Герцог Арвендейл - Роман Злотников

Трой привстал на стременах, высвободил левую ногу, перекинул ее через луку седла и соскользнул вниз. Перед эльфами он попытался отвесить самый изысканный из всех до сих пор удававшихся ему поклонов и произнес:

— Барон Арвендейл, благородные элоры, счастлив познакомиться со столь знатными и знаменитыми особами.

— Взаимно, барон, — вновь изящно поклонился лорд Алендил, — владычица извещена о вашем прибытии и крайне заинтригована. Она примет вас завтра, — первый советник трона улыбнулся, — вы утомлены с дороги. Рад предложить вам свой кров…

После того как слуги элора развели гостей по отведенным для них комнатам (хотя Трой не рискнул бы назвать это комнатами, но ничего иного в голову не приходило), путников оставили одних. Барон Арвендейл окинул взглядом уютный… лужок, в дальнем углу которого с небольшой горки валунов низвергался в каменную купель маленький водопадик, в противоположном конце лужка было устроено, ложе, из чего и как оно было устроено барон не понял — то ли ветви, то ли трава, то ли какая-то необычная ткань. Трой бросил на пол (вернее, на траву) переметные сумки и потянул завязки ворота…

Спустя полчаса он спустился вниз.

Элоры Алендил и Аслендил ждали его внизу, в небольшом зале, в который проводил его слуга, ждавший за дверями комнаты. Зал тоже чем-то напоминал лужок, но вдоль большой стены был устроен камин, рядом с которым стояли три кресла с высокой спинкой и низкий столик из полированного дерева, на котором находились два высоких кувшина причудливой формы, три изящных бокала на длинных, тонких ножках и широкая ваза с фруктами. Когда Трой вошел в зал, эльфы поднялись со своих мест и сели только вместе с ним. Алендил наклонился и спросил:

— Серебряного или голубого?

Трой пожал плечами:

— Я не пробовал ни того, ни другого, уважаемый элор.

— Ну… тогда начнем с серебряного, — и плеснул в высокий бокал содержимое одного из кувшинов.

— Мы слышали много удивительного о ваших приключениях, барон, — продолжил Алендил, когда Трой пригубил вино и, благодарно кивнув, поставил бокал на столик, — но это всего лишь слухи. Что-то, что доходит до наших ушей из десятых уст. Поэтому я с трудом сдерживаю свое любопытство в узде благовоспитанности, но, несмотря на долгую тренировку, боюсь, что меня хватит не надолго. Поделитесь с нами вашими приключениями, барон.

Трой учтиво кивнул:

— Просьба хозяина столь гостеприимного дома для меня закон, элор. О чем бы вы хотели узнать в первую очередь?..

Нет, на первый (а также на второй, третий и так далее…) взгляд, все выглядело вполне пристойно. Милая беседа трех благородных собеседников, настроенных друг к другу вполне благожелательно. Причем двое из них с удовольствием, а временами даже с восхищением слушают третьего… И если бы несколько недель назад Трой не присутствовал бы на чем-то подобном, что именовалось «аудиенция у императора», он вряд ли заметил бы, насколько легко и изящно его буквально выпотрошили, вытянув из него даже то, что он вроде как и не собирался рассказывать. И избежать этого было совершенно невозможно. Даже когда он специально попытался о чем-то умолчать, элор Алендил задал свой вопрос еще раз — через десять минут и после рассказанного им самим забавного случая, а когда Трой не ответил и во второй раз, вопрос, уже в совершенно новой, почти неузнаваемой формулировке, был задан и в третий раз. Причем Трой догадался об этом, лишь когда уже начал на него отвечать. Он запнулся, но глаза элора смотрели столь заинтересованно и участливо, что у него не хватило духу оборвать рассказ…

Когда Трою показалось, что он рассказал уже все, что только содержали его мозги, даже то, какие присадки использовал Тристан, когда перековывал орочий сплав, элор Алендил небрежным тоном спросил:

— А вы когда-нибудь встречались с эльфами до сегодняшнего дня?

