Роми Шнайдер. История жизни и любви - Гарена Краснова

Дом располагался на окраине маленькой деревни, в которой проживали три сотни жителей. Роми разбила сад, посадила цветы, завела несколько собак и кошек. Она старалась не бывать в Париже. Что-то её удерживало от контакта с другими людьми. На деревенском кладбище она купила место для Давида, не предполагая, что очень скоро оно понадобится ей самой.

Сердце Роми Шнайдер остановилось 29 мая 1982 года в пять часов утра. Ей было сорок три года.

Накануне вечером они с Лореном вернулись из ресторана. Роми не хотелось спать, и она села писать ответ женскому журналу. Когда утром Лорен вошел в комнату, Роми продолжала сидеть у стола, но сердце её не билось.

Известие о смерти актрисы моментально разнеслось по Парижу. Её жизнь в последние три года была настолько драматична, что журналисты не сомневались в самоубийстве. Однако лучший французский патологоанатом установил «естественную смерть в результате остановки сердца в пять часов утра». Да и могла ли она, пережившая смерть сына, оставить сиротой свою маленькую дочь? Урок, полученный в результате трагической смерти Давида, заставил её взглянуть иначе на свои семейные обязанности. В последние месяцы жизни она не вспоминала о кино, а думала только о том, чтобы выжить. Но сердце не вынесло переживаний, выпавших на её долю. Свершилось предсказание старой дамы Розы Альбах-Ретти, умершей в 1980 году в возрасте ста шести лет: «Вполне возможно, что однажды моя внучка окажется в тупике, из которого нет выхода. Люди её склада, позволяющие себе жить эмоциями, чувствами и страстями, не задумываются о том, что свеча, которую пытаются задуть с двух сторон, очень быстро гаснет»[111].

Знаменитая австрийская актриса Роза Альбах-Ретти знала, о чём говорит. Простояв на сцене театра более шестидесяти лет, она научилась спасать себя от чрезмерных душевных перегрузок. Но, видимо, секрет не передавался по наследству, ибо её сын Вольф, отец Роми, умер в возрасте шестидесяти восьми лет, а внучка прожила и того меньше.

Узнав о смерти Роми, Ален Делон бросился на помощь осиротевшему и полностью раздавленному случившимся Лорену Петену. Начиная с весны 1981 года Роми Шнайдер постоянно находилась под его присмотром. Он предчувствовал трагедию, хотя и не мог поверить в неё. На похороны приехали самые близкие друзья Роми, с которыми её связывала работа в кино, — Мишель Пикколи, Жан-Клод Бриали, Жан-Лу Дабади, Бертран Тавернье, Франсис Жиро, Жак Руффио, Роберт Энрико, Пьер Гранье-Дефер, Жак Дере. Присутствовал брат Роми, Вольф-Дитер. Магды Шнайдер не было на похоронах дочери, потому что она лежала в больнице с инфарктом.

Ален Делон, взявший на себя все заботы по организации похорон, приехал раньше всех и, простившись со своей бывшей невестой наедине, уехал. Он позаботился о том, чтобы прах Давида был похоронен в одной могиле с матерью. Сегодня они лежат под одной плитой, на которой начертаны два имени — Давид Хаубеншток и Розмари Альбах. Люди несведущие, возможно, даже не догадываются, что здесь покоится прах их любимой актрисы, вошедшей в историю мирового кинематографа под именем Роми Шнайдер.

Красота, творческая интуиция, естественность, благородство, мужество, смелость — из этих качеств складывалась творческая индивидуальность Роми Шнайдер. Её преданность кино не знала границ. Во имя творчества она не боялась совершать поступки, лишь на первый взгляд казавшиеся безумными, а в конечном счёте приводящие к победе. Она постоянно искала. «Моё заветное желание — стать перед камерой совсем другим человеком, понять проблемы, конфликты, чувства и стремления других женщин, более того — пережить их. Это удаётся лишь тогда, когда характер вырастает из среды. Моё единственное желание — делать работу как можно лучше, выстоять перед критическим взором публики»[112].

Роми любила зрителей, они любили её. Идя на встречу с ней, знали, что не будут разочарованы. Свет вечной женственности исходил от Роми и от созданных ею образов. И до тех пор, пока будет существовать кинематограф, свет этой женщины, материализованный в её вдохновенном творчестве, будет согревать нас, рождая грустные мысли о том, как хрупка человеческая жизнь и как беззащитна красота перед властью беспощадного времени.

Когда умерла Роми Шнайдер, её дочери Саре не исполнилось и пяти лет. Она выросла в семье Бьязини. Отец Сары был вторым мужем Роми Шнайдер. В её окружении его не любили, считая обычным приживалом, которому нравилось распоряжаться деньгами знаменитой актрисы. Говорят, Роми решила расторгнуть их брак после того, как Бьязини потребовал купить дорогую яхту. Однако, повзрослев, Даниэль Бьязини стал ответственным человеком и старался не травмировать оставшуюся на его руках дочь. Судя по всему, детство Сары было счастливым. После школы девочка изучала историю искусств в Сорбонне. Но затем в её жизни произошел поворот, и она решила стать актрисой. Зная о том обожании, которым окружено имя Роми во Франции, она поехала в Америку, где изучала актёрское мастерство в знаменитой студии Ли Страсберга, которую посещали многие американские актёры и в которой мечтала учиться её мать.

Подростком Сара очень напоминала Роми Шнайдер, когда та снималась в лентах «Робинзон не должен умереть» и «Монпти». Та же обворожительная улыбка, вздёрнутый носик, светлые волосы, широко расставленные глаза. Однако с возрастом девочка все меньше становилась похожей на мать. Среди поклонников умершей актрисы это вызвало настоящую скорбь, потому что им хотелось, чтобы дочь стала точной копией матери, её клоном.

Однако сама Сара меньше всего стремилась к этому. Ещё в детстве она поняла, как трудно быть ребёнком знаменитости, и, будучи по натуре амбициозным человеком, решила добиться всего самостоятельно. Правда, в этом стремлении к независимости были и некоторые перегибы. Например, она отказалась учить немецкий язык и, даже давая интервью немецким журналистам, говорит только по-французски. Отказалась она и от фамилии Шнайдер, и носит итальянскую фамилию своего отца, находя её очень экзотической. Впрочем, и сама Роми как-то заявила: «Не хочу, чтобы мой ребенок появился под фамилией Шнайдер. Он должен стать французом, так будет лучше для него»[113]. Так что Сара выполнила завет матери.

В качестве актрисы Сара Бьязини дебютировала в 2004 году, когда ей исполнилось 27 лет. Мама в этом возрасте, снявшись в 20 фильмах, благодаря работе у Орсона Уэллса и Лукино Висконти уже считалась звездой международного класса.

Тем не менее роль в фильме «Жюли, Шевалье де Мопен» оказалась весьма интересной. Она была решена режиссёром Шарлоттой Брандстрем в русле современных феминистских тенденций, хотя действие происходит в XVII веке. Жюли Мопен, певица королевской оперы, одновременно была и великолепной фехтовальщицей, что заставляло её часто появляться в мужском платье. Будучи необыкновенно привлекательной, она с легкостью покоряла и мужские и женские сердца, имея любовников обоего пола. Показанный по французскому телевидению фильм был принят с большим интересом. Однако с тех пор Сара не получала интересных предложений. Кстати, французский продюсер Данон предлагал ей сыграть главную роль в фильме «Роми», но она отказалась, очевидно боясь нелестных замечаний критиков.