Кенгуру в ночи - Анастасия Монастырская

Вспомнив о глубокой засаде, в которой нынче сидел мой экс-любовник, я невольно поморщилась. И что? Он меня на смех подымет! Мол, начиталась дамочка дешевых книжек из серии «Исцели себя сам», вот крыша и поехала. К Белозубову обращаться бесполезно. В любых ситуациях нужно разговаривать только с первыми лицами, а Юрик, при всей моей девичьей симпатии, давно уже не первое лицо, а так… мелкая сошка, которая к тому же понятия об этом не имеет.

Кто там следующий у нас на повестке? Марина? Я затянулась сигаретой. Сложное у меня к ней отношение. Когда-то эта стерва отбила у меня парня. И за это я Маринку, мягко говоря, невзлюбила. С другой стороны, останься Белозубов со мной, вряд ли он добился бы того, что сейчас имеет (или думает, что имеет). Пусть и фиктивно, но все же он директор «Звездной Академии». Деньги, машина, квартира в центре города. А что бы он имел рядом со мной? Пару детишек, вечную яичницу на завтрак и воскресные встречи со случайной любовницей?! М-да, ну и картинку себе нарисовала! Необъективную. Почему я убедила себя, что ему со мной было бы очень плохо? Потому что сама бегу от длительных отношений?

Но вернемся к Марине. Она получила то, что хотела — социальное положение и мужа хорошего. Про деньги я молчу. Не мне, имеющий хороший счет в швейцарском банке, говорить о Маринкиных доходах. Наверное, они на уровне. Вот только знает ли она истинный расклад? Больше всего на свете Марина терпеть не может неудачников. Десять лет назад во время одного из импровизированных девичников она даже прочитала нам, зеленым соплюхам, целую лекцию на данную тему:

— Мужика, девочки, надо выбирать перспективного. Забудьте о любви, семейном очаге и карапузах в пеленках. Любовь проходит, очаг надоедает, а дети вырастают. Муж должен обеспечить вам нормальную, счастливую и безбедную жизнь. Это его главная и основная задача. Как он будет это делать, не ваши заботы. То есть вы. Конечно, можете ему помочь, направить в нужное русло, но дальше… пусть сам барахтается. А если не получается, бросайте его к чертовой матери. Молодость слишком коротка, чтобы тратить свое время на неудачника. У него проблемы? Это, пардон за каламбур, его проблемы. Решай! Думай! Действуй! Это он вам должен, а не вы ему.

Теперь я понимаю, что слушала одно из первых в своей жизни феминистских выступлений, пафос которого сводился к банальному, в общем, тезису: я — единственная и неповторимая, и мне все должны.

Почему? Потому что я единственная и неповторимая. Круг замкнулся. Вопрос лишь в том, насколько сам мужчина готов жить подле той единственной и неповторимой женщиной, испытывающей к тому же манию величия?! Помнится, тогда меня смутил тезис о неудачниках: получается. Пока у мужика дела идут в горы, ты рядом с ним, а как только начинаются проблемы, делишь имущество, и только тебя и видели. А как же — в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?!

Нет, Марина отпадает. Правду она все равно не скажет, зато истерику может устроить запросто. Дескать, как я смею вмешиваться в ее семейные и служебные дела? А потом из вредности побежит к Сухову, и не видать мне больше родственников, если они еще на территории пансионата. Кстати, о Сухове… Я порылась в памяти: а какие отношения были у Маринки с Суховым? Дружеские? Вряд ли, если он собирался на ней жениться. А значит, не исключен вариант, когда только муж не в курсе. Бедный, бедный Юрик!

Делать нечего, придется ехать в пансионат и разбираться на месте. Благо адрес теперь знаю. Однако импровизированный визит пришлось отложить на завтра. В дверь неуверенно постучали, а потом замолотили со страшной силой.

— Эфа! Открывай! Эфа!

