Зловещий лабиринт - Александр Тамоников

Не было времени все это досконально осмотреть. Дымов добрался до конца коридора, выставил перед собой пистолет. Освещение работало. Вверх тянулась лестница – семь или восемь ступеней. Дальше пространство сужалось, сдвинулись стены и потолок. В нише по правую руку что-то находилось. Влад достал фонарь, опустился на корточки. Холодок побежал по коже. Заведение готовили к подрыву. Именно в этом месте предстояло запалить бикфордов шнур… Электрический свет озарил ящики с тротилом – не меньше десятка. В некоторые шашки были вставлены взрыватели, змеился шнур. Подрывнику оставалось только щелкнуть зажигалкой и улепетывать со всех ног через задний ход… Из ниши по стене тянулись провода, целые скрутки, убегали к потолку, оттуда вились в обратном направлении, к лаборатории. Влад поежился. Значит, и в лаборатории тоже спрятана взрывчатка, ее не заметили в пылу сражения, и просто чудо, что не всадили в нее пулю. Все логично, после себя фашисты оставляют выжженную землю. А специалистов по разминированию в его группе, к сожалению, не было.

Он невольно пошел на цыпочках, добрался до двери черного хода. Здесь все было скромно, но качество двери внушало оптимизм. Осветилась мощная конструкция, стальные стяжки, перекрывающие проем. Штурвал отсутствовал, но имелись толстые задвижки, запирающие дверь в трех местах. Мелькнула недоуменная мысль: аздесь точно разрабатывали таблетки, а не что-то серьезнее? Обычными гранатами такую дверь не проломишь. А вся взрывчатка находилась внутри (или нет?). Влад прижался к двери. Снаружи было тихо. Можно все бросить и уйти… Впрочем, нет, уже нельзя! Неподалеку работал автомобильный мотор. С лязгом остановился грузовик, из которого стали спрыгивать солдаты. Гортанно кричал старший:

–Солдаты, видите эту чертову дверь? Взять ее под охрану и рассредоточиться!

Приказа загрузить под дверь взрывчатые вещества пока не поступало.

Дымов резко повернулся, услышав шаги.

–Не стреляй, это я…– в полумраке возникло бледное лицо с моргающими глазами.

Сердце сжалось. Влад обнял девушку, стал гладить по голове, нагнулся, поцеловал в висок. Она за лаской и пришла – подняла голову, подставила губы. Он стал их жадно целовать. Рамона застонала, обвила его шею. Мурашки поползли по коже – на этот раз приятные, сладкие. Ей было безразлично, что он грязен, щетинист и одет в мундир, в котором кто-то умер. Они стояли обнявшись, казалось, целую вечность. На улице перекрикивались гитлеровские солдаты, завелся и отъехал грузовик. Майор насилу оторвался от девушки и пошутил:

–Не могу избавиться от чувства, что мы здесь не одни.

–Прости,– прошептала Рамона.– Это я виновата, не смогла удержаться. Вдруг мы скоро умрем? И многого не сделаем… Нужно возвращаться, там все очень тревожно…

Влад опомнился, схватил Рамону за руку, увлек за собой. Дым в коридоре уже рассеялся. Сверху никаких вестей не поступало – выжившие работники объекта приходили в себя. Мишка Балабанов баловался с откатной дверью – закрывал ее, потом открывал, поражаясь простоте и гениальности конструкции.

–Детский сад, товарищ майор,– прокомментировал действия товарища Садовский.

Трупы оттащили в лабораторию и бросили. Своих погибших поместили туда же, но укрыли белыми халатами. В мертвых глазах Андерса Смилги застыло недоумение – умирать он явно не планировал.

В женском санузле коротала время фрау Маркс. Сбежать оттуда было невозможно. И задвижка на двери не подкачала. Немка сидела на унитазе, откинув голову, повернулась на звук открывшейся двери. Она смотрела тяжело, исподлобья, явно лелеяла планы о сокрушительной мести.

