Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне? - Геннадий Лукьянов

Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно, вследствие недоброкачественности программ, неорганизованности занятий, недостаточности занятий, недостаточной загрузки учебного времени и особенно слабой полевой практической выучки.

Недостатком программ подготовки командиров в военноучебных заведениях является: проведение занятий преимущественно в классах, недостаточность полевых занятий, насыщение программ общими предметами в ущерб военным»[162].

Бедственное состояние образовательного процесса в советских военных учебных заведениях и его несоответствие требованиям современной войны (того времени), в первую очередь из-за нехватки средств, буквально через год заметил даже Верховный главнокомандующий, о чем он и объявил в своей речи перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 года [60]:

«Наши военные школы еще отстают от армии. Обучаются они ещенастаройтехнике. Вот мнеговорили,в Артиллерийской академии обучают на трехдюймовой пушке[163].

Так, товарищи артиллеристы? (Обращается к артиллеристам.)

Военная школа отстала от армии. Военно-воздушная академия обучает еще на старых машинах И-14, И-16, И-153, СБ. Обучать на старой технике нельзя. Обучать на старой технике — это значит выпускать отстающих людей. Этому отставанию способствуют также программы. Ведь чтоб обучать новому и по-новому, надо изменить программу, но для этого надо много работать. Куда легче учить по старым программам, меньше забот и хлопот. Наши военные школы должны и могут перестроить свое обучение командных кадров на новой технике и использовать опыт современной войны. Наши военные школы отстают, это отставание закономерно[164]. Его нужно ликвидировать».

Сейчас трудно определить, когда именно Сталин сделал для себя такое феноменальное открытие по поводу низкого уровня подготовки в советских военных учебных заведениях, но он об этом открытии почему-то решил рассказать выпускникам академий за 47 дней до начала войны. Это совершенно бессмысленная болтовня, которая никакого отношения к выпускникам военных академий не имеет, тем более, что в речи Сталина нет даже намека на меры по ликвидации упомянутого отставания, как будто бы он для советских вооруженных сил был посторонним наблюдателем, а не Верховным главнокомандующим. Вместо этих пустых рассуждений об образовательном процессе молодых командиров, начальников и инженеров в условиях надвигающейся на страну смертельной опасности необходимо было нацелить на всестороннюю подготовку к отражению предстоящей агрессии, подготовку с полной отдачей всех духовных и физических сил — однако Сталин даже этого не сделал. Обсуждать же материально-техническую базу советских военных учебных заведений и переработку существующих учебных планов, а также выделение на это необходимых ресурсов Верховному главнокомандующему следовало совсем с другими людьми и совершенно в другом месте, не говоря уже о том, что начинать работу по модернизации учебного процесса надо было хотя бы за несколько лет, а не за 47 дней до начала войны.

Создается впечатление, как будто все эти значимые события с колоссальными и необоснованными затратами на оборонительные линии происходили не в Европе, а где-нибудь на Марсе, и информация о них была недоступна проводникам марксистско-ленинской идеологии, а также «выдающимся» военным начальникам и теоретикам, как о них отзываются многие историки. Общесистемные проблемы со стационарными оборонительными сооружениями в нашей стране усугублялись к тому же еще и русской спецификой, вытекавшей из слепого выполнения приказов высокопоставленных, но некомпетентных руководителей. Начать нужно с того, что по «непонятным причинам» главная полоса обороны создавалась практически по линии государственной границы. Глубокое предполье, за которое ратовали многие военные (настоящие) ученые и руководители, в том числе и советские, на значительных участках не было заблаговременно создано и занято войсками. В результате этого с началом войны немецкая артиллерия имела возможность поражать главную полосу обороны советских войск на всю ее глубину, а у советских войск, находившихся в глубине, не было времени для выдвижения и занятия своих полос обороны.

Собственно строительство укрепленных районов было бы еще полбеды, но Сталин пошел значительно дальше: он не закончил строительство и оборудование новых укрепленных районов (или УРов), но тем не менее разоружил оборонительные сооружения на старой границе (которая была до оккупации Польши). Как признается Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях»: [7]

«В феврале — марте 1941 года на Главном военном совете Красной армии дважды обсуждалось, как быстрее закончить строительство новых УРов и их вооружение. Ввиду разногласий, возникших на Главном военном совете, вопрос (по УРам) был доложен И.В. Сталину. Согласившись с мнением Г.И. Кулика, Б.М. Шапошникова, А.А. Жданова, он приказал снять часть артиллерийского вооружения с второстепенных участков и перебросить его на западное и юго-западное направления, временно приспособив эту конструктивно устаревшую артиллерию для новых сооружений.