Не открывай эту дверь - Светлана Ворон

Я не хотела конфликтовать с Шедом. Все эти несколько месяцев я пыталась принять его хищную натуру, прощала многое. Но я уже почти достигла точки кипения. Наши отношения с самого начала были странными и неправильными, а теперь прибавилась еще и опасность извне. Сколько это можно терпеть?

— И не смей больше лгать мне про Совет старейшин! Как ты мог поступить так со мной?! Хитростью, используя мой страх, принуждать к обращению!

Шеридан взглянул на меня исподлобья, недовольно сморщив лицо и сердито сопя через нос. Сам виноват, нечего было меня обманывать. Что бы он теперь ни сказал, мне трудно будет верить его словам.

— Я пытался защитить тебя как раз от того, что случилось сегодня, — низко прорычал он, разозленный набирающей обороты ссорой. — Будь ты вампиром, тебе не пришлось бы бояться, что тебя съедят!

— Мне не пришлось бы бояться, если бы ты не якшался с этими убийцами. Они просто не пришли бы ко мне домой! — парировала я.

— Нет! — вскричал он возмущенно, сжимая кулаки. — Именно потому, что я якшаюсь с ними, они и оставили тебя в покое.

Я открыла рот, но слова застряли в горле. Они что, заставили его что-то пообещать?

— У тебя с ними какой-то договор?

Очень надеюсь, что он заключен не с Каролиной, для которой Шеридан «сладенький». В голову так и лезли откровенные сцены, которые я представлять не хотела. Они увеличивали мой гнев. Изнутри сжигала ревность.

— Я пытаюсь убедить Филиппа и компанию последовать за мной, — признался взявший себя в руки Шеридан, наконец-то решивший хоть что-то мне объяснить.

— Зачем? — не думала, что они стали настолько друзьями. Или дело все-таки в Каролине?

— Если они уйдут, — Шед вновь откинул волосы с лица и поискал глазами свою резинку, валяющуюся обычно рядом с компьютером, — не будет причин беспокоиться, что о тебе кто-то знает.

Вот оно что. Приятно оказалось услышать, что моя безопасность так сильно его волнует. Но это также значило, что Филипп ошибся, и Шеридан готов меня оставить. Он собирался уйти, не важно, пойду я с ним или нет.

— И как? Твой мир заинтересовал их?

— К сожалению, нисколько, — закатил глаза вампир. — Кому захочется пить кровь из бутылок, зарабатывать себе на жизнь трудом, когда здесь они находятся на вершине пищевой пирамиды и могут развлекаться, как им вздумается?

— Да уж… — согласилась я не без содрогания, чувствуя, что конфликт между нами сходит на нет, и мне становится легче дышать. Я боялась, что за поведением Шеридана кроется иная причина, которая не придется мне по душе. Но если он водил дружбу с отбросами только ради меня, это совсем другое дело.

— Более того, они не хотели бы, как и ты, чтобы об этом месте узнали вампиры с моей стороны. Представь, что будет, если все восемьсот тысяч ломанутся сюда, на невозделанные угодья? Наведут свои порядки, установят лимит…

— Прекрати, невыносимо слушать это… — Когда Шеридан говорил так, я чувствовала себя куском мяса, за который уже назначена цена.

— Извини, если тебя задевает это, — невозмутимо пожал вампир плечами. — Правда состоит в том, что так и есть.

— С тех пор, как ты начал общаться с этой троицей, тебя не узнать, — покачала я головой, присев на стул напротив парня, так же как днем сидела напротив Филиппа. Стена между нами меня убивала, и я жалела, что устроила истерику, не разобравшись сначала. — Где тот робкий и культурный вампир, которого я впервые встретила?

Шед хрипловато рассмеялся:

— Он исчезает.

— И почему же? — недовольно поежилась я, сердце заныло от неискоренимого высокомерия, которое нет-нет да и проскакивало в интонации моего бессмертного бойфренда.

— Изобилие и доступность корма, человеческая глупость развращают меня, даже если я не пользуюсь своими преимуществами. Трудно не поддаться искушению. Безнравственность и распущенность здешних вампиров, если не смотреть в глубину, выглядят очень соблазнительно. Такая жизнь очень привлекательна для моего рода. Полная свобода воли! Они не понимают, почему я отказываюсь от подарка, который приплыл мне в руки сам.

Слушать это было неприятно. «Безнравственность и распущенность соблазнительны», — он имеет в виду жажду крови или привлекательность Каролины?

— Что же тебя удерживает? — прошептала я потерянно.

Я думала, вдруг он признается мне в любви или назовет что-то хоть отдаленно на это похожее, но он лишь тускло приподнял уголки губ:

— Сам не знаю, — глаза при этом смотрели только на меня и медленно тлели тем самым чувством, которое я всегда принимала за привязанность. Однако теперь сильно сомневалась в этом.

Шеридан не был человеком, людские эмоции были к нему неприменимы. Мало ли какие мысли крутятся в его голове? Даже Филипп признал, что понятия не имеет, о чем парень думает. Откуда же взяться моей уверенности в себе? За пламенными взглядами могло скрываться что угодно.

— Ты не изменяешь себе, — прошептала я, поддержкой желая вселить в него веру, что он все делает правильно.

Пятьсот лет он существовал как вполне цивилизованный вампир, так что ему стоит продержаться еще полгода? Он сможет вернуться в свой мир прежним, не испорченным вседозволенностью. Я доверилась ему именно потому, что он никогда не был монстром, и не хотела, чтобы он стал обыкновенным убийцей и разочаровал меня.

Вампир медленно выдохнул. Так мучительно, словно был вовсе не так уравновешен, как пытался выглядеть. Словно что-то его тяготило.

Придвинув стул, я улыбнулась и потянулась за его рукой, намереваясь лаской вернуть мир между нами после ссоры. Но вместо того, чтобы успокоить вампира, я словно сорвала с него броню, и все, что накопилось у него внутри, темное и страшное, вырвалось на свободу и полилось неудержимой рекой.

— Я здесь — не я, Лекси, — слова вылетали с неприкрытой досадой, он больше не сдерживался и не пытался казаться хорошим. — Мне надоело быть не собой, скрывать то, что является естественной частью моей натуры. Осточертело голодать, постоянно контролировать себя, и дело не только в запахе крови, да я даже руку не могу пожать кому-то без риска привлечь внимание, — неподдельное отвращение на мгновение исказило его черты. — Я знаю, вы высокоразвитая цивилизация и все такое, но, Алекс, я не могу избавиться от ощущения, что живу среди корма и притворяюсь им!

— Не говори так… — я выпрямилась на стуле, ненавидя каждую секунду этого ужасного дня. Звезды, наверное, сошлись неправильно. Или просто пришел срок нам все выяснить, и признания ни меня, ни его совсем не радовали.

— Но это правда, — настаивал Шеридан хмуро. — Наличие интеллекта не сделало людей лучше. Умные и воспитанные в меньшинстве. Основная масса — убогая толпа, живущая ради