Похищенное сердце - Рексанна Бекнел
Шрифт:
Интервал:
— Изольда, повторяю, я был не прав.
Сердце сжалось у него от невыразимой боли и жалости. Совсем смешавшись, Рис поспешно вышел из спальни. Он стыдился признаться самому себе, что боится ее.
«Из тебя выйдет восхитительная любовница».
Эти слова снова и снова мелькали в горячечном сознании Изольды. Совершенно подавленная, она лежала, не зная, что ей предпринять. «Восхитительная любовница». Он сперва обольстил ее, а теперь оскорблял, упиваясь своей победой. Но хуже всего было то, что в его словах была доля правды.
Рыдание перехватило ее горло. Ей было отчаянно одиноко. Он ушел, бросил ее, и она не знала, что ей делать. Она уже наделала столько глупостей, не хватало еще, чтобы, обезумев от страсти, она вообще потеряла голову. Нет, надо было скорее брать себя в руки!
Легко сказать! Но как это осуществить на деле? Она застонала, слезы выступили на глазах, и она заплакала. Затем, не в силах выносить больше страшную сердечную муку, вскочила с постели.
— Ненавижу! Ненавижу! — закричала Изольда на картину с драконом.
Затем, обозлясь на ушедшего Риса и, наконец, на саму себя, схватила кувшин с грязной водой, где мокли кисти, и швырнула прямо в стену с нарисованным чудовищем. Кувшин разлетелся вдребезги, пятна и потеки от разбрызгавшейся воды покрыли картину, но, по странному стечению обстоятельств, дракон остался невредим, он по-прежнему с победным видом возвышался над распростертым внизу волком.
Вне себя от ярости, Изольда бросилась к кувшинчикам с растертыми красками, подняла с пола первую попавшуюся кисть и, обмакнув ее в красную краску, принялась мазать ненавистное изображение. Как она хотела уничтожить злосчастного дракона, стереть его со стены, выкинуть из памяти, выбросить из собственного сердца! Забыть о нем навеки!
Внизу, в главном зале, Рис с каменным выражением на лице сидел в кресле и прислушивался к громким воплям Изольды, доносившимся из спальни. Прислуга в зале тоже слышала эти приглушенные крики, совершенно отчетливо говорившие о страданиях, однако все притворялись, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Рису хотелось подняться наверх, успокоить Изольду, но он не решался, понимая, кто настоящий виновник ее нервного срыва.
— Почему она плачет?
Рис вздрогнул, услышав скрипучий голос Тилло. Он вскинул на подошедшего менестреля глаза и по его хмурому, даже суровому виду сразу понял, что его ждет неприятный разговор.
— Что ты ей сказал?
— Ничего!
Резким взмахом руки Рис отмел все подозрения, хотя в душе ясно понимал, как он сильно обидел, оскорбил Изольду. Чувство вины проснулось в его душе и пронзило его острой болью.
— Просто дал понять, что она обычная женщина, каких много за стенами замка, так что нечего задаваться. Да, такое осознавать неприятно, но что поделаешь? — Рис развел руками. Он лукаво взглянул на Тилло: — А что ты подумал обо мне? Что я какой-то зверь? Жестокое, бессердечное животное? Нет! Я никогда не позволю, чтобы гнев взял верх над рассудком. Это было бы глупо с моей стороны.
Выражение лица Тилло не смягчилось.
— Тебе следовало бы немного полечиться от гордости. Купание в холодной воде или несколько часов на коленях в молитве — очень неплохие целебные средства.
Сверху раздался очередной крик и шум разбиваемой глиняной посуды.
— Возможно, в этом есть доля истины, — отозвался Рис. — А как ты думаешь, что можно придумать для того, чтобы поднять ее настроение?
— Как будто ты не знаешь? — фыркнул Тилло, когда сверху раздался грохот опрокидываемых или разбиваемых вещей. — Кажется, она разрушит весь замок, который за двадцать лет с такой любовью отстраивал ее отец. Но почему ты не отпустил ее вместе с остальными? Зачем она нужна тебе? Роузклифф и так принадлежит тебе. Скоро сюда заявятся братья Фицхью, и то, что Изольда у тебя в плену, лишь усилит их ярость.
Слова Тилло не были лишены смысла, более того, они были полны благоразумия, но Рис прислушивался не столько к нему, сколько к внутреннему голосу, никак не хотевшему отпускать Изольду.
— Она — моя пленница. С какой стати я должен так просто освободить ее?
— А мне кажется, тут скрывается другая причина.
Рис огрызнулся:
— Я никому не обязан давать объяснения. Раз я держу ее в замке, значит, у меня есть на то веские основания.
— Вполне вероятно, что я уйду отсюда, — вздохнул Тилло. — Мне хочется провести остаток жизни в спокойном мирном месте, а Роузклифф, похоже, таким никогда не будет.
Терпение Риса лопнуло, и он взорвался от негодования:
— Если тебе здесь не нравится, убирайся. Я никого не держу.
Тилло взглянул на рассердившегося Риса и тихо обронил:
— Позволь ей уйти вместе со мной.
— Ни за что! — возразил Рис, причем настолько запальчиво, что сам удивился своей горячности.
Тилло ничего не ответил, лишь мрачно запахнулся в плащ, поглубже надвинул капюшон так, что из-под него только торчал кончик его носа.
— Ладно, ступай отдыхать. Нам незачем ссориться. Какой в этом прок? Не волнуйся. Скоро сюда примчатся братья Фицхью, но я их одолею, и потом ты можешь здесь жить в мире и покое.
Морщинистое лицо Тилло выражало заботу, печаль и сомнение.
— Пожалуй, уже слишком поздно. Слишком поздно, — пробормотал он себе под нос и тяжелой старческой походкой направился к выходу. Скрипнула отворяемая дверь, холодный ветерок с улицы пронеся по каменным плитам, но тут двери закрылись и старик исчез. Озноб то ли от ворвавшегося ветра, то ли от странных слов Тилло тонким ручейком пробежал по спине Риса. «Ничего, справимся», — утешил себя Рис. Он и раньше выходил победителем из куда более сложных передряг, выйдет и на сей раз.
— Разведи огонь, — внезапно бросил он проходившему мимо слуге.
Тот с испуганно-растерянным видом взглянул на господина.
— Здесь, в большом зале, а затем наверху, в моей спальне, — прибавил Рис. И, подумав, добавил: — Ты разведешь огонь только здесь, в зале, а я там, наверху.
Кивком Рис указал на лестницу, ведущую наверх.
Рис ожидал увидеть в спальне полный разгром. Но, к его удивлению, там царил порядок — за одним исключением: от чудесной картины не осталось ничего, она погибла безвозвратно.
Хотя в комнате горела всего лишь одна свеча, но все равно она давала достаточно света, чтобы разглядеть последствия дикой выходки Изольды. Плоды многодневных трудов исчезли всего за несколько минут.
— Черт возьми! — выругался по-валлийски Рис.
С мрачным видом он провел рукой по волосам.
— Что же она натворила?
Слева от себя он заметил какое-то движение. Изольда вдруг вышла из тени и, надменно скрестив руки на груди, уставилась прямо ему в глаза.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!