Притворись мертвым - Анжела Марсонс

– Уже делаю, босс. И вот еще какая штука: у нас в районе есть семь клиник, в которых применяется варфарин. Я связалась со всеми и получила список из одиннадцати мужчин, которые перестали являться на регулярные проверки приблизительно в то время, когда был найден Боб.

– Черт побери, Стейс, куда ты так торопишься? – поинтересовалась Ким. – Продиктуй мне их имена, – велела инспектор, когда Брайант уже выезжал с больничной парковки.

– Алан, Чарли, Эдвард, Джеффри, Айвор, Джек, Лестер, Малкольм, Норман, Филип, Уолтер…

Ким громко повторяла имена вслух вслед за Стейси.

– Командир, вы что, не видите, что я за рулем и не могу ничего записать?

– А память тебе на что? – сказала инспектор, оторвавшись от телефона.

Брайант покачал головой и продолжил свое дело. Он встал на светофоре на главной улице Брирли-Хилл.

– Уточним позже, – сказала Ким, закончив разговор.

Она посмотрела налево, потому что Брайант резко затормозил перед группой мальчишек-подростков, которые выскочили на дорогу в шести футах от перехода.

– Боже, иногда я…

– Притормози-ка здесь, Брайант, – распорядилась детектив, не отрывая глаз от витрин.

Сержант мгновенно припарковался на месте, которое только что освободил развозной фургон.

– Командир, ты что?..

И замолчал, увидев, где они остановились.

На каждой главной улице она была обязательно. И не важно, насколько неимущим был район и какой в нем был уровень безработицы. Для аркады с игральными автоматами в нем всегда находилось место.

– Подожди меня, Брайант, – велела Ким, выпрыгивая из машины.

Она открыла дверь и вошла внутрь помещения. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза после яркого солнечного дня привыкли к полутемной атмосфере заведения.

В ряд стояли три игральных автомата, и мужчина в джинсах и белой рубашке протирал их стеклянные дисплеи.

– Прошу прощения, – сказала Ким, подождав, пока дверь за ней закроется.

Лицо у мужчины было бледным, а улыбка открытой.

– И чё надо, сладкая моя?

Ким решила не тратить время на объяснение, кто она такая. Вопрос у нее был самый простой.

– Вы здесь используете лотерейные билеты? – спросила она, осматриваясь. – Для «Бинго»[68] или для…

Она остановилась, потому что мужчина уже отрицательно качал головой.

Черт возьми, хотя шансы с самого начала были минимальные.

– Нет, сладкая…

– Хорошо. Тогда спасибо.

– Мы их давно не используем. Лет уже пять или больше, – сказал мужчина.

Хорошие и плохие новости уместились в такой короткой фразе.

– А для чего вы их использовали раньше? – поинтересовалась Ким.

– Призы. У нас была еженедельная лотерея, но мы прикрыли ее, когда бизнес сдулся.

Ким кивнула и приготовилась выйти из этого вызывающего клаустрофобию пространства.

– Спасибо за уделенное время…

– Попробуйте спросить в Мерри-Хилл. Мне кажется, там все еще их используют.

Инспектор улыбнулась и посмотрела на его именную бирку.

– Мелвин, вы мне здорово помогли. Спасибо большое, – сказала она, прежде чем выйти.

– Ты улыбаешься? – заметил Брайант, когда Ким села в машину.

– Поехали в Мерри-Хилл, – распорядилась Стоун, застегнув ремень безопасности. Шансы все равно были слишком малы, но она впервые почувствовала, что у нее наконец появилась какая-то реальная цель.

В комплексе Мерри-Хилл они оказались почти мгновенно, выехав из Брирли-Хилл по Левел-стрит. Брайант припарковался на месте, которое, по счастью, образовалось прямо перед ними. Он заглушил мотор, и они прошли через автобусную остановку в аркаду с игральными автоматами.

Полутемное помещение освещалось сполохами яркого света от автоматов, которые обещали посетителям джекпоты[69] и различные призы.

Две пожилые женщины резко обернулись, когда в соседнем проходе раздался звон высыпающихся фунтовых монет. Где-то в глубине помещения выкрикивали номера лотереи «Бинго».

– Прошу прощения. – Ким подошла к женщине, одетой в голубой комбинезон; на поясе у нее висел кошель с мелочью.

Женщина автоматически запустила руку в кошель, и Ким подумала, что ей не мешало бы пройти курсы по распознаванию клиентов. Естественно, внешнего вида, который можно было бы охарактеризовать как «вид типичного игрока», в природе не существует, однако они с Брайантом были одеты для чего угодно, но не для приятного времяпрепровождения.

Ким достала свой знак. Женщина прищурилась, и морщинки вокруг ее глаз стали глубже. Она приняла к сведению документ и мгновенно напустила на себя озабоченный вид.

– Как давно вы здесь работаете, Джин? – поинтересовалась Ким, прочитав имя на ее именной карточке.

– Восемь лет, – ответила женщина таким тоном, как будто сама не могла в это поверить. Но Ким считала, что любая работа хороша, а каждый человек, который задерживался на одном месте на такой срок вместо того, чтобы искать место полегче, мог всегда рассчитывать на ее поддержку.

– Вы используете лотерейные билеты? – задала следующий вопрос инспектор.

Джин медленно наклонила голову, как будто признавалась в чем-то противозаконном.

– А для чего, не подскажете? – поинтересовалась Ким, молясь о том, чтобы это дало ей хоть какую-то улику.

– Да много для чего, – пожала плечами женщина. – Для получения товаров в гастрономах или мясных отделах, как ваучеры для покупок, для бесплатной игры в «Бинго»…

Каждое ее слово увеличивало нетерпение детектива.

– Розыгрыши происходят каждую неделю? – вмешался в разговор Брайант.

Джин утвердительно кивнула.

– А как вы различаете, какой билет для чего предназначен?

– По цвету, – просто объяснила женщина.

Ким благодарно посмотрела на Брайанта.

– А синий у вас для чего? – спросила она.

– Синий – это для розыгрыша бутылки «Беллс»[70], – улыбнулась Джин.

– И так было всегда? – Надежда вновь возродилась в Ким – где-то очень глубоко.

– Насколько я помню, – ответила женщина. А Стоун уже знала, что речь идет о периоде в восемь лет. Простая, но хорошо работающая система.