Городская магия - Кира Измайлова

— А у меня на «ты» не получается, — честно сказала я. — Вы же старше. И преподаватель к тому же. И на брудершафт мы не пили.

— Умыла, — усмехнулся Давлетьяров. — И на брудершафт не пили, и старше я, и преподаватель. Бывший, правда.

— Кому бывший, кому не очень, — парировала я. Мне было холодно и почему-то весело. — Я же еще кандидатскую писать намерена, вы не забыли?

— Я помню, — поморщился он. — У меня есть все шансы выйти на пенсию, прежде, чем…

— Прежде, чем что? — заинтересовалась я. К этому моменту мы уже успели достигнуть квартиры, и я даже сняла мокрую обувь.

— Неважно. Держи. — Он протянул мне бокал. Коньяк в самом деле нашелся. Интересно, откуда бы ему взяться, и ведь точно такой, каким он поил меня когда-то в санатории. Даже бутылка — один в один, я запомнила, потому что раньше таких не видела.

— Игорь Георгиевич, — произнесла я. — Знаете, что… а можно, я попрошу вас быть моим научным руководителем?

— Попросить можно, — усмехнулся он. — Только кто же тебе это разрешит? Я больше не практикующий маг, а ты — подающая надежды специалистка.

— Ну, я думаю, разрешат, — заявила я. — У подающих надежд специалисток могут же быть капризы? Вот… Вы-то согласитесь?

— Я? Я, возможно, соглашусь, — подумав, кивнул Игорь Георгиевич. — С тобой интересно работать, Чернова. Несмотря на твой невозможный характер.

— Кто бы говорил о характере! — воскликнула я, не сдержавшись, но он, кажется, не обратил внимания.

— Интересно посмотреть, что из тебя получится… — протянул Давлетьяров.

— Мне тоже, — честно сказала я, подумав "Да уж, под вашим-то чутким руководством!". — Давайте выпьем, что ли?

— За что? — поднял брови Игорь Георгиевич.

— За нас! — выпалила я, разом отхлебнула полбокала, и тут же отчаянно закашлялась, чуть не уткнувшись лицом в колени. Ну вот кто меня вечно за язык тянет? Я имела в виду работу, если кто не понял, а получилась какая-то ерунда, как обычно…

— Идет, — произнес Игорь Георгиевич, не обращая внимания на мои телодвижения. — Мне нравится твой тост, Чернова… Только изволь пить до дна.

…- Чер-рнова! — раскатилось над пустой аллеей. — Не отставай!

— Я не отстаю, — буркнула я. Так и не просохшие туфли больно натерли ногу, так что передвигаться я могла исключительно вприхромку. Вылечить такую ерунду, конечно, я в состоянии, только для этого следовало остановиться и сосредоточиться, чего я сделать сейчас никак не могла. Приходилось терпеть.

Наконец Давлетьяров сжалился, остановился, дождался, пока я его догоню, и протянул руку. Я с благодарностью вцепилась в его локоть, так идти было легче.

— Впредь не будешь надевать туфли на босу ногу, — учительским тоном заметил Давлетьяров.

— Буду, — огрызнулась я.

— Не прекословь мне, Чернова, — разом ощетинился Давлетьяров.

— И в мыслях не держала! — фыркнула я.

Трудно сказать, что бы такое он мне ответил, наверняка что-нибудь доброе и ласковое, но в этот момент из-за поворота нам навстречу показался человек, которого мне менее всего хотелось сейчас видеть, а именно Лариса Романовна. Эта достойная дама уже привычно окаменела, увидев меня под руку с Давлетьяровым, а я особенно остро ощутила, насколько помято я выгляжу. Ночевала я у Давлетьярова, в том смысле, что умудрилась заснуть на диване у него в гостиной (пить коньяк и не закусывать мне все-таки противопоказано), поэтому к утру одежда моя обрела довольно плачевный вид. На голове имело место быть воронье гнездо, а поскольку косметичку я с собой не ношу, то моя физиономия не носила никаких следов макияжа. Словом, то еще зрелище.

— Доброе утро, — как ни в чем не бывало, поздоровался Давлетьяров.

— Д-доброе… — выдавила Лариса Романовна и снова посмотрела на меня. Я изобразила вежливую улыбку, и, надо думать, зрелище получилось довольно жалким.

— Очень хорошо, что я вас встретил, — продолжал Давлетьяров, отцепляя мою руку от своего рукава. — Мне нужно с вами поговорить, и чем скорее, тем лучше.

— Мне тоже хотелось с тобой побеседовать, — кивнула Лариса Романовна и уставилась на меня в упор. — Наедине.

— Удачное совпадение. — Игорь Георгиевич повернул ко мне голову. — А ты иди себе, Чернова.

— Не пойду, — буркнула я. Судя по всему, Давлетьяров решил побеседовать с Ларисой Романовной по душам, и как же я такое могу пропустить?!

— Чернова, я со стеной разговариваю? — Лицо Игоря Георгиевича приобрело такое выражение, что я поспешила отступить на пару шагов. — Я сказал — марш отсюда!

Я поняла, что спорить бесполезно, мысленно плюнула и зашагала в сторону общежития. Сохранять ровный темп мне долго не удалось, я невольно замедляла шаг в надежде услышать хоть что-нибудь. Завернув за угол одного из корпусов, я остановилась. Я знаю, что подслушивать нехорошо, но иного выхода не оставалось. Заклинание, обостряющее слух, очень простое, главное, направить его точно на объект, иначе от какофонии звуков можно оглохнуть, а это в мои планы не входило. Из боязни, что меня засекут, я старалась особенно не усердствовать, поэтому разговор слышался нечетко, словно сквозь помехи, но разобрать слова, тем не менее, было можно.

…- Сам додумался? — спросила Лариса Романовна без особенного удивления в голосе. Надо думать, Давлетьяров с места в карьер заявил ей, что ему теперь все понятно.

— К несчастью, нет, — ответил он. — Вы будете отрицать?

— Не буду. Все совершенно верно. А тебя, я вижу, можно поздравить, Игорь, — насмешливо произнесла Лариса Романовна. Тон этот настолько не вязался с ее обычной манерой разговаривать, что мне стало как-то не по себе. — Ты снова нашел, на чьем горбу въехать в рай.

— Не вполне понимаю вашу аллегорию, — опасно сухим тоном заметил Давлетьяров. — Объяснитесь.

— Не притворяйся, будто не понял. — Теперь Лариса Романовна говорила резко, отрывисто, чувствовалось, что она зла. — Я об этой девочке, Черновой. Ты ведь разглядел ее потенциал и прицепился к ней, как клещ. Сам ты теперь ни на что не годен, но на ней можно сделать себе имя, не так ли? Не возражай! — воскликнула она, видимо, Давлетьяров хотел что-то сказать. — Ты думаешь, я не заметила твоего почерка в ее дипломной работе? Не удивлюсь, если окажется, что ты сам написал за нее большую часть! — Она усмехнулась. — Это настолько в твоем духе…

Я страшно жалела, что не вижу их лиц. В конце концов, меня осенило: простейший прием, воздушная линза, — и собеседники передо мной как на ладони. Изображение получилось не очень четким, я торопилась, но различимым. Лариса Романовна, как и ожидалось, торжествует победу, несколько преждевременно, на мой взгляд, у Давлетьярова лицо на удивление спокойное, только взгляд такой, что, кажется, стены можно плавить.

— Продолжайте, — любезно пригласил Давлетьяров. Улыбка его не сулила ничего хорошего.