Золотой шар - Сергей Извольский

– Доброе утро, – негромко и неожиданно для себя вежливо произнес я.

– Привет, – потянулся Безумный и требовательно посмотрел на меня.

– Угу, сейчас, – кивнул я ему и, зевнув, глянул на Аллу.

Так и застыл с открытым ртом – столкнувшись с безжизненным взглядом, вздрогнул даже, понимая, что девушка ночь не пережила. Но тут она медленно моргнула, и я, закончив зевать, облегченно выдохнул.

– Как ты? – присел я рядом с ней и убрал один из локонов за ухо.

Алла не ответила, только дернула губой и прикрыла глаза.

– Пить? – снова спросил я.

Девушка снова ничего не сказала, отрицательно помотав головой.

– Поспала хоть немного? – не отставал я, оттягивая время и не задавая главный вопрос.

– Немного, – одними губами произнесла девушка, посмотрев на меня. Глаза красные, болезненные, еще больше запали.

– Алла, ты помнишь, о чем тебе вчера этот говорил? – дернул я подбородком в сторону привязанного к столбу Безумного. И сразу меня проняло пониманием бредовости затеи – идти к мифическому Золотому Шару, чтобы попытаться вернуть время вспять. Я даже выругался негромко, думая о том, как я вчера в здравом уме на такой блудень согласился.

– Иди уже, – вдруг произнесла Алла и закрыла глаза, – попробуй, вдруг…

Сглотнув, я все не решался встать. Наконец вздохнул и, повинуясь внезапному импульсу, приобнял девушку, легко клюнув ее сухими губами в щеку.

– Сегодня вернусь, – пообещал я, а она, явно сдерживаясь, зажмурилась и кивнула. – Алла, – негромко произнес я и потормошил ее за плечо.

Когда девушка с усилием открыла глаза, я достал бесшумный пистолет и вложил его в ее руку.

– На предохранителе, – произнес я и помог ей – надавив на большой палец, перещелкнул рычажок, – а так нет. Пусть у тебя будет, на всякий случай. Все, пошел, – поставив пистолет обратно на предохранитель, я убрал его в карман куртки Аллы. Ружье с собой брать не собирался – тяжелое, громоздкое. И так слабость уже накатывала понемногу, а в животе еще со вчерашнего дня тянущее чувство голода, от которого руки бессильно опускаются.

Посмотрев, что немного воды еще есть, сделал совсем небольшой глоток и поставил бутылку рядом с изголовьем импровизированного ложа девушки. После чего осторожно подошел к Безумному и развязал его. Тот поморщился, несколько минут приходя в себя, пытаясь размять руки. Когда бандит закряхтел, поднимаясь, я обратил внимание на бурое пятно крови, растекшееся по его повязке на плече. И поежился – да, хреново ему наверняка, вон бледный какой.

– Пойдем, – держась на некотором удалении, показал я ему в сторону пологого склона холма, где нас жаром накрыло и где до сих пор труп Велика лежал. – Сильно далеко идти? – окликнул я Безумного, когда мы приближались к месту вчерашней трагедии.

– До Шара? Километров пять, наверное, – не оборачиваясь, ответил тот, постепенно расхаживаясь.

– Один дотащишь? – почти сразу спросил я, гася в себе ненужные сантименты.

– Друг, а ты что, мне не поможешь? – даже обернулся Безумный.

– Нет, не помогу, – покачал я головой, – у нас с тобой будет однополярная дружба.

– Это несправедливо, – покачал головой Безумный, – и попахивает плохо…

– Справедливости нет, полковник, – усмехнулся я, – к тому же пистолет у меня. Шагай давай… друг, – пресек я дальнейшие пререкания, наглядно продемонстрировав силу нашей дружбы, поведя стволом отобранного вчера у Безумного оружия.

Бандит ничего не ответил. Подойдя к Велику, он снял с него ремень и куртку, связывая и сооружая примитивную сбрую, чтобы волочь тело.

– Воч аут зе кэнэдианс! Хиа камз ЮЭС Эйр Форсе![6]– быстро сунув что-то в рот и шумно это проглотив, вдруг вскинул руку Безумный и поковылял вперед, таща за собой изуродованное тело Лёхи.

Некоторое время шли молча, лишь бандит кряхтел периодически и изредка останавливался, поправляя свою перевязь. Я шел сзади, и, как ни старался, все же не смотреть на труп Велика не получалось.

Периодически Безумный останавливался и просил меня обкидать гайками пространство впереди. Но ни разу воздух возмущенно не ярился, тревоги оказывались ложными.

– Далеко еще? – поинтересовался я, когда впереди показалась стена леса.

– Не очень, – буркнул Безумный, ускоряя шаг. – Не забуду никогда! Того лысого мента! – вдруг заорал он немузыкально. – Он мне ребра поломал! И ханыгой обозвал!

Знала б ты! Знала б ты! Что менты нам не кенты! Ты с ментами не ведись! И все будет… – понеслись в звенящей тишине Зоны звуки похабной песни.

Когда я успел прослушать еще несколько текстов подобного репертуара, мы подошли к редкой стене деревьев.

– Ты куда меня привел? – останавливаясь, настороженно спросил я, увидев в густой траве покосившиеся оградки и надгробия.

– Привал, – не показывая никакого беспокойства, остановился Безумный, а после, нещадно морщась и шипя, тяжело опустился на землю.

– Слышь, урод, ты куда меня привел? – чувствуя неладное, повторил я вопрос и напрягся.

Внутри все опустилось – как дурак попался, поперся куда-то за сказкой. Ну вот какой Золотой Шар, какой возврат в прошлое? Пытаясь унять раздражение, я посмотрел на Безумного.

– Я за многополярную дружбу, – хмыкнул он, судя по виду, наслаждаясь моментом.

Тут среди деревьев я увидел шевеление и невольно присел, поднимая пистолет и целясь в ту сторону. Бандит, увидев мой взгляд, сам обернулся, но, присмотревшись, лишь пожал плечами.

– Это муляжи бродят, не парься, – махнул он рукой и улыбнулся.

– Говори, – с трудом сдерживаясь и не повышая голоса, произнес я.

– Скованные одной цепью, связанные…

– По делу, твою мать! – рявкнул я, не выдержав, и выстрелил. В руку толкнуло отдачей, пуля рванула землю рядом с ногой бандита.

– Ладно-ладно, – покладисто согласился тот, впрочем не выказывая никакого страха, – как с тобой неинтересно, а? Про порченые земли слышал?

– Слышь, мудак, ты меня реально достал, – уже едва не взорвался я, – сейчас наша дружба совсем кончится! Летально, епть!

– Наша дружба и так кончится летально, – усмехнулся Безумный и добавил: – Для обоих. Понимаешь, теперь я буду еще больше уверен в том, что твое сокровенное желание – вернуть все взад. Почему? Потому что мы сейчас на проклятой земле, друг, – Безумный говорил быстро, не давая мне и слова вставить: – А проклятые земли – это такая штука, что если кто на них попал, то все, туши свет и суши ласты. Гарантированная смерть в течение месяца, может, чуть больше. Проверено Зануссей! Если ты мне не веришь, можешь отойти на пять шагов назад и наклониться, посмотреть на землю. Да-да, именно та темная черта, куда ты сейчас смотришь, – это именно она, граница. На колючку похожа, да?