Трой замер, а затем осторожно покосился на своих собеседников. Ему внезапно пришло в голову, что до этой минуты он ни разу, даже случайно, не упомянул о том, что одним из его побратимов является эльф. Причем до него также дошло, что это не только, даже, вернее, не совсем его заслуга. Несколько раз, когда слова об этом уже готовы были сорваться с его языка, кто-то из собеседников (чаще всего это был элор Алендил) внезапно прерывали его либо новым вопросом, либо предложением подлить еще вина, либо удачной шуткой или смешной историей. И вот сейчас этот вопрос был задан. И требовал ответа…

Трой медленно кивнул:

— Да… — Он запнулся, ожидая от собеседников какого-то знака, но оба молча смотрели на него все с тем же искренним интересом в глазах. — Один из моих побратимов эльф. И он…

— Ну тогда вы, конечно, слышали историю о доме Алварин? — с явно чувствовавшимся облегчением в голосе произнес элор Алендил. Трой осознал, что ему опять не дали произнести то, чего не следовало произносить вслух. Поэтому отреагировал осторожно.

— Прошу простить меня, элор, но… — и он развел руками.

— Вот как? — Алендил удивленно покачал головой и перевел взгляд на Аслендила, как бы приглашая и его поудивляться над столь вопиющим пробелом в образовании собеседника.

— В таком случае, позвольте вас немного просветить, мой благородный друг. Ибо если вы не будете знать этой истории, то в беседе с кем-нибудь, м-мм-м, менее к вам расположенным эльфом, вы можете попасть впросак. Не так ли, мой друг? — обратился он с вопросом к Аслендилу. Тот молча кивнул. И Алендил начал:

— Завтра, когда вы войдете в тронный зал, вы увидите у подножия трона Светлой владычицы одиннадцать тронов глав Великих эльфийских домов. Двух из тех, кто займет эти троны, вы уже знаете — они перед вами. Девять остальных вы увидите там. Но вам следует знать, мой друг, что еще не так давно, каких-то двадцать лет назад, этих тронов было двенадцать. Но один из светлых элоров, глава этого двенадцатого дома, воспылал страстью к своей владычице. Настолько, что оказалось под угрозой Право зачатия.

— Право зачатия? — удивленно переспросил Трой и тут же понял, что рассказчик специально сделал маленькую, едва заметную паузу, чтобы дать ему возможность задать этот вопрос.

— Как, вы не слышали о Праве зачатия? — еще более удивленно переспросил Алендил. — Не обижайтесь, мой друг, но я удивляюсь, как вообще вы приняли на себя миссию посланника к эльфам.

— У меня специальная миссия, — довольно спокойно пояснил Трой. Вернее даже не пояснил, а вставил необходимую реплику на отведенное ей мастером беседы место. Ибо он уже давно отказался от каких бы то ни было попыток контролировать нить разговора. Двое эльфов, которые сидели напротив него, обладали этим искусством в совершенстве, и ему оставалось лишь максимально старательно исполнить отведенную ими для него партию…

— Все дело в том, мой благородный друг, что, в отличие от людей, у эльфов не бывает устойчивых семей. То есть очень часто эльф и эльфийка встречаются и принимают решение какое-то время жить вместе. Иногда этот союз продолжается довольно долго, а время от времени настолько долго, что о нем начинают слагать легенды и воспевать его в песнях. Однако, чаще всего, такие союзы непрочны и не слишком длительны. Мы… постоянно ищем разнообразия в жизни, а наша верность принадлежит не столько какому-то отдельному существу, сколько роду… дому. Ибо бремя заботы о детях возложено на плечи всего дома, и ни один эльф не делает различия между собственными детьми и детьми иных родителей, принадлежащих к его дому. Но то, что позволено обыкновенной эльфийке, не позволено владычице. Ибо править эльфами достойна только лучшая кровь. И лишь самый могучий дом способен дать достойное воспитание тем, кто будет править всеми эльфами. Поэтому давным-давно наши предки постановили, что один эльф, даже если это сама владычица, не имеет права определять отца своего будущего ребенка. Это должен делать весь конклав элоров, ему дано право избрать того, кому позволено будет стать отцом будущих владык.