Беру все на себя - Евгений Красницкий

Вообще, посмотришь — и хоть в петлю! Лесовики закоснели в неизменности так, что хоть за деньги на ярмарке показывай, Ратнинская сотня (уж на что, казалось бы, другой культурный уровень!) на корню гниет, Рюриковичи докрышевались, считай, до полного оскотинивания, православие слабо, язычество не находит ответов на „вызовы времени“… Что же происходит-то? Где инициатива, мать ее, где прогресс, где расцвет культуры? Пассионарность где, в конце концов? Почему-то все исследователи дружно восхищаются строительством храмов и произведениями ремесленников и делают из этого вывод о расцвете культуры. А что из всего этого доходит до низов, до глубинки? Да практически ничего! За то, что князья начнут обустраивать, а не только обирать свои уделы, придется заплатить развалом державы, а этим „Трескам“ и „Дыркам“ похрен — они и слова-то „держава“ не знают, и русскими себя не считают!

А так ли страшна была Орда, как ее малевали? Может быть, яблочко уже готово было свалиться в первые же подставленные руки? Вот эти самые „Трески“ и „Дырки“ пойдут класть головы, защищая Русь? Да ни хрена! Привычно засядут по своим медвежьим углам в надежде, что до них не доберутся. Да и кого им защищать? Князей? А где это видано, чтобы „дойная корова“ защищала „крышу“? Города? То есть то, что, по понятиям того же Трески, только сосет соки из его рода, ничего не давая взамен? Страну? А ее, по тем же понятиям, и нет вовсе!

Ну уж нет, милостивые государи, если вам пофиг, то мне за Державу обидно! Я вас научу, блин, Родину любить! Не „малую родину“, охи да ахи по поводу которой начались с подачи писателей-деревенщиков, а вот так — с большой буквы! Хоть дерьмократы-либерасты это правило и отменили, но меня в школе учили писать именно так! Пусть и не доживу, но наизнанку, едрить вас через канифас-блок, вывернусь, чтобы Орда через сто лет по мордасам огребла! А вы, чтоб вам всем охренеть на рассвете, даже и не заметите, как я из вас, пеньков, людей делать буду. Вот прямо сейчас и буду, и ни одна падла не пикнет и ни о чем не догадается!»

Мишка подождал, пока носильщики-огневцы сойдут на берег, и обратился к Семену Дырке:

— Давай-ка, Семен Варсонофьич, пока суд да дело, до конца с тобой разберемся.

— А чего со мной разбираться-то, дырка сзаду? Я что, дитя малое, сам не разберусь…

— Чем мы еще можем помочь тому, чтобы ты Огнево мог под свою руку нагнуть и никакие Колоброды тебе в этом деле помешать не могли?

— Э? — Такой постановки вопроса «адмирал Дрэйк» явно не ожидал.

— Силой-то тебе, в случае нужды, и свояк подсобит, воеводу из-за этакой мелочи беспокоить невместно, — продолжил Мишка таким невозмутимым тоном, словно речь шла о делах самых обыкновенных. — Но думается мне, что для сего дела не только и не столько сила потребна.

— Чего-чего?.. Ну дырка сзаду… Ты… это… Для какого такого дела?

«Так, клиент, похоже, несколько подрастерялся, что, собственно, нам и требуется. Продолжаем „увеличивать насыщенность информационного потока на входе“ за счет плотной „упаковки“ подтекста».

— Для такого, что надобно нам точно знать: какое число людей ты в СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ сможешь выставить в СВОЮ ладейную дружину по призыву воеводы Погорынского? Скольких доспешных и оружных, скольких простыми гребцами да найдутся ли у тебя кормщики и для наших ладей?

— Кормщики?

«Ага!! Клиент дозревает — повторяет только последнее слово, за которое зацепилось сознание, все остальное остается „непереваренным“».

— Или ты думаешь, что великий князь Киевский Мстислав Владимирович… — Мишка сделал паузу, любуясь, как в выпученных глазах Семена Дырки всплывает вопрос: «А князь-то Киевский тут при чем?», потом продолжил: —…оставит безнаказанным набег Полоцка и Литвы? Думаешь, не будет большого похода, дабы покарать злодеев?

— Ты… это… погоди…

«А вот хрен тебе! Я еще не закончил».

— Или нам не на тебя, а на Колоброда в таком разе рассчитывать? Так я велю его вернуть. Как миленький, вприпрыжку прибежит. Так что? Звать Колоброда?

— Да погоди ты!!! — Упоминание имени соперника стало последней каплей, Семена, наконец, прорвало. — Какой следующий раз?.. Тьфу, едрит тя в грызло… большой поход? А… это… какая ладейная дружина?

— Как у твоего свояка, только на ладьях.

— Так Леха боярином заделался… у него и дружина…

— Так ты отказываешься, что ли? — Мишка завертел головой, будто разыскивал своего адъютанта. — Антон, зови Колоброда…

— Стой!!! — громкостью и экспрессивностью вопль Семена был сравним только с криком «Пожар!!!». — Не отказываюсь!!! — Семен сгоряча приподнялся на носилках, охнул и схватился рукой за продырявленную ягодицу. — Да что ж ты так сразу-то? Уй! Дырка сзаду…

— Да не мучь его, Михайла, — вклинился в паузу Егор. — Видишь же: неподъемно ему. Не сможет…

— Смогу!!! — снова взвился Дырка.

— Тогда: сколько доспешных, сколько гребцов? — опять насел Мишка.

— Десять! — выпалил Семен, словно называя последнюю цену при торговле, только что шапку под ноги не швырнул.

— Мало! — «отрубил» Мишка.

— Мало? Да ты что…

— Ладья!

— Какая ладья?

— Которая утопла! Там и оружие, и доспех, и товар разный! И сама ладья тоже! И не вздумай врать, что поднять это все не сумеешь!

— А я и не вру! Сумею!

— Тогда сколько?

— Тогда… А пошел ты… — Семен Дырка осел на носилках, словно из него выпустили воздух, и спокойным, слегка насмешливым тоном обратился к Егору: — Ну и борзые у вас ребятишки в Ратном. Ишь, как напер, безобразник!

— Так ведь сотник же. — Егор пожал плечами и ухмыльнулся.

— Так и меня тоже не в нужнике рожали, дырка сзаду.

«Все, опомнился. Но силен, ничего не скажешь! Быстро из захвата вывернулся. Однако главное сделано — спор идет уже о размере дружины, а не о самой возможности призыва под знамена лорда Корнея. Или все-таки передумает? А вот сейчас и выяснится».

— Хе-хе, сотник, говоришь? Дырка сзаду… а про плату за насад мой позабыли? Или думаете, что я позабыл?

— А эта мелочь имеет значение по сравнению со всем остальным? — небрежно поинтересовался Мишка.

— Мелочь? Хм, дырка сзаду… Как у свояка, говоришь, значит?

— А если нет, то зачем ты нам нужен? — Мишка насколько смог подпустил в голос твердости. — Семен Варсонофьич во главе Огневской ладейной дружины — одно дело, а Семен Дырка сам по себе… Ну разве что о цене насада поторговаться, не более того.

— Ишь ты, как подвел! Уже и о цене насада поговорить зазорно выходит. Сотник… едрить тя в грызло…

— Угу, — прогудел в бороду Егор. — И радуйся, что с внуком торгуешься, не с дедом.

— Да это-то понятно… — Семен поерзал на носилках, оправдывая этим паузу для размышления. — Значит, Леха у вас в бояре вылез. М-да… А скажи-ка, у вас это дело как вообще устроено?