Любовь по завещанию - Кристина Брук

Он был способен испытать это сверхчеловеческое напряжение только раз. Если он второй раз пройдет через это и не возьмет ее, то просто погибнет.

Прежде чем инстинкт одолел его благие намерения, Константин отнес Джейн в кровать и мягко положил на постель. В глазах Джейн горело тревожное предчувствие.

Его улыбка была натянутой.

— Не волнуйся, принцесса. Я не собираюсь соединяться с тобой сегодня.

Константин нашел ее пеньюар и бросил ей, глядя на выпуклость ее груди, пока Джейн одевалась и расправляла ткань на бедрах. Потом подтолкнул ее так, что она откинулась на подушки. Наклонившись над Джейн, он смотрел на нее, такую соблазнительную и прекрасную в ореоле разметавшихся волос, с глазами, ярко горевшими в приглушенном свете спальни.

Глядя ей в глаза, Константин улыбнулся:

— Завтра.

Поцеловав ее в кончик носа, он вышел.

Константин в ту ночь спал плохо и проснулся перед рассветом. Если бы луна освещала путь, он проехался бы верхом, но тучи заволокли небо, не пропуская света. Ровный шорох дождя походил на отдаленные аплодисменты.

Он поднялся и похлопывал по столу в поисках бутылки. Потом щелкнул пальцами. Господи! Чуть не забыл! Вино.

Натянув бриджи, он тихо открыл дверь в спальню Джейн. Замерев на пороге, прислушался к ее дыханию. Он не хотел ее будить. Ей нужно поспать.

Ей определенно требуется отдых перед тем, что он запланировал на завтрашнюю ночь.

Константин тихо прошел к камину, где оставил бутылку и бокал. Нужно быстро забрать их и уйти, пока прислуга не пришла разжечь огонь.

Донесшийся с кровати звук остановил его.

Это был тихий вздох во сне, но он влек к Джейн. Константин подошел к кровати.

Джейн лежала, как он и оставил ее. Несмотря на ночную прохладу, она не прикрылась одеялом и не задернула полог. Словно провалилась в забытье сразу после его прощального поцелуя.

Спящая красавица.

Она лежала, странно беззащитная, подложив руку под щеку, губы ее чуть вытягивались при каждом дыхании.

Ее тело, ее грудь были настоящим искушением, длинные стройные ноги высовывались из-под пеньюара. Кожа такая белая, нежная, щиколотка такая изящная, около косточки маленькая родинка. Константину хотелось поцеловать эту родинку и проложить дорожку поцелуев до…

Его мужское естество шевельнулось, тело заныло. Терпение, напомнил он себе. Не сейчас.

Со вздохом, который ему показался хриплым, Константин прикрыл Джейн одеялом и забрал улики их ночного свидания.

В комнате холодно. Нужно было перед уходом развести огонь.

Джейн проснулась от металлического позвякивания у камина. Она открыла глаза и сначала растерялась и встревожилась, увидев мужчину, ставившего на место кочергу. Но узнавание пришло быстро, когда он наклонился забрать со столика у огня бутылку и бокал.

Константин!

Все ее чувства пробудились к жизни от одного его вида.

На нем не было рубашки, и губы Джейн приоткрылись в восхищении от движения его сильных мышц, когда он наклонился. В свете огня его кожа казалась золотистой. Если бы Джейн не страшилась последствий, к которым приведет ее порыв, она бы подбежала к Константину, провела бы руками по его плечам, спине, узкой талии.

Ее взгляд скользнул ниже, и Джейн сообразила, что он хоть и надел бриджи, но не полностью их застегнул.

— Так ты проснулась, — со смехом в голосе сказал Константин.

Ахнув, Джейн оторвала взгляд от интригующего места и принялась разглядывать кроватный столбик. Из ее горла вырвался уклончивый звук.

— Гм… — Константин коснулся пояса бриджей, снова притягивая ее взгляд. — Увидела кое-что, и тебе понравилось?

Джейн закусила губу, сдерживая нервный смех. Ох уж эта его невозмутимая самонадеянность! Константина ни в малейшей степени не смутило, что она исподтишка с восхищением разглядывала его. А с чего ему смущаться? Его фигура посрамила бы греческие статуи.

Джейн рискнула встретиться с ним взглядом. Он улыбался ей так, что сердце у нее гулко застучало, а во рту пересохло.

Но не в ее натуре жеманиться. Она смело вскинула подбородок:

— Да, увидела, и довольно много.

Константин рассмеялся глубоким гортанным смехом.

— Ш-ш… — Она взглянула на дверь. — Ты хочешь, чтобы кто-нибудь услышал?

— Нет, не хочу, — все еще улыбаясь, сказал он. — Я здесь не для того, чтобы демонстрировать свое телосложение. Просто пришел забрать улики. — Он поднял бутылку и бокал. — Думаю, мне пора идти. Ведь не годится, чтобы меня застали здесь в таком виде, правда?

Джейн молча кивнула. Но не могла оторвать от него глаз. Она никогда не думала, что мужчины без рубашки выглядят так роскошно. Фредерик в те несколько раз, что приходил к ней в спальню, всегда был в ночной сорочке. И Джейн была весьма… заинтригована изгибом косых мышц, исчезающих в бриджах Константина, словно указывая путь к…

Джейн не смогла удержаться. Она протянула руку и прижала ладонь к его торсу, ощущая твердость, гладкую и прохладную кожу под рукой.

Константин перехватил ее руку и убрал со своего живота.

— Поверь, принцесса, ничего я так не желаю, но если ты не хочешь спровоцировать скандал, мы должны сейчас остановиться. Уже рассвело.

Он прав. Риск слишком велик. Джейн закусила губы, немного удивленная тем, что записной повеса вынужден напомнить ей о приличиях. Как быстро он превратил ее в распутницу!

Его дрогнувшие губы сказали ей, что его посетила та же мысль.

— Поверь мне, ожидание сделает предстоящее только слаще. — Константин взял ее руку и склонился над ней, глядя ей в лицо дурманящими зелеными глазами.

Джейн откинулась на подушки, нервная и бездыханная.

— Я теперь не усну.

Его улыбка стала шире.

— Тогда готовься проехаться со мной верхом. Я собираюсь на фабрику Бронсона, посмотреть, как продвигается работа.

Идея показалась Джейн заманчивой. Физическая нагрузка — это именно то, что ей нужно.

— Там не будет никаких проблем?

— Не в твоем присутствии, — пожал плечами Константин. — Если мы окажемся там достаточно рано, то нас не увидят.

Они шли к конюшням, Джейн вдыхала прохладный свежий воздух. Земля была влажной. Ей пришлой приподнять юбки амазонки, чтобы спасти их от грязи.

Туман цеплялся за росистую траву как призрачное одеяло. Вокруг было тихо, только крик петуха вдали возвещал новый день.

Для Джейн он провозглашал новую эру. Чувство удивления и глубокого удовлетворения нарастало в ней этим утром. Она подумала, что Уилсон заметила перемену в ней, когда помогала ей одеваться. Должно быть, все это видят.