Гадючий Яр - Наталья Николаевна Тимошенко

что, осторожно приблизившись к дереву и заглянув в лаз, Яра ничего не увидела. Впереди была полная темнота.

Яра сунула руку в карман и не обнаружила в нем телефона. Где и когда выронила его, не могла даже представить. На мгновение страх пробежал по ее спине, приподнимая волоски на коже. Как же она будет возвращаться, если совсем не помнит дороги и не может ни загрузить карту, ни позвать на помощь? Но очень быстро страх был подавлен другим чувством: предвкушением первооткрывателя, который знает, что впереди его ждут ответы на вопросы.

Пригнувшись, а потом и вовсе опустившись на колени, Яра полезла вперед. Возможно, это было глупо и уж наверняка – небезопасно. Но Яра не в первый раз испытывала судьбу. Порой, собирая материал для горячей статьи, она действовала так же. И всегда ей удавалось выйти сухой из воды. Удастся и сейчас, она в этом не сомневалась. Хотя, если по правде, она об этом вообще не думала.

Корни упавшего дерева сплетались тесно, порой приходилось разрывать их руками на ощупь, поскольку очень скоро Яра оказалась в кромешной темноте, но по-прежнему упорно лезла вперед. Прелый запах земли и листьев забивал нос, холодная земля засыпалась за шиворот, а тонкие корешки безжалостно рвали волосы и платье, но ничто не могло остановить ее. Яра чувствовала, как чешуйка в кулаке нагревается и почти обжигает кожу, и это придавало ей смелости: она на верном пути.

Лаз оборвался внезапно. Только что под руками и ногами Яра ощущала твердую землю – и вот в следующее мгновение под ней образовалась пустота. Яра покатилась вниз, но не успела испугаться: падение закончилось быстро. И очень скоро она осознала, что кромешная темнота вокруг нее рассеялась и превратилась в полумрак. Яра не видела ни единого источника света, но вскоре начала различать очертания предметов вокруг себя. Чем больше вглядывалась, тем лучше видела.

Помещение было небольшим и походило скорее на нору или землянку, чем на комнату в доме. Высотой оно было около двух метров, потому что, выпрямившись, Яра не доставала головой до потолка. И стены, и пол оказались земляными, без каких-либо подпорок, из чего Яра сделала вывод, что находится достаточно глубоко под землей, иначе они не выдержали бы веса потолка.

Вскоре Яра заметила и кое-что необычное, чего никак не могло быть в землянке: невысокие цилиндры, стоящие на деревянных постаментах вдоль стен. Яра насчитала девять таких цилиндров. Они словно бы светились изнутри, и, похоже, именно они давали свет. Яра подошла к одному из них ближе, внимательно разглядывая. Цилиндр был из толстого стекла, а внутри него оказалась налита мутная вода или какая-то другая жидкость. Яра подошла вплотную, понимая, что внутри что-то находится, но что именно, разглядеть не могла. Прислонилась лицом к самому стеклу, прижала ладони по обе стороны глаз, прищурилась.

Прошло несколько секунд, прежде чем Яра начала различать то, что находится внутри колбы. Сначала она рассмотрела крохотную стопу, потом целую ногу, согнутую в колене. Затем увидела и вторую, а потом и полностью ребенка. Это определенно был человеческий ребенок, младенец. Уже полностью сформированный, не эмбрион, доношенный, а может быть, даже новорожденный. Яра не имела большого опыта в общении с детьми, но у некоторых ее подруг были дети, и Яра навещала их сразу после выписки из роддома, знала, как выглядят новорожденные.

Ребенок – мальчик – плавал в жидкости в позе эмбриона, с прижатыми к груди ножками и ручками и закрытыми глазами. Испытывая настоящий, ни с чем не сравнимый ужас, смешанный с тошнотой, Яра пыталась найти хоть какие-то признаки движения грудной клетки, но младенец не дышал. Впрочем, как он мог дышать в воде? Тогда Яра попыталась рассмотреть пуповину, которой он мог бы быть связан с чем-то вроде плаценты, но не рассмотрела и ее. Сомнений не оставалось: ребенок мертв.

На негнущихся ногах Яра обошла все колбы. В четырех из восьми оставшихся плавали такие же младенцы. Все мальчики, двое были с темными волосами, один со светлыми и еще один совсем без волос. И если Яра что-то понимала в младенцах, то все они были новорожденными.

