Привет, красотка! - Патрик Санчес

Отпив молока, она взглянула на оставшуюся выпечку. Из коробки на хозяйку соблазнительно погладывали несколько глазированных пончиков, два обсыпанных сахарной пудрой и один с желе. Шесть съеденных лакомств перебили аппетит, желудок перестал взывать о наполнении, но остались еще шесть пончиков, призывно смотрящих из коробки, выставляя напоказ глазурь и желейную начинку.

Чувствуя себя сытой и раздувшейся, Руби, прожевав глазированный пончик, смыла его в пищевод молоком и уставилась на оставшиеся в коробке. Ее тянуло прикончить всю дюжину, несмотря на риск лопнуть, бездумно набить живот, прежде чем начать новую жизнь, научиться самоконтролю, похудеть, стать Стройной Руби…

Внезапно решившись, девушка накрыла коробку крышкой, выбралась из машины и понесла оставшиеся пончики к урне. Подойдя вплотную, не вполне готовая к святотатственному поступку, Руби с сомнением поглядела на мусорку, затем на коробку.

«Как можно выбрасывать пончики в мусор? — возмутился голос в ее голове. — Ты в силах их доесть!» — добавил он, игнорируя чудовищное распирание в животе.

«Нет! — возопил другой голос. — Выброси немедленно, Руби, швыряй в мусор!»

Руби стояла над урной, не зная, на что решиться.

— Черт побери это все, — сказала она, разжимая пальцы и позволяя коробке упасть. Ей понадобилась вся воля, чтобы тут же не вынуть пончики из урны и не отнести обратно в машину.

С чувством выигранной битвы девушка сняла обручальное кольцо, сунула его в отделение для перчаток и завела машину. Вечером состоится первая встреча с консультантом программы «Тонкий и звонкий», значит, стройность не за горами. Предварительная фотосессия оказалась сущим кошмаром, но уж после похудания Руби начнет блистать. Может, даже влезет в маленькое черное платье Дорис.

Выезжая с парковки, Руби представляла, как появится в рекламном ролике в сексапильном черном платье. Вынув из магнитофона кассету с «Трах!», Руби нашла песню «Дестини чайлд» в записи радиостанции «Хот 99 и 5». Из динамиков загремела «Сексуальная прелестница». Руби потянулась убавить звук. Все, больше никакого обжорства. Система «Тонкий и звонкий» обязательно сработает, и она станет сексапильной, как в песне. Ох, только бы поскорее!

— Gracias, mama, — сказала Симона, выходя из дома родителей с маленькой картонной коробкой.

— Estas muy flaca. Tienes que comer, — ответила мать. — Lo hice especialmente para ti.

— Huelen delicioso. Те llamo a fin de semana. — Симона поцеловала мать на прощание. — Те llamo a fin de semana[59].

Сев в машину, Симона захлопнула дверцу и проводила глазами мать, вернувшуюся в дом. Родители жили в двадцати минутах езды от города, в Силвер-Спринг, но Симона навещала стариков не чаще раза в месяц. Обычно она приезжала в воскресенье после полудня, забирала заботливо приготовленный ленч, выслушивала последние семейные новости и совала матери чек на несколько сотен долларов, внушая, что деньги — для них с отцом (значительную часть родители все равно отсылали родственникам в Боливию). Симона с удовольствием проводила воскресенье в семье, пользуясь возможностью освежить испанский, который день ото дня забывала все больше.

Симона росла в испаноязычной семье, но отличалась необычайной для ребенка целеустремленностью и знала, что у тех, кто безукоризненно говорит по-английски, больше шансов выбраться из рабочей среды, к которой принадлежали ее родители. Способности у Симоны оказались блестящими, и хотя в школу она пошла, объясняясь с грехом пополам, но вскоре начала говорить не хуже коренных американцев.

Сейчас школы в Силвер-Спринг ломятся от детей вчерашних иммигрантов, но в семидесятые Симона оказалась в классе одной из трех латиноамериканок. Все подруги в школе и колледже говорили по-английски, и постепенно она стала забывать родной язык. В тридцать четыре она еще могла вести беседу по-испански, но порой ей приходилось останавливаться и думать о переводе одних слов и правильном употреблении других. Родители негодовали, видя, что дочь теряет связь с боливийскими корнями, требовали посетить малую родину, но в ближайшие планы Симоны это не входило. Не потому, что она не хотела увидеть прекрасные горы Ла-Паса или родной город Кочабамбу — понимая, что за это придется выложить несколько тысяч долларов, Симона всякий раз склонялась в пользу солнечных ванн на Гавайях или круиза по Карибскому морю, предпочитая их поездке в развивающуюся страну. Кроме того, она хотела использовать идею возвращения домой при создании очередного документального сериала Шестого канала и прокатиться в Южную Америку за казенный счет.

По дороге домой от родителей Симона приподняла фольгу в коробке и вдохнула аромат сальтеньяс, боливийского деликатеса из острого мяса и овощей, запеченных в воздушном пончике. Некоторые люди облегчают себе жизнь, используя готовые пончики, но мать Симоны делала и тесто, и начинку сама. Рубка мяса, приготовление начинки, вымешивание теста, формование собственно сальтеньяс и выпекание отнимали целый день, но результат того стоил.

Ароматный запах из коробки напомнил Симоне случай, когда она работала на подхвате на филадельфийской телестудии и приехала домой на праздники. Приближалось Рождество 1996 года, и родительская кухня ломилась от праздничной снеди. Мать наготовила всевозможных лакомств, включая знаменитый боливийский десерт, состоявший из подслащенной мясной смеси, завернутой в пончик, хорошо прожаренный в жире и обвалянный в сахарной пудре. В то время Симона как раз вела борьбу с лишними килограммами. Потеряв более пятнадцати фунтов, девушка надеялась вскоре покинуть ряды тех, кто носит одежду больших размеров, и собиралась соблюдать диету все праздники, однако при виде праздничного изобилия утратила самоконтроль. Когда мать вышла, Симона сожрала блюдо с выпечкой, другое с мясными пончиками, третье с домашними сластями. Словно сорвавшись с цепи, она жевала и глотала, пока не наелась до отвала. Насытившись, Симона почувствовала себя хуже некуда: несколько месяцев просидеть на диете и в один миг пустить все усилия прахом! Девушка ощущала безнадежность, вину и тяжесть в переполненном рождественскими лакомствами животе. Сидя на кухне, не на шутку побаиваясь лопнуть, Симона поклялась впредь быть сильной и не поддаваться искушению. Вот бы найти способ избавиться от лишних килограммов и не позволять жиру накапливаться вновь… Прежде Симона не задумывалась о том, что можно вызывать рвоту после еды. Но если только один раз, чтобы не нарушить диету…

Праздник живота с последующей рвотой предполагался событием единичным, но через несколько недель Симона снова съела недозволенное и, в точности как перед Рождеством, извергла съеденное. Вскоре она начала регулярно набивать живот, а чуть позже избавляться от нежелательных калорий, засунув палец в рот. Постепенно вызвать рвоту для нее стало проще простого. На первых порах приходилось принуждать себя — палец, засунутый в горло, вызывал спазмы и неприятную тяжесть, содержимое желудка не всегда выходило сразу. Симоне приходилось вызывать рвоту второй и третий раз, прежде чем удавалось полностью избавиться от калорийной снеди, которую она с волчьей жадностью проглотила несколько минут назад. Постепенно она поняла, что два пальца в рот — лучше, чем один, и научилась избавляться от съеденного быстро и эффективно.