–Долго еще будете издеваться?– процедила блондинка сквозь зубы.– Пристрелите или дайте уйти. Вы добились того, чего хотели…

–Нет, фрау Маркс, мы вас не пристрелим,– уверил Влад.– Вы будете жить долго, хотя и не скажу, что счастливо. Чем вас не устраивает это убежище? Здесь тепло, уединенно, есть вода, и ходить далеко не надо… Когда определимся с ситуацией, вас выпустят, не беспокойтесь. Не уходите никуда, договорились?– Он не удержался от язвительной гримасы, захлопнул дверь и замкнул ее на запор.

Выживших сотрудников лаборатории собрали в помещении на западной стороне подземелья. Комната напоминала ординаторскую – возможно, таковой и являлась. Людей уже обыскали, изъяли личные вещи, документы. Восемь человек в штатском сидели кучкой в углу и сами казались подопытными. Хоть состязания проводи: кто из них всех мертвее и белее. Две женщины, остальные мужчины. Не до них сейчас было! Профессора Абеля здесь не было, а жаль, его поимка стала бы вишенкой на торте. Мужчины втягивали головы в плечи и отводили глаза. Женщины напоминали скорбящих мадонн на иконах. Дымов скрипнул зубами – чертовы нацисты в белых халатах! И расстреливать неловко, будут потом во сне являться, показывать пустые руки – дескать, без оружия, а стрелял.

Он кивнул плотно сложенному мужчине средних лет – и у того от страха свело скулы.

–Встаньте. Представьтесь.

–Отто Брюннер…– Мужчина грузно поднялся, он с трудом выговаривал слова, так боялся советского майора.– Заместитель начальника исследовательской части…

–Где профессор Абель?

–Мы не знаем…– Мужчина поежился.– К началу дня профессор прибыл на рабочее место, был раздраженным, требовал доставить к нему фрау Маркс, но ее нигде не могли найти. Примерно полчаса назад он ушел в главный корпус.

Да уж, не повезло. Словно чувствовал профессор…

–На какое время назначена эвакуация объекта?

–На двенадцать часов ночи… Но пришлось внести изменение… Новый срок – четыре часа пополудни…

–Причина?

–Нам не сообщают. Но догадываемся. Ваша армия этой ночью начала наступление на всей полосе фронта в Курляндии. Есть опасность, что в ближайшее время падет Лиепая. Мы пытались связаться с Берлином, с другими городами, но связь отсутствовала. Позднее все радиостанции сообщили, что вчера в Карлсхорсте был подписан акт о капитуляции германских вооруженных сил… Вернее, подписан он был еще седьмого числа, но вступил в силу вчера.

Засмеялся Мишка Балабанов. Холодный пот хлынул со лба, предательски подкосились ноги. Ну, спасибо вам, герр Брюннер, подняли настроение. Сегодня 9 мая, нужно запомнить эту дату… Оживились партизаны, советские офицеры. Дымов предостерегающе поднял руку.

–Благодарим за новость, герр Брюннер. Как вы уже могли догадаться, эвакуация вашей лаборатории отменяется. Сколько военных сейчас находится в окрестностях объекта?

–Я не знаю…– Брюннер запнулся.– Мы этим вопросом не занимаемся… Раньше был взвод, сегодня герр Абель звонил в Лиепаю, кричал, требуя, чтобы прислали хотя бы отделение солдат, поскольку ему кое-что не нравится.

Хорошие новости, как всегда, шли в ногу с плохими. И это отделение (или даже больше), судя по всему, уже прибыло.

–На объекте есть взрывчатка? Только правду, господин Брюннер. Нам ничто не мешает вас расстрелять.

–Да, я понимаю…– Брюннер стал похож на спущенный мячик, он нервно мял руки.– Вчера лаборатория была заминирована, работали специалисты. Не думаю, что они привезли взрывчатки больше, чем требовалось. Но кое-что могло остаться.