Так я и знала. Ни одна засада не выдержит Иннокентия, обуреваемого жаждой деятельности и любви. Я щелкнула замком и окаменела подобно жене Лота. Кеша был прекрасен: костюм от Армани изящными полосками шуршал на избитом теле, ботинки были заляпаны чем-то красным (мне хотелось думать, что краской), под левым глазом расплывался чернильный ушиб, в уголке рта застыла струйка крови. Раненый боец вернулся с боевого задания! Художественный натурализм вперемешку с бытовым реализмом.

Кеша схватил бутылку коньяка и налил себе добрую порцию:

— Закусить нечем? А, и ладно, нам не привыкать, — коньяк неприлично булькнул и исчез. — Если бы ты только знала, что мне сейчас пришлось пережить! Пули свистели у виска, ножи летели со скоростью света. Не знаю, как я выжил! Но выжил! — И он снова приложился к бутылке.

А, может, Белозубов прав, и я действительно пробуждаю в людях все плохое? То, что до меня пребывало в глубокой зимней спячке и совершенно не собиралось просыпаться. Пока Кеша не общался со мной, он считался преуспевающим стилистом, имел неплохую клиентуру и даже собрался жениться в стране тюльпанов и свободной любви.

А что теперь? Он то и дело сквернословит, регулярно участвует в сомнительных оперативно-розыскных мероприятиях (непонятно только в каком качестве) и при этом чувствует себя абсолютно счастливым. Непостижимый парадокс! Еще две недели назад участие в драке вызвало бы у Иннокентия чувство страха, сегодня он сам подставляет щеку для последующего удара.

— Кеша, с тобой все в порядке? — осторожно спросила я.

Он широко улыбнулся: боже мой, ему к тому же выбили передний зуб. Кошмар!!!

— Все нормально! Меня успешно внедрили в банду трансвеститов.

— Судя по синякам, не очень успешно.

— Всех взяли! — гордо сообщил Иннокентий.

— Вчера тоже всех взяли? — не удержалась я от подковырки.

Он обиделся:

— Ты просто мне завидуешь. Федя меня предупреждал, что ты всегда завидуешь более успешным людям. Сама постоянно в криминальные истории ввязываешься, преступников выслеживаешь. А мне не даешь. Я тоже хочу быть детективом!

Приехали!!! Он хочет быть детективом! Кто ж ему мешает?

— Ты!!! — и столько упрека было в этом «ты», что я мгновенно почувствовала себя виноватой. — Ты меня на дело не берешь. Все сама да сама. Вот возьму и не буду на тебе жениться! — пригрозил Кеша и снова прильнул к бутылке. «Хеннесси» исчезал с катастрофической быстротой. Если так и дальше пойдет, то к Новому году мне придется пополнить свои запасы.

— Какое дело? — я решительно отобрала у Кеши бутылку. Еще наклюкается в моем кабинете, позора не оберешься. Студенческий народ у нас глазастый, вмиг по всему факультету разнесут, что декан Иванова С.А. в рабочее время занималась распитием алкогольных напитков с представителем сексуальных меньшинств. — И о каких криминальных историях ты толкуешь?

Ответить Иннокентий не успел. Поскольку мягко опустился на ковер и заснул. Ну, Федоров, погоди!

Ехать в пансионат было уже бесмысленно: пока мы пререкались с Кешей, наступил заснеженный вечер. В это время темнеет уже в полпятого, а пока я доберусь до пансионата, наступит ночь. Да и температура на улице не располагает к дальним путешествиям, минус девять, значит, в области все двенадцать градусов. Задубею. Простужусь. И далее по тексту — заболею и умру. Подобная перспектива не устраивает. Лучше поеду с утра, хорошо выспавшись и плотно позавтракать. К тому же мне предстояло транспортировать бесчувственно тело в машину. Вот только как это сделать? С кенгуру и то было легче. Ладно, и не с таким справлялись.