Иномирец - Никита Баранов

— Приданом? Н-нет, — нахмурился Виктор.

— Совсем вылетело из головы. Тому, кто возьмёт в жёны мою дочурку, я отдаю треть всех территорий герцогства, пятую часть государственной казны и право занять место герцога когда я уйду на покой.

Виктор никогда не считал себя человеком жадным, но такая награда за победу буквально заставила его тут же выпалить:

— Согласен!

— Вот и чудненько, — улыбнулся герцог. — Я верю в тебя. А насчёт Лары не беспокойся… шлюха — она и в высшем обществе шлюха, это видно сразу.

От слов Герберта Виктору стало не по себе. Ведь Даша, если всё было так, как она говорила, всего лишь разыгрывала свою явную симпатию к адмиралу, чтобы окружающие видели её отношение к законному супругу. И теперь Виктор понимал, для чего всё это было задумано. Он решил, что извинится перед девушкой за все его вспышки ревности и каким-либо образом вскорости загладит свою вину.

Вернувшись в Авельон, Герберт сразу же отправил Виктора заниматься с тренером. Учителем оказался хромающий рыцарь в годах, явно знававший лучшие времена. Но он был ветераном и знал о военном деле всё, и даже больше. Он облачил своего ученика в тяжеленные полностью закрытые доспехи, целый вечер гонял его по тренировочному ристалищу взад-вперёд, заставляя крепко держать в руках болтающееся в разные стороны невыносимо длинное копьё и попадать им с разбега в расставленные по всей длине арены манекены. Сперва получалось не очень хорошо: только один из пяти манекенов падал от удара, но уже через несколько часов аккуратность превышала семьдесят процентов. В конце концов, это не так сложно, как фехтование, решил Виктор, подбадривая себя.

В конце тренировки учитель объяснил Виктору все нюансы и тонкости, хитрости и увёртки, которые могли пригодиться новоиспечённому боевому всаднику, и, пожелав удачи, отправил его спать ещё до заката, объяснив это тем, что участнику турнира перед выступлением надобно выспаться впрок, дабы не клевать в седле носом.

Сердечно поблагодарив тренера, уставший, но довольный собой Виктор вернулся в свои апартаменты, где его уже ожидала с подробным докладом сообщница Даша.

Сон выдался удачным и спокойным. Ни кошмаров, ни иных сновидений, лишь чёрная пелена забвения после тяжёлого и очень эмоционального дня. Перед самым отходом ко сну Виктор с Дашей крепко закрыли изнутри дверь на два замка и засов, после чего придвинули к ней тяжеленый шифоньер и целую кучу маленьких пуфов. Всё это было сделано для пущей безопасности, чтобы епископ или его ищейки не смогли застать иномирцев врасплох. Бежать, конечно, из комнаты возможности не оставалось кроме как через основной вход, но лучше уж иметь время на подготовку к схватке, нежели истекать кровью в ночной рубашке, не успев даже схватиться за клинок.

Даша одобрила желание Виктора принять участие в турнире, потому что любые действия земных шпионов могли благополучно повлиять на исход операции. К тому же, первое место в этих конных соревнованиях могло приблизить победителя к герцогу настолько, что между ними откроется целая река доверия, что само по себе уже было вещью чрезвычайно полезной. Сама же девушка рассказала, что побеседовала уже с доброй полусотней приближённых к герцогу персон, но никто из них, как ожидалось, про книгу даже не слыхал. Единственной надеждой оставался Герберт Чаризз, который, к счастью, проникся к Виктору особой симпатией, и симпатия эта могла перерасти в явную дружбу в случае победы на турнире. Даша сказала, что продолжит играть роль неверной жены, чтобы Джеймс Берк смог публично отказаться от брака в пользу юной и непорочной леди Оливии, герцогской дочери.

Проснулись за час до рассвета. Одевшись и убрав в сторону баррикады, Виктор принял благословение от напарницы и проследовал на тренировочную площадку, где его уже с нетерпением ждали несколько человек: Его Светлость, адмирал Шарп, епископ Клод Люций и небольшой штат слуг. Герцог подбадривающе похлопал нового друга по спине, сказал ему пару напутствующих слов и отдал его в руки слуг, которые мигом облачили никогда не надевавшего латы Виктора в непробиваемый стальной панцирь.

— Турнирная броня, к све́дению, весит в два раза больше обычной, — заметил Николас. — А потому она не имеет узкую специализацию и никогда не используется в боевых условиях.

Виктора отвели в небольшое помещение для переодевания и там раздели догола. Кто-то из слуг поинтересовался у него по поводу отсутствия большого пальца правой руки, но тот лишь махнул рукой и попросил об этом особо не распространяться. Поверх голого тела сперва надели толстые, но мягкие лосины и жаркий шерстяной поддоспешник. Далее в порядке наслоения следовали красивая рубашка-кольчуга и некое подобие кольчужных трусов для дополнительной защиты паха. После всего этого по кускам стали прицеплять округлые стальные элементы основного доспеха: блестящую трёхслойную кирасу весящую не меньше пятнадцати килограмм, наплечники, поножи, защиту для рук, ног, локтей и коленей, кистей и стоп, шеи и пояса. Всё это безобразие звенело на Викторе как колокольни собора Василия Блаженного во время Рождества, что не могло не смущать, ведь звон каждого шага разлетался на всю округу. Последним надели сплошной шлем без подвижного забрала, но и без иных отверстий кроме тонкой прорези для глаз. Форма шлема была вытянутой и отлично обтекаемой, что, возможно, делало скачущего рыцаря похожим на летящую вперёд баллистическую ракету. Макушку украшали длинные заострённые «уши», заканчивающиеся яркими оранжевыми перьями. Головной убор не был предназначен для манёвренности: его конструировали для защиты, так что он намертво крепился к кирасе без возможности повернуться хоть немного вправо-влево, и снять его можно только с чужой помощью.

— Вот так консервная банка, — гулко произнёс из своей «передвижной тюрьмы» Виктор. Он удивился, как прозвучал его голос здесь, под этими нестерпимо тяжёлыми доспехами. Да и плюс ко всему каждую минуту становилось всё жарче и жарче, тело взмокло уже на первых минутах после облачения в турнирные латы, а день только начинался. — Блеск. Блеск!

— О, Джеймс, я смотрю, ты уже освоился, да? — появился на пороге раздевалки герцог. — Ну-ка, сделай пару шагов вперёд.

Виктор с трудом кивнул и, набрав полную грудь воздуха, занёс ногу для шага. Резкий скрип — и колено заело, а само тело стало стремительно терять равновесие. От падения горе-рыцаря спасли лишь вовремя подбежавшие и удержавшие его в стоячем положении слуги.

— Ох-ох. Ваша Светлость, боюсь, у меня ничего не выйдет. Я даже полуметра не пройду, как грохнусь и рассыплюсь на сотни звенящих обломков. Может, мне стоит отказаться, пока ещё есть время? Чтобы, так сказать, не опозориться.

— Не волнуйся. Тебе ведь не нужно ходить пешком, конь выполнит всю грязную ходячую работу, хе-хе. А ещё я выделил тебе специальное седло, выпасть из которого практически невозможно: оно очень глубокое и имеет выемки для шести выступов-креплений на твоих набедренниках. В общем, уверен, ты не пропадёшь! Может, есть какие-нибудь пожелания перед началом?

— Да, пожалуй. Во рту пересохло. Можно мне воды?