Патрис Лумумба - Николай Петрович Хохлов

class="p1">Король сидел в просторном кресле красного цвета, установленном на возвышении, ниже разместились Касавубу и Лумумба. Бодуэн встал и вышел на середину сцены. Опершись руками на эфес, он начал говорить. Медленно, словно расставлял мысленно знаки препинания, и, убедившись, что все правильно и ошибок не допущено, приступал к следующей фразе. Державный оратор расставался с африканской частью своей короны. Он отметил нелегкое бремя Бельгии, которую бог и судьба связали священными узами с конголезским народом. Теперь Конго, вытащенное Бельгией из тьмы неведения и отсталости, вступает в новую эру своего развития. Как указывал великий король Бельгии Леопольд II, молодые деревья нуждаются в подпорках только для того, чтобы поддерживать их, но эти палки должны быть удалены, когда деревья вырастут. Опытный садовник должен точно определить время, когда подпорки начинают служить помехой росту молодняка.

— Теперь, господа, дело за вами, — заканчивал король. — Вы должны убедить нас в том, что мы не ошиблись, оказав вам свое доверие.

Металлический наконечник шпаги чиркнул по паркету. Король подхватил ее левой рукой, еле заметно склонил в поклоне голову и направился к креслу. Дождавшись, когда Бодуэн уселся в кресло, Жозеф Касавубу мелкими шажками подошел к трибуне. Скрипучим вялым тенорком президент стал читать речь, шумно и неловко переворачивая страницы. Король и Бельгия могут быть уверены, что они не ошиблись, представляя Конго статус суверенного государства. Щедрое доверие будет оправдано с не меньшей щедростью! Уткнувшись в бумагу и приподняв правую руку, президент закончил пожеланием процветания Бельгии и личного счастья высокому гостю.

Лумумба выступал третьим и последним: заранее согласованный протокол не предусматривал никаких других речей. Глядя на него, можно было подумать, что он не в настроении. Сквозь очки поблескивали холодные, устремленные в зал глаза. Он не расшаркивался, не отвешивал поклонов, не произнес стандартной и необходимой в таких случаях фразы: «Ваше величество», а бросил первые слова им, своим соотечественникам. Началась его знаменитая речь — страстная, взволнованная, правдивая, чуть было не нарушившая колониальную обедню. Лумумба сказал:

— Конголезцы и конголезки, борцы за независимость, добившиеся сегодня победы!

Я приветствую вас от имени конголезского правительства.

Я прошу всех вас, моих друзей, неустанно боровшихся в наших рядах, запомнить 30 июня 1960 года как выдающуюся дату, которая никогда не сотрется в вашей памяти, дату, о значении которой вы с гордостью расскажете вашим детям, чтобы они, в свою очередь, поведали своим внукам и правнукам о славной истории нашей борьбы за свободу…

Мы погнали рабский труд, в обмен на который нам платили деньги, не позволявшие нам ни утолить голод, ни одеваться, ни занимать здоровое жилище, ни растить наших детей так, как этого заслуживают родные существа…

Мы помним, что закон никогда не был одинаков для белых и черных, он был снисходителен к одним, жесток и бесчеловечен к другим…

Кто может, наконец, забыть казни и расстрелы наших братьев или карцеры, куда безжалостно бросали тех, кто больше не хотел подчиняться режиму бесправия, угнетения и эксплуатации, который использовался колониалистами как орудие своего господства?..

Республика Конго провозглашена, и теперь судьба нашей дорогой родины в руках ее народа…

Мы сделаем так, чтобы в стране воцарился мир, основанный не на винтовках и штыках, а на сердечном согласии и доброй воле…

Я прошу всех вас забыть межплеменные раздоры, которые подрывают наши силы и могут представить нас в невыгодном свете перед иностранными государствами…

Завоевание независимости Конго является решающей вехой на пути освобождения всего Африканского континента.

Наше единое, национальное и народное правительство будет служить родине.

Я предлагаю всем конголезским гражданам, мужчинам, женщинам и детям, решительно взяться за работу в целях создания национальной экономики и обеспечения нашей экономической независимости.

Вечная слава борцам за национальную свободу!

Да здравствует независимость и африканское единство!

Да здравствует независимое и суверенное Конго!

Речь молнией разбила публику на две половины: белую, колониальную, недовольную, притихшую, и черную, теперь уже независимую, ликующую. Неистовый порыв привставших со своих мест африканцев сопровождался методическими аплодисментами пушек: артиллерийский салют возвещал о рождении еще одного суверенного государства. Король удалился, сопровождаемый и Жозефом Касавубу. Бельгийский полковник, адъютант его величества, подошел к Лумумбе и потребовал принесения извинений сейчас же и в «надлежащей форме».

— Никаких извинений! — отрезал Лумумба. — Моя речь утверждена кабинетом министров.

Он встал, улыбнулся, словно пытаясь сбить этим огромное нервное напряжение, и стал аплодировать публике. Под возгласы: «Патрис! Патрис! Патрис!» — вышел король. Угомонились пушки. Снова воцарилась тишина. Торжественное заседание парламента, сената и палаты представителей окончилось. Дворец Наций опустел.

Праздник шагнул на улицы. Состоялся военный парад — во главе колонн африканских солдат шли бельгийские офицеры. Католики, одетые в белые сутаны, вели своих воспитанников. Играли африканские джазы. Пели, плясали. Церемониал был бессилен дать что-либо новое и необычное: так или приблизительно так совершались торжества и до Конго, и после — на других территориях, становившихся тоже суверенными государствами.

Конголезская независимость начала отсчитывать свое время.

День рождения

Выматывали приемы, отнимая драгоценное время. Лумумба несколько раз беседовал с бельгийским премьер-министром Эйскенсом, министром иностранных дел Виньи, послом Жаном Ван ден Бошен, министром-резидентом, старым знакомым Вальтером Гансхофом Ван дер Мершем, который отреагировал на речь Лумумбы словами: «За такие вещи сажают в тюрьму». Узнав об этом, Лумумба ответил: «За такие вещи чиновников выгоняют из страны». Тайная словесная война продолжалась, но праздничная колесница катилась по блестящему асфальту апробированного этикета, удерживая стороны в рамках светского приличия. Соблюдалась корректность. Был доволен Пьер Виньи: его переговоры с конголезским коллегой Бомбоко протекали в духе полного взаимопонимания и завершились подписанием соглашения, согласно которому Бельгия будет представлять Республику Конго на международной арене. Кабинет министров узнал об этом позднее. Виньи спешил побывать в Стэнливиле, где находился принадлежащий ему пивной завод.

Нашествие визитеров! Специальный представитель президента США и глава американской делегации Роберт Мэрфи, адмирал Родригес, представляющий Португалию, целая свита из Организации Объединенных Наций, принц Луи Рвагасоре из Бурунди, король Кигери V из Руанды, послы из стран Европы, Азии, Африки независимой и Африки еще закабаленной, главы имеющихся в Конго религий, депутации от провинций… Мир в лицах, облеченных высокими полномочиями, проходил перед премьером только что родившегося суверенного Конго и заявлял ему о признании, о желании сразу же установить дипломатические и иные отношения, основанные на равенстве и дружбе…

2 июля Лумумба раньше обычного покинул свой рабочий кабинет, забрав папки с бумагами, и, сказав секретарю, что будет только завтра, поехал домой. Он не мог отказать жене в просьбе провести вечер в семейном кругу» чего так давно не было.