Благородный защитник - Ханна Хауэлл

Каллум хмуро посмотрел на Йена, однако убрал нож в ножны.

— Я увидел, как этот здоровый мужик входит сюда, и забеспокоился, как бы он не причинил зла миледи. Да и сэру Пейтону — он, когда голый, плохо соображает, да и двигается, как сонная муха. Ну, я и попугал вашего сэра Коннора Макенроя ножом.

— Что ж, ты проявил похвальную сообразительность, — сказал Йен. — А вот место для удара выбрал неудачно. Если ткнуть мужчину ножом в зад, такой удар не свалит его, а только разозлит. Бить надо вот сюда. — И Йен указал на особо уязвимое место ниже поясницы.

Пейтон открыл было рот, чтобы посоветовать Йену продолжить занятия с Каллумом где-нибудь в другом месте, но тут увидел, что творится за его спиной, и не сдержал стона. Джиллианна не сводила широко раскрытых глаз с Крошки Элис и окружавших ее семерых детей. Джилли хотела что-то сказать, но Пейтон остановил ее:

— Только не начинай! — Пейтон понимал, что сейчас на него обрушится град вопросов. — Идите все в главный зал… — начал было он, но тут завопила Мойра:

— Где леди Кирсти?! — Девочка подбежала к постели, окинула все вокруг быстрым взглядом и сердито уставилась на Пейтона.

— Она прячется, — пояснил Пейтон и, метнув многозначительный взгляд на Джиллианну, добавил: — Потому что в комнату набилось столько народу.

— Я ее не вижу. — Нижняя губка Мойры задрожала. — Неужели чудище снова утащило ее?

Прежде чем Пейтон успел ответить, белая тонкая рука вынырнула из-за его спины и погладила Мойру по щеке. Он бросил быстрый взгляд через плечо, но увидел только копну разметавшихся черных волос и дымчато-серые глаза.

— Видишь, моя хорошая, — сказала Кирсти, — со мной все в порядке. Мне просто надо недолго побыть здесь одной, а потом я присоединюсь к вам в главном зале.

Мойра кивнула, повернулась к остальным и громко крикнула:

— Все выходите отсюда! Миледи голая!

— Ох, только этого не хватало, — пробормотала Кирсти и скрылась за спиной Пейтона.

Пейтон едва не расхохотался при виде того, с какой важностью девочка подошла к остальным и молча, царственно-внушительным жестом, указала пальцем на дверь. Элис, сдерживая смех, вытолкала всех в коридор.

Из-за двери донесся голос Каллума:

— А как ты узнала, что она голая? Ты, что, соски ее видела?

Пейтон так и покатился со смеху. Даже вид залившейся румянцем и ослепительно прекрасной в своей наготе Кирсти, которая немедленно выскочила из постели, не смог ни успокоить, ни отвлечь его.

— Ну да, тебе смешно, — бормотала Кирсти, торопливо одеваясь. — Мое смущение доставило тебе огромную радость. Особенно тебе понравилась последняя фраза Каллума. Он сказал «соски», Пейтон! Он желал знать, видела ли Мойра мои соски! Тебе пора поговорить с мальчиком, раз он стал интересоваться подобными вещами. И какие слова он употребляет!

Продолжая одеваться, она схватила свою щетку для волос и опустилась на край постели. Какое-то время она сидела молча, не двигаясь. Потом наконец заговорила:

— Ах, Пейтон, как же я посмотрю этим людям в глаза?

Пейтон взял у нее щетку и принялся расчесывать ее волосы.

— Ты на все болезненно реагируешь, Кирсти. Они не станут тебя осуждать. Говоря откровенно, это я получу нагоняй от моей двоюродной сестрицы. Раскрою тебе одну семейную тайну: Джилли принадлежит к очень редкой разновидности Мюрреев. Представь себе, она вышла замуж за Коннора прежде, чем отдалась ему. И однажды рассказала мне, почему выбрала его из трех лордов, желавших жениться на ней ради земель, предназначенных ей в приданое. Потому что решила, что он сможет показать ей, что такое подлинная страсть. — И он кивнул в подтверждение своих слов, когда пораженная Кирсти уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Это чистая правда.

— Ты хочешь сказать, что они даже не любили друг друга?

— Теперь любят. Джилли знает, что Коннор любит ее так же сильно, как она его, но вряд ли будет признаваться ей в этом. Разве что изредка. Наш Коннор — человек суровый и не выставляет своих чувств напоказ. Когда Джилли родила близнецов, он в честь крестин произнес целую речь и едва не лопнул от натуги, бедняга. — Пейтон посмотрел на нее с любопытством, увидев, что она улыбнулась.

— В точности как мой брат Стивен. Его жена, Энн, знает, что он любит ее, но за все время — а они женаты четыре года — он только три раза сказал ей об этом. Один раз перед свадьбой, потому что она сказала, что иначе не выйдет за него, второй раз, когда родила первенца, и третий, когда он думал, что умирает. Этот дурак решил, что у него в животе опухоль.

Пейтон поднялся и тоже стал одеваться.

— Но оказалась не опухоль?

— Нет. Просто живот болел — слабительное ему очень помогло. — Она улыбнулась, услышав, что он смеется, но тут же посерьезнела и принялась перевязывать волосы лентой. — У меня все равно нет выбора, верно? Хочешь не хочешь, а придется спуститься вниз и познакомиться с ними.

— Придется. — Он взял ее за руку, поднял с постели и крепко поцеловал. — Поверь мне, Кирсти, они не станут осуждать тебя за то, что ты разделила со мной ложе. Полагаю, они вообще не обратили на это внимания. А как только узнают, в какую борьбу мы вступили, будут считать тебя просто святой.

В последнем Кирсти сомневалась. Когда они пришли в главный зал, кузина буквально засыпала Пейтона вопросами, но он ловко уклонялся от них, впрочем, пообещав рассказать все после того, как они насытятся и перейдут в его кабинет. К тому времени, как они там собрались, Кирсти перестала смущаться. Джиллианна держалась открыто и дружелюбно, а когда Кирсти встретилась глазами с Коннором, тот ей подмигнул. Ей показалось странным, что все эти люди очень спокойно относятся к тому, что принято считать грехом. Она села рядом с Пейтоном и приготовилась уже в который раз слушать малоприятную историю — и о борьбе, в которую они вступили, и о грозящей им опасности.

Пейтон уже собрался начать повествование об их противостоянии с сэром Родериком, но тут взгляд его упал на Каллума, сидевшего рядом с Йеном. И он чуть нахмурил брови. Йен рассказал ему, в каком состоянии Рыл мальчик накануне, когда прибежал в лес, чтобы разыскать их и привести домой. Впервые Пейтон понял, какие глубокие шрамы остались в душе Каллума, как силен его страх перед сэром Родериком. Прошло меньше суток с того момента, как перед Йеном предстал тот рыдающий, перепуганный маленький мальчик, который жил внутри Каллума и которого подросток с такой тщательностью скрывал. Пейтон не был уверен, что Каллум готов снова выслушать всю историю, которая, вне всякого сомнения, всколыхнет болезненные воспоминания.

— Каллум, может, тебе… — начал он и только брови поднял при виде того, с какой решительностью Каллум затряс головой.

— Нет, я останусь. Я ведь тоже союзник, верно? — спросил он взволнованно. — Ну да, я союзник. Я тоже сражаюсь. Я помог спасти миледи.

— Совершенно верно, Каллум, — успокоила его Кирсти и улыбнулась. — Ты тоже мой защитник.