Кому понадобилось создавать эту жуткую кунсткамеру? Зачем сюда поместили этих младенцев? Кто они? Родились мертвыми? Или живыми и были убиты?

Все эти жуткие вопросы накатывали на Яру как снежная лавина, обгоняли друг друга, разрывали голову и вызывали тошноту.

На воздух. Ей срочно нужно на воздух. Подальше отсюда. В этой землянке совсем нечем дышать. Выбраться наружу, добежать до деревни и вызвать полицию. И пусть Павел Александрович со своими подопечными во всем разбирается. Яра не хочет. Яра не приблизится к этому жуткому месту еще раз. Да, она журналист, но к такому она не готова. Все то, о чем она писала раньше, в подметки не годится этому месту.

Несколько раз бестолково покрутившись вокруг своей оси, Яра обнаружила лаз. Он был примерно в метре от пола, и ей без особого труда удалось забраться в него. И если сюда она лезла осторожно, стараясь запомнить повороты, доверяя собственным органам чувств, то назад торопилась, не обращая внимания ни на что вокруг. Должно быть, она оставила внутри лаза треть своих волос, зацепившись ими за корни, стерла до крови колени, порвала платье, загнала кучу земли под ногти, но не остановилась ни на мгновение. В какой-то момент она поняла, что чешуйка выпала из ее рук и где-то потерялась, но даже тогда Яра продолжала лезть вперед. Плевать ей на чешуйку, она больше не вернется сюда.

И только оказавшись на поляне, Яра остановилась. Несколько раз глубоко вдохнула, наполняя легкие свежим лесным воздухом, а голову – мыслями. Нет, она не сбежит просто так. Не позволит тому, кто все это сотворил, уйти безнаказанным. Она приведет сюда полицию, она докопается до правды и напишет о ней. И если это Артур Казаков, он за все ответит.

Недолго думая, Яра оторвала от из без того порванного платья внушительный кусок подола, благо сегодня она надела ярко-красный наряд, а значит, ленточки из него будут далеко видны. По ним, как по хлебным крошкам, она приведет сюда полицию.

Периодически завязывая ленточки на деревьях, Яра медленно продвигалась к деревне. По крайней мере, она надеялась, что к деревне. Она никогда не была в этой части леса, не знала никаких ориентиров, но доверилась собственной интуиции.

Немного успокоившись, она вернула себе способность думать и анализировать. Может быть, они с Артуром Казаковым и не родственники, но что-то общее у них есть. У Артура есть что-то общее с дедушкой, а значит, и с Ярой. Связь эта необычная, лежит за гранью человеческого понимания, но больше отрицать ее Яра не могла.

«Ты другая, – сказала ей сумасшедшая старуха из соседней деревни. – Ходишь там, где ходят твои сородичи, потому и видишь».

«Кровь не водица», – сказала ей бабушка.

Дедушка был таким же, как и Артур. В момент его появления в Гадючьем Яре начали умирать молодые девушки. Сначала надевали на руку браслет, а потом умирали. Были задушены змеями. За что? За измену? Возможно. Так продолжалось до тех пор, пока дедушка не женился на бабушке. Пока не нашлась та, что вышла замуж и никогда не изменяла.

Затем дедушка умер. И уже через месяц после его смерти в Гадючьем Яре появился Артур. И снова начали умирать девушки. Все, как тогда, пятьдесят восемь лет назад. И так будет до тех пор, пока не найдется та, что не изменит. Что выйдет замуж. Кто? Яра? Ведь она уже надела браслет. И варианта у нее теперь два: умереть, как остальные, или же выйти замуж за Артура. Ни тот, ни другой ее не устраивали.

Первые дома показались впереди неожиданно. Яра даже удивилась, что смогла выйти к деревне так легко. Правда, провела в лесу она весь день, потому что улицы Змеевки уже погрузились в темноту, разрываемую лишь тусклыми желтыми фонарями.

В бабушкином доме горел свет. Яра ворвалась в гостиную, представляя, как выглядит. Грязная, в порванном платье, со всклоченными волосами. Хорошо бы не напугать бабушку сильно, но та уже вышла навстречу. Увидела Яру, охнула испуганно, прижав руки к груди.

– Ярослава… – выдохнула Полина Андреевна.

– Ты знала? – отчего-то шепотом спросила Яра. – Ты