Одно лето - Нора Робертс

Неожиданно она увидела себя и остановилась в изумлении. Брайан, конечно, помнила, как Шейд ее фотографировал, меняя ракурсы и объективы. Это удивило тогда, и в ней проснулось желание. А как Шейд к ней прикасался! Она все прекрасно помнила, так что фотографии ее вроде бы не должны были удивить. И все же Брайан испытала шок.

Дрожащей рукой взяла лупу и стала рассматривать маленький квадратик негатива. Она выглядела на нем такой… податливой. Нервно сглотнув, снова подняла увеличительное стекло. Она выглядела… мягкой. Может, это разыгралось воображение, может, сказалось мастерство фотографа, но ей показалось, что она выглядит влюбленной.

Брайан медленно отложила лупу и выпрямилась. Все дело в мастерстве фотографа, уверяла она себя. Удачный ракурс, игра света и тени. То, что запечатлено на пленку, далеко не всегда истина. Чаще иллюзия, нечто неуловимое на грани обмана.

Женщина знает, что она любит. Женщина знает, что она отдала свое сердце. Брайан снова и снова повторяла себе одно и то же, она не могла не заметить серьезное чувство.

Прислушавшись к тишине, она на мгновение закрыла глаза. Что ускользнуло от нее? Долго еще она собирается утверждать, что не испытывает влечения к Шейду, не хочет быть рядом с ним? Их связала любовь. Они стали одним целым, единым и неделимым.

Брайан снова посмотрела на свои негативы. Один из них упорно старалась не замечать. Этот случайно сделанный кадр пугал ее, потому что мог открыть то, что она пыталась спрятать. Но теперь, признавшись в любви, Брайан решилась взглянуть на него.

На негативе кожа Шейда была темной, а волосы светлыми. В уголке белел кусочек реки, в его руках светились весла. Но Брайан видела все четко.

На худом жестком лице Колби выделялся чувственный рот. Взгляд был, как всегда, напряженным, хотя поза казалась расслабленной. Наверное, этот человек никогда не даст своему разуму отдохнуть. Брайан знала, что он не терпит ошибок, ни чужих, ни собственных, придерживается довольно странных представлений о жизни, часто заглушает эмоции, а порой и вовсе отрицает их существование. С другими людьми общается на тех условиях, которые выдвигает сам.

Этого мужчину Брайан понимала и любила невзирая ни на что.

Она уже испытывала нечто подобное раньше, но тогда это чувство казалось ей более разумным. Сейчас же Брайан думала, что ничего не знает о любви. Один раз серьезные отношения уже развалились. Где гарантия, что на этот раз все получится, да еще и с таким мужчиной, как Колби?

Брайан полюбила его. И решила, как мудрая и сильная женщина, что должна его отпустить.

«Правило номер один, — напомнила себе она, приводя темную комнату в порядок, — никаких сложностей». Брайан повторяла эти два слова снова и снова до тех пор, пока не пришел Шейд. Когда она открывала ему дверь, короткая фраза уже глубоко засела в голову.

Они добрались до последнего пункта маршрута. Путешествие закончилось. Лето тоже. Оно, к сожалению, не вечно. Брайан знала, что еще какое-то время будет стоять хорошая погода, цвести цветы, но как пустая школа символизировала начало лета, День труда символизировал его конец.

Пикники на морском берегу, вечеринки на пляже, костры, горячий песок и холодная вода — в этом заключалась суть Кейп-Кода. Там играли в волейбол, орало радио. Подростки доводили до совершенства загар, чтобы похвастаться им в школе, семьи с детьми в последнем отчаянном порыве купались, потому что вот-вот должна была начаться осень. На задних дворах дымились угли для барбекю, бейсбол стойко держался за стадионы, не желая уступать место футбольным матчам. Солнце жарило вовсю, будто чувствуя, что его время подходит к концу.

Все это вполне устраивало Брайан. Она хотела, чтобы последние выходные лета вобрали в себя все, чем оно запомнилось, и прошли под знаком тепла, страсти и алкоголя. Она хотела, чтобы ее последние выходные с Шейдом запомнились. Скрывая свою любовь за пустой страстью, Брайан наслаждалась. Долгие жаркие дни перетекали в не менее долгие и не менее жаркие ночи, и она упивалась ими.

В сексе появилось что-то безумное, желания обострились до предела, но Брайан списывала изменения в своем поведении на жару. Шейд же, напротив, становился все мягче и мягче.

Он заметил перемену в ней. Еще в тот день, когда пришел встречать ее после работы в темной комнате. Заметил, но ничего не сказал. Когда он смотрел на нее, видел, что с ней что-то не так. А Брайан нервничала редко, и потому не знала, что это очень заметно со стороны.

В темной комнате она приняла решение, которое считала наиболее удачным для себя и для него. А Шейд, наблюдая за тем, как проступает на фотобумаге портрет Брайан, тоже кое-что решил, только на день позже.

Во время путешествия на восток они стали любовниками. Теперь Колби хотел сопровождать Брайан обратно в Лос-Анджелес, чтобы доказать ей, что она та самая женщина, с которой он хочет провести всю жизнь.

Он решил сначала действовать мягко, хотя и не был уверен в том, что ему это удастся. Надавить он всегда успеет, это у него хорошо получается.

— Ну и денек! — После нескольких часов хождений, наблюдений и фотосъемки Брайан забралась в фургон. Его двери были широко открыты, в салон врывался свежий ветерок. — Не могу поверить, что видела такое количество полуголых людей! — Выгнув спину, она улыбнулась Шейду. На ней был блестящий красный купальник и просторная белая рубаха, открывавшая одно плечо.

— Ты сама не сильно от них отличаешься.

Брайан лениво задрала вверх ногу и стала ее рассматривать.

— Приятно, что работа не помешала мне загореть. — Она зевнула и потянулась. — Солнце будет высоко еще несколько часов. Почему бы тебе не надеть что-нибудь более откровенное и не прогуляться со мной на пляж? — Она встала и обняла Шейда за шею. — Искупаемся, освежимся, — поцеловала его, поддразнивая, — потом вернемся сюда и сделаем так, чтобы нам опять стало жарко.

— Последняя часть мне нравится больше всего. — Поцелуй стал более глубоким и страстным. Шейд почувствовал, как Брайан вздохнула. — Почему бы тебе не искупаться сейчас? Мне нужно кое-что сделать.

Прижавшись головой к его плечу, Брайан замерла. Она хотела проводить с ним каждую минуту. На следующий день она собиралась сказать, что вернется в Лос-Анджелес на самолете, и уже сделала все необходимые для этого приготовления. У них осталась всего одна ночь, но пока об этом знала только Брайан.

— Хорошо. — Она заставила себя улыбнуться, отдалившись от него. — Не могу устоять перед искушением искупаться, когда мы так близко к пляжу. Вернусь через пару часов.

— Удачи! — Шейд чмокнул Брайан в щеку и отвернулся. Если бы он оглянулся, то увидел бы, что она на мгновение помедлила, собираясь вернуться, потом передумала.

В воздухе уже чувствовалась вечерняя прохлада, когда Брайан пошла обратно к фургону. Ей было зябко — явный признак того, что лето подходит к концу. На пляже один за другим загорались костры. Откуда-то издалека ветер принес несколько неуверенных и неумело взятых гитарных аккордов. «Ночь обещает быть шумной», — подумала Брайан, миновав еще две компании по пути к фургону.