? – спросила Лиля.

Я не ответил.

– Моя мать так долго ждала, – продолжала она.

– Почему ей пришлось долго ждать? – спросил я.

– Время, удача, способы, возможности. Но прежде всего деньги, так мне кажется. До недавних пор ее представления о мире оставались весьма ограниченными.

– Почему убили вашего мужа? – спросил я.

– Моего мужа?

– В Москве.

– Такие были времена, – после небольшой паузы ответила Лиля.

– То же самое можно сказать и про мужа вашей матери.

– Нет. Я уже говорила вам: если бы Сэнсом выстрелил ему в голову, как это случилось с моим мужем, или вонзил клинок ему в мозг, или свернул шею – или чему там еще научены солдаты «Дельты», – все было бы иначе. Однако он сделал другой выбор. Сэнсом поступил жестоко. Бесчеловечно. Мой отец не мог даже воспользоваться своей винтовкой, потому что они ее украли.

Я промолчал.

– Вы хотите, чтобы такой человек заседал в вашем Сенате?

– По сравнению с кем?

– Так вы отдадите мне то, что сумела добыть Сьюзан?

– Не вижу смысла, – ответил я.

– Почему?

– Потому что вам не удастся даже близко подойти к Джону Сэнсому. Если то, о чем вы рассказали, действительно произошло, это тайна – и будет оставаться таковой еще очень долго. Подобные истории хорошо охраняются двумя федеральными агентствами, особенно сейчас. На вас работает три человека, которые задают вопросы. В лучшем случае вас депортируют. По дороге в аэропорт вам не дадут ни разу коснуться ногами земли. Вас посадят в самолет в наручниках, в экономкласс, британцы встретят на своей земле и установят за вами наблюдение до конца жизни.

Светлана Хос смотрела в пространство.

– В худшем случае вы просто исчезнете, – продолжал я. – Прямо здесь. Представьте себе: вот вы идете по улице, а в следующее мгновение – раз, и вас уже там нет. Вы будете гнить в Гуантанамо, или вас отправят в Сирию или Египет, где просто прикончат.

Лиля Хос молчала.

– Мой совет, – продолжал я. – Забудьте об этой истории. Ваш отец и дядя погибли на войне. Они не первые и не последние. Бывает и хуже.

– Мы лишь хотим спросить почему.

– Вы знаете ответ. Наши страны не находились в состоянии войны, и Сэнсом, если это он, не имел права убить ваших парней. Существуют определенные правила проведения операций, и перед каждой миссией солдаты проходят подробный инструктаж.

– И он предоставил это сделать другим.

– Такие были времена. Как вы сами сказали, те события могли привести к Третьей мировой войне. Все хотели ее избежать.

– Вы заглядывали в файл? Сьюзан удалось получить необходимое нам подтверждение? Просто скажите «да» или «нет». Я не хочу ничего предпринимать, пока не увижу все своими глазами. Я не могу.

– Вы ничего не сделаете – и точка.

– Это неправильно.

– Неправильно было вводить войска в Афганистан. Вам следовало оставаться дома.

– Как и вам. Но вы вторгались в большое количество стран.

– Тут я не стану вам возражать.

– А как насчет свободы обмена информацией?

– О чем это вы?

– В Америке все делается в соответствии с законами.

– Верно. Но известно ли вам, как формулируется закон сейчас? Вам следовало читать «Геральд трибьюн» более внимательно.

– Вы намерены нам помочь?

– Я попрошу портье вызвать для вас такси до аэропорта.

– И все?

– Лучшей помощи вам никто не предложит.

– Я могу убедить вас изменить решение?

Я не ответил.

– Неужели такой возможности не существует?

– Нет, – сказал я.

Мы все надолго замолчали. Чайный эксперт принес чек в мягком кожаном бумажнике. Лиля Хос его подписала.

– Сэнсома следует призвать к ответу.

– Если это был он, – сказал я. – Если там вообще находились наши парни.

Я вытащил из кармана телефон Леонида, бросил его на стол и, отодвинув стул, встал, собираясь уйти.

– Пожалуйста, оставьте у себя телефон, – сказала Лиля.

– Зачем? – спросил я.

– Потому что мы с мамой пробудем здесь еще несколько дней. И мне бы хотелось иметь возможность вам позвонить, если у меня возникнет такое желание.

В ее словах не было жеманности или кокетства. Она не прикрывала глаза и не хлопала ресницами. Не прикасалась ладонью к моей руке, не пыталась соблазнить, чтобы изменить мое решение. Лиля Хос высказала свое желание – в самой нейтральной форме.

– Даже если вы не друг, – добавила она, и я уловил едва заметную угрозу в ее голосе.