Пока едет "Скорая". Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь - Андрей Звонков

Когда приехали по адресу и Ерофеев открыл салон, она выскочила из машины, натягивая на ходу халат, прямо поверх ветровки, забрала у фельдшера карту. И пошла рядом. Ерофеев молча оценил ее серьезность и сдержал улыбку. Рвение стажерки ему импонировало, только бы это не оказалось азартом стажировки, который довольно быстро сменяется псевдопрофессионализмом и безразличием к больным. Войдя в квартиру, они поняли, почему диспетчер не посоветовал пациенту идти в травмпункт. И пока Ерофеев оказывал первую помощь, Таня расспрашивала родственников и близких пострадавшего. В конце концов у нее сложилась такая вот картина событий.

В доме было всего три человека: двое мужчин и одна женщина. Это были муж, жена и старинный приятель мужа. Все они вечером буднего дня после работы пришли в квартиру супругов, чтобы отметить очень узким кругом день рождения мужа – сорок лет. Им уже было не раз сказано всеми друзьями, что сорок лет не отмечают, что потом, в сорок один год, можно собрать большую компанию, а вот сорок надо как бы не заметить. И все равно, день рождения – это семейный праздник, поэтому решили сузить этот круг до минимума и посидеть часик-другой, выпить сухенького винца, закусить заранее приготовленным салатом «Оливье» и выпить чаю с тортом, тихонько при этом поздравив именинника. Вполголоса. Они посидели, разлили по бокалам красное французское вино, заранее припасенное бордо какого-то особенного года урожая… со слов друга, довольно дорогое (полторы сотни долларов за бутылку), произнесли традиционные слова, закусили и поужинали салатом, и жена пошла на кухню готовить чай и резать торт, а муж взял в левую руку хрустальную салатницу и, торжественно пританцовывая, понес ее следом тоже на кухню, дабы убрать в холодильник, ибо все уже наелись.

Подойдя к закрытой кухонной двери, он через матовое стекло видел призрачный силуэт жены, но не подозревал, что идет она спиной и что, так как дверь открывается наружу (в коридор), она, держа в руках поднос с чашками, чайником и блюдом с тортом, просто попой толкнет дверь. С какой силой обычно толкает попа дверь? Видимо, с достаточной, чтоб засветить по салатнику и расколоть его. Острый как бритва кусок хрусталя пролетел через левое предплечье мужа и попутно рассек его до кости, при этом перехватив и вену, и артерию, и нерв. Друг услыхал грохот, визг жены, выбежал из комнаты и увидел бледного улыбающегося мужа, безумные глаза его супруги и фонтан алой крови, который орошал соседнюю стенку ванной. Другу хватило самообладания, он выдернул из брюк ремень и, наложив его выше раны, но пониже локтя, туго-натуго перемотал руку и, сдернув с плеча жены полотенце, перевязал рану. Муж при этом ободряюще говорил жене, что пророчество сбылось, что все в порядке, что на нем все заживает быстрее, чем на собаке, и сейчас они пойдут в травмпункт, до которого рукой подать, и уже завтра всем будет смешно… не надо бояться… Жена, конечно, его слушала, плакала… а друг вызывал скорую, шепотом о чем-то общаясь с диспетчером. Как потом рассказал приятель семейной пары, объяснил, что рана очень глубокая, что кровотечение артериальное и что он наложил жгут.

Ерофеев, пока Таня все это выясняла, распускал полотенце, чтобы осмотреть рану, и, когда он уже почти снял пропитанную кровью материю, пострадавший побледнел, закатил глаза и рухнул на диван. А из-под полотенца потекла красная струйка… Вот тут Саша не сдержался и коротким «черт!» выразил эмоциональное состояние… Конечно, кровотечение благодаря жгуту ослабело, но не прекратилось. Фельдшер выдернул из ящика резиновый кровоостанавливающий жгут и быстро накрутил его поверх плеча. Струйка замерла. Ерофеев, уже в перчатках, салфеткой промокнул рану, осмотрел повреждение.

– Татьяна! Бегом, капельницу, пакет с ГЭКом, водитель пусть приготовит носилки. – Стажерка подхватилась и побежала вниз. А Ерофеев уложил раненого без подушки и под ноги подсунул все валики с дивана. Он повернулся к женщине, оценивая ее адекватность: вроде ничего – вменяема. – Пожалуйста, сделайте большую кружку теплого сладкого чая. С пол-литра, и шесть ложек сахара.

– Покрепче? – уточнила жена, оглядываясь на бледного как полотно мужа.

– Нет, не слишком – одной чайной ложки заварки хватит. Главное, не кипяток, а так, чтоб он пить мог.

Муж тем временем приоткрыл один глаз и пошутил:

– Коньячку добавь чуть-чуть…

Друг мужа, к которому вернулся измазанный кровью брючный ремень, улыбнулся и спросил:

– А коньяк серьезно можно?

– Серьезно можно, чайную ложку, – ответил Ерофеев. – Сейчас вы лежа выпьете чай, потом я в правую руку вам поставлю катетер и мы наладим капельницу, а потом поедем в больницу.

При слове «больница» муж немного загрустил, а друг кивнул.

– Это правильно – там артерия задета! Поезжайте обязательно!

– Говорили мне сорок лет не отмечать! – сокрушенно покачал головой муж. – Вот я дурень… Верная примета.

Пока муж пил чай, а Таня собирала капельницу, Ерофеев приготовил все для постановки катетера в локтевую вену.

– Что понадобится для больницы? – спросила жена.

– Паспорт, полис, тренировочный костюм и тапки.

– А его надолго положат? – спросил друг. – Ему надо по работе решить кое-какие дела.

– В больнице скажут. Я не знаю, это травматологи решат. Возможно, с недельку придется побыть. Там нерв задет лучевой – большой палец не работает и указательный. Нужно сшить нерв. Потом восстановление. Я не думаю, что сразу отправят домой. – Ерофеев над большой миской выжал полотенце. – Тут еще и кровопотеря почти литр.

– Я ведь ему жгут наложил, – гордо сказал друг, намекая: «Я вот не растерялся!»

Ерофеев промолчал. Он не хотел расстраивать друга пострадавшего. И тот, может быть, и не узнал бы никогда, что неправильно наложил жгут, что литр крови убежал в полотенце именно из-за этого, но Таня подошла с капельницей к Ерофееву и, слегка набычившись, спросила:

– А разве ниже локтевого сгиба можно накладывать жгут? Это же ошибка!

Ерофеев кивнул. Он в этот момент ставил катетер и заклеивал его пластырем.

– Да, – сказал он, – кровоостанавливающий жгут при артериальном кровотечении накладывается на часть руки или ноги с одной костью. То есть или на плечо, или на бедро. Ты все правильно помнишь. – Друг мужа покраснел, развел руками. – Не расстраивайтесь, – добавил Ерофеев, – теперь будете знать. Главное, что вы не растерялись. Это намного важнее. И кровотечение вы хоть и не остановили полностью, но здорово притормозили.

Таня держала пакет с гидроксиэтилкрахмалом над раненым. Тот держал на весу руку и наблюдал, как Ерофеев ловко бинтует ему предплечье.

– Теперь жгут можно снять? – спросил он, глядя на снежно-белый бинт.

– Нет, – ответил Ерофеев. – Нельзя. У нас есть еще минут тридцать, надо скорее ехать.