Делай, что можешь - Марик Лернер

Ну, каждый занимается тем, что ему интересно. Я на специально прихваченной бумаге старательно рисовал морду тигра. Получалось плохо. Нет, общий вид вполне ничего, но я ж не детишек стараюсь позабавить. Нельзя просто щелкнуть пальцами и получить результат. Требуется специальная подготовка. В городе есть соответствующий салон, и там выполнят по заказу любой каприз клиента. Мода, понимаешь, в высшем свете. Все ж дикие люди здешние. Изобрели специальную машинку, и при этом никакой фантазии. Картинки набиваются отнюдь не для красоты, как недоумки думают. Она всегда обращение к магическим силам. Для воинов призыв к духам биться на твоей стороне, раба заставить быть покорным. Еще отмечают трусов и героев. Посмотришь, и сразу видно, с кем имеешь дело. Такие вещи просто так не делают, и работают они не хуже клейма. Правда, это слишком бросающийся в глаза след, и не стоит все ж идти в здешний салон. Ну, ничего. Есть Москва.

Тут важно начальный рисунок не запороть. Зверь вообще не даст ничего. И хотя существует определенный стандарт, где в разинутой пасти обязательно человеческий череп независимо от породы хищника, непременно должны присутствовать индивидуальные черты конкретного экземпляра. Количество полосок, расположение, желательно цвет правильный. Чем ближе к образцу, тем удачнее впитывание. А чтоб не объяснять, зачем и почему такое сделал, на плече или лопатке наиболее подходящее место. Раздетым по улице ходить грех даже на жаре, купаются и то в трусах. Что такого ужасного в голом красивом теле?

Катя глянула на рисунок и открыла рот что-то спросить, но тут заиграл оркестр, и она потеряла интерес, повернувшись к более важному зрелищу. На арену стали выходить цирковые артисты в красивых блестящих одеждах. Издалека наверняка удобнее смотреть, однако вблизи излишняя краска на глазах, губах и щеках производила странное впечатление преувеличенно подчеркнутого. Один директор был во фраке и представлял выстроившихся в два ряда под дружные аплодисменты публики.

И наконец марш обрывается, и громкий голос объявляет:

– Программу сегодня открывают воздушные гимнастки. – И царственный жест в сторону трапеций, на которых повисли вниз головами две девушки в переливающихся, обтягивающих трико.

Публика визжит в восторге.

Гимнастки подтягиваются и поднимаются на ноги. Стоя во весь рост на трапециях, начинают их раскачивать, помогая движению своими телами, то приседая, то распрямляясь. Меняются местами, прыгая и кувыркаясь. Одна другую держит, и подброшенная вскакивает на мостик, а с него – на натянутый канат, и идут навстречу, на середине разворачиваясь синхронно. Представление, на удивление, оказалось по-настоящему впечатляющим, как и парни на кольцах, крутящиеся в самых немыслимых положениях.

Да и в целом уровень был достаточно высокий. Жонглеры не просто кидали друг другу разные предметы, еще и выставили женщину, которая балансировала на большом деревянном шаре, не переставая показывать номер, передвигала кругляш ногами. Злобный на вид тип швырял ножи в самые разнообразные мишени на ходу, стоя, из-за спины. С завязанными глазами метал под дружное оханье зала клинки в привязанную к доске субтильную девицу. Казалось, еще чуть-чуть, и попадет в тело, но острие неизменно втыкалось в сантиметре от кожи.

Затем на арену вынесли стол. На него поставили четыре бутылки. На бутылки воздвигли стул. На его спинку встал на руках акробат вверх ногами. Подали еще стулья и поставили друг на друга, пока число не дошло до шести. Это было действительно здорово, как и последовавшие за этим прыжки, стойки и пирамиды из нескольких человек.

В промежутках между номерами выступали клоуны. С лицами, почему-то выкрашенными в черный и белый цвета. Шутки и репризы какие-то убогие, хотя народ смеялся. Наверное, я еще недостаточно вписался в общество, чтоб воспринимать юмор. В чужих культурах всегда сложно. Зато выступление дрессировщика оказалось выше всяких похвал. Нет, отнюдь не опасные звери тому виной. На арене бегали свинки и собаки. Вот такое странное сочетание. При этом они проделывали чудеса: ходили на задних лапах, с подушки прыгали через десять стульев, бегали по деревянным бутылкам и шару, играли в футбол, разбившись на две команды.

– Неплохо, – сказал сосед, повернувшись ко мне. Неизвестно с чего решил поделиться впечатлением с незнакомцем. – Но я видел выступление самого Дурова!

Я понимающе кивнул, отметив необходимость выяснить, кто это. А то скажут иной раз, и сидишь как полный дурак.

– Униформисты проложили настоящую железную дорогу по арене, – принялся излагать, как будто его просили, – все маленькое, но как настоящее. Станция, платформа, турникет. Подходит паровоз, – все более возбуждаясь, – начинается посадка зверей. А Дуров каждому обозначение дает, и рассаживаются строго по рангу. Индюк большой начальник, собачки в третий класс. Заяц без билета пытался пролезть, так его за уши и вон! А как свинья пришла, закричал: «Дорогу его превосходительству!» – и начался скандал. Офицеры не потерпели, дело то еще в войну случилось…

Тут, на счастье случайного слушателя в моем лице, представление продолжилось выходом на сцену лошадей, и сосед замолчал, как и Катя, завороженно наблюдая за происходящим. Всадник на бешено мчащемся коне на ходу подбирал заранее разбросанные предметы, прыгал через обручи и ленты, а лошадь при этом брала барьеры. Все это в быстром темпе, уложившись в несколько минут. Зрители аж зашлись от восторга и бурно аплодировали.

За ним последовали две наездницы. Уже не на страшной скорости, но не менее красиво гарцевали, стоя на одной ноге, и в этом положении или стоя на крупах двух идущих рядом лошадей брали препятствия. Даже скакали через веревочку и сделали прыжок назад через голову прямо на скачущей лошади. А ведь такое реально сложно.

Закончилось выступление четырьмя пони, которых расставили симметрично по манежу друг против друга головами к барьеру. Выпущенная затем на манеж лошадь перепрыгивала через них. Она же принесла хозяину в зубах, как собака, брошенные им хлыст и платок.

– А скачки здесь бывают? – задумчиво произношу, глядя на ухоженных, красивых лошадей.

Как же это прежде не вспомнил про ставки. Здесь можно порезвиться всласть. Воздействовать на расстоянии достаточно сложно, но может дать исключительный барыш, если правильно рассчитать. Конь не пожалуется и объяснить, почему сбился с шага, не сумеет. А ведь прекрасный способ!

– С этим лучше в Москву, – хохотнул сосед. – Там неплохой ипподром. А у нас что… провинция. Чемпионат по римской борьбе с подставами. Заранее договариваются, кто кого положит. Всерьез они соревнуются в столице.

Зрители еще долго аплодировали, а циркачи вместо поклонов делали сальто или еще как демонстрировали умения, вызывая новый шквал аплодисментов. Расходиться стали далеко не сразу, но в узких проходах невольно возникали пробки. Пришлось отпихнуть особо рьяного мужичка, рвущегося наружу, иначе б Катю с ног сбил. Он было начал качать права, но что-то поймал во взгляде и заткнулся, постаравшись тихонько испариться.

– Ну-ка постой! – командным голосом приказал околоточный, стоило отойти от выхода на два шага, оторвавшись от общего потока. Явно поджидал.