Наука мудрости - Ли Росс

***** Это исследование ставило себе задачу не изучить тенденцию к подтверждению, а проверить формальную модель сходства (и объяснения, почему наличие собаки в доме немного похоже на наличие ребенка в доме, но наличие ребенка ничем не похоже на наличие собаки). Однако предсказанный и зафиксированный эффект обусловливался именно склонностью людей подыскивать информацию, согласующуюся с тестируемым утверждением (о сходстве или о несходстве).

****** Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. / Пер. С. Красильщикова. М.: Мысль, 1978. Т. 2. С. 20. —Прим. пер.

******* Например, было бы разумно считать новый метод датирования человеческих останков надежным и адекватным, если он дает результаты, достаточно близкие тем, что получены старыми методами, но при этом сомневаться в его адекватности, если его результаты сильно отличаются от прежних. Вы продемонстрировали бы столь же оправданную тенденциозность, оценивая информацию о том, что некто плохо о вас высказался, то есть легко бы в это поверили, если у вас есть основания считать этого «некто» врагом, но усомнились бы и исходили бы из презумпции невиновности, если этот кто-то — ваш хороший друг.

******** Слово «weird» означает «странный, необычный». Расшифровка акронима: «западный, образованный, индивидуалистический, богатый, демократический». — Прим. пер.

Часть 2

Прикладная мудрость

6

Наука счастья

Вечером 14 октября 1993 года Марк Зупан с друзьями по футбольной команде Флоридского Атлантического университета выпивал в баре «Грязный Мо» — заведении, обслуживающем университетскую публику, с низкими ценами на алкоголь и сквозь пальцы глядящем на присутствие в баре несовершеннолетних. После бесплатных угощений от фанатов, присутствовавших на игре, Зупан объявил, что он «в хлам», и вышел из бара около полуночи, чтобы найти место, где отоспаться. Он выбрал кузов пикапа, принадлежащего другу.

Этот друг, Крис Айгоу, к этому моменту сам был не в лучшем состоянии. Он отключился еще в баре и был разбужен охранником около двух ночи: бар закрывается, пора домой. Айгоу сел за руль своего пикапа, убежденный, что без происшествий проедет две мили до общежития. Но он не смог. Свернув с шоссе I-95 на слишком большой скорости, он потерял управление, и машина врезалась в ограждение. Столкновение выбросило Зупана из кузова в дренажную канаву.

Зупан лежал в грязной канаве, не в силах пошевелиться и не чувствуя своих ног. Айгоу, не знавший о спящем в его кузове Зупане, не знал и о несчастье, постигшем друга. Поэтому когда полицейский увозил Айгоу в наручниках, а эвакуатор перетаскивал разбитый пикап, Зупан все еще лежал в канаве, обхватив одной рукой сук дерева, чтобы удержать голову над водой. Когда его нашли на следующий день, его тут же отвезли в больницу, где он узнал страшный диагноз: его позвоночник пострадал, остаток жизни ему придется провести с парализованными ногами.

Было бы легко представить, что любой, кому зачитали такой приговор, впал бы в глубокую депрессию и никогда не смог бы быть счастливым, как раньше. Однако Зупан, завоевавший потом чемпионские титулы в колясочном регби, смотрит на дело иначе. Вот его слова:

«По правде говоря, мой несчастный случай — лучшее, что могло случиться со мной за всю жизнь. Я говорю это не для красного словца, не придумываю оправдание своим ошибкам, не впариваю какой-нибудь лажовый бальзам для души. Я говорю о другом — это было однозначно самое определяющее событие моей жизни. Без него я бы не увидел того, что увидел, не совершил бы того, что совершил, не встретил бы стольких потрясающих людей. Я бы не стал спортсменом мирового класса. Я не научился бы понимать своих друзей и родных, как сейчас, чувствовать такую любовь, которой они любят меня, а я люблю их» [1].

В том, что Зупан смог максимально преобразить свою жизнь после несчастного случая, заключается поразительное торжество человеческого духа. Многие говорят, что лучше умереть, чем жить с парализованными ногами. Хотя достижения Зупана исключительны и вызывают искреннее восхищение, его восстановление и положительный настрой не так уж редки. Большинство людей, потерявших возможность пользоваться конечностями, живут нормальной жизнью, радуясь (и грустя, и досадуя) примерно столько же, сколько все остальные. Согласно одному исследованию, 91-% опрошенных мужчин и женщин, парализованных в результате травмы позвоночника, охарактеризовали качество своей жизни как «среднее», «хорошее» или «отличное», причем «отличной» назвал свою жизнь каждый третий из опрошенных [2].

Истории, похожие на историю Марка Зупана, служат красноречивым свидетельством человеческой способности к адаптации. Мы все время от времени переживаем несчастья и утраты. Но даже когда ужасные события подкашивают, большинство из нас постепенно поднимаются на ноги. Перед превратностями судьбы адаптация — наш самый главный ресурс. Знание об этом ресурсе помогает нам и тогда, когда мы хотим быть источником поддержки и ободрения для других людей. Однако мудрый человек понимает, что просто сказать: «Не переживай, ты справишься» или «Думай о хорошем», — мало толку. Нигде так ярко не проявляется наивный реализм (разобранный в первой главе), как в ситуациях, когда другой человек говорит вам, что ваши чувства — это неадекватная реакция на ситуацию, или когда вы говорите другому, что ваше представление о его будущем более реалистично, чем его собственное.

Та же психологическая особенность, которая помогает переживанию разочарований и травм, ограничивает нашу способность долго удерживать сильные позитивные эмоции. Например, знакомая клянется, что впредь не будет раздражаться по пустякам, если ее опухоль окажется доброкачественной; работающая мать утверждает, что станет счастливее, если получит 10%-ю прибавку к зарплате, о которой давно просит, или выиграет много денег в лотерею; брат настаивает, что будет счастливейшим человеком на земле, если девушка его мечты ответит согласием на предложение руки и сердца. В реальности такие события действительно приносят радость, но со временем она угасает, причем иногда довольно быстро.

Невеликое откровение, что люди привыкают к переменам в своем положении и что страдание или радость от этих перемен угасают со временем. Как мы упоминали в предисловии, суфийские поэты, повторяя сказанное в Библии, передают эту истину в трех словах: «И это пройдет». Но даже у самых мудрых из нас возникает не отвлеченное, а вполне эмоциональное удивление от того, какой мощью обладает адаптация. Мы уже знаем, что более 90% потерявших возможность пользоваться конечностями оценивают качество своей жизни как среднее или выше среднего. Медики же, ухаживающие за больными с травмами позвоночника, только в одном из пяти случаев полагают, что их жизнь столь же удовлетворяла бы их, будь у них проблемы, с которыми столкнулись их пациенты [3].

Счастье Зупана

Что упускают из виду эти медицинские работники, представляя свою жизнь после такого же несчастья, которое постигло их пациентов? Чтобы понять опыт Марка Зупана и других, столь же успешно справившихся с ударами судьбы, мы должны подумать, что он имеет в виду, говоря: «мой несчастный случай — лучшее, что могло случиться со мной». Какое «я» здесь подразумевается? Если он говорит о себе как авторе книги «Калека», человеке, преодолевшем несчастье и обретшем полнокровную жизнь, его утверждение не кажется преувеличением. Однако оно явно не относится к человеку, пережившему часы мучений, лежа в канаве, или человеку, вытерпевшему месяцы операций, катетеров, болезненной физической реабилитации. Скорее всего, не относится оно и к человеку, для которого физическая проблема утром выбраться из постели, вместо того чтобы просто вскочить, как делает большинство.