Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация - С. Федоров

Но вот на вопрос о том, насколько подобные «языковые игры в русское», направленные на искусственную культурную автономизацию и замыкание русской идентичности, навязывание ей жертвенной логики самоопределения и милитаристского оборонительного дискурса, положительны для «русской субъектности», вряд ли можно ответить положительно.

* * *

УДК 323.2014(47)

БАРАШ РАИСА ЭДУАРДОВНА. К. полит, н., старший научный сотрудник, Институт социологии РАН, Москва.

RAISA BARASH. PhD, Senior Research Fellow, Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences, Moscow.

E-mail: raisabarash(a)gmail.com

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ В РУССКОЕ

Весной 2014 г., с «крымской речью» В. Путина о том, что «русский народ стал… самым большим разделенным народом в мире», «Крым – это исконно русская земля, а Севастополь – русский город…», в официальный и новостной российский дискурс вернулась забытая с середины 1990-х гг. тема «русской ирреденты» и особых прав русских. В России 1990-х гг. в национальных республиках русские околонационалистические организации были вытеснены за периметр официальной политической повестки. Во всяком случае, о наделении русских политической субъектностью в середине 1990-х гг. речь в России не велась.

«Русский вопрос» все чаще стал использоваться властью с ростом симпатий правым настроениям внутри России – в немалой степени из-за неконтролируемой трудовой миграции и бюджетного федерализма. После «Русских маршей» и особенно «Манежки» в 2010 г. «русский вопрос» стал фигурировать в официальном дискурсе власти. В. Путин в программной статье «Россия: национальный вопрос» впервые заговорил о субъектности русских, назвав русский народ стержнем и скрепляющей тканью, отметив, однако, что самоопределение свое русские находят в том, чтобы скрепить своим культурным ядром полиэтническую цивилизацию, «скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар». Симпатии политическому национализму, таким образом, предполагалось погасить очередным признанием «старшинства русских» в семье теперь уже российских народов, тем не менее о политической субъектности власть предпочитала не говорить. Схожий смысл трактовки «русского вопроса» был закреплен и в «Стратегии национальной политики», одна из новелл которой, закрепляя за русскими особую роль через декларирование, что «благодаря объединяющей роли русского народа… сформировалась уникальная цивилизационная общность многонародная российская нация». Однако несмотря на многолетние игры с «русским вопросом» на высшем политическом уровне, о признании «политической субъектности» русских речи не идет – проекты младонационалистов вроде НДП и «Новой силы» получают отказ от государственной регистрации (несмотря на то, что многие правые политики с восторгом встретили «Русскую весну»). Во внешней политике «русский вопрос» сегодня прочно превратился в инструмент геополитического давления, тогда как во внутренней же политике реанимация представлений о русских как “старшем брате” в семье народов, власть выбивает почву из-под ног оппозиции, многообразных гражданских активистов, пытающихся задавать неудобные вопросы о нелегальной миграции, «бюджетном федерализме», росте цен, сворачивании инвестиционных проектов.

Ключевые слова: “русский вопрос”; русская идентичность; этносубъектность; ирредентизм.

POLITICAL LANGUAGE GAMES OF PLAYING RUSSIAN IDENTITY

In the spring of 2014 Russian ‘irredenta theme’ and the theme of the distinctive rights of Russians returned to the Russian official and news discourse together with the ‘Crimean speech’ by Vladimir Putin about the Russian people who ‘ have become… the most divided people in the world’, ‘Crimea is indigenously Russian land’. In Russia in 1990-s Russian nationalist ogranizations were forced out of official political agenda in national republics. At least, the issue of endowing ethnic Russians with political subjectivity was not raised in Russia in 1990-s.

Authorities began to more frequently resort to the ‘Russian issue’ together with the increasing sympathies to the right sentiments in, to a great extent, because of the uncontrolled labour migration and budget federalism. After ‘Russian marches’ and ‘Manezhka’ in 2010 ‘Russian issue’ appeared in official Russian discourse.Vladimir Putin in the programme article ‘Russia: nationalities question’ firstly touched on the subjectness of ethnic Russians, calling ethnic Russians the linchpin and the unifying fabric. At the same time he highlighted that ethnic Russians find their self-determination in binding by means of their cultural nucleus poliethnic civilization. Therefore, by acknowledging superiority of ‘ethnic Russians’ in the family of Russian peoples Russian authorities wanted to redeem the sympathies with political nationalism. However, the authorities avoided the issues of subjectness. A similar notion was conveyed in the ‘Stategy of national security’, one of the novels of which confirmed it, declaring that ‘ because of the unifying role of ethnic Russian people…. unique civilized community, multiethnic Russian nation has been formed’. Despite long-term language games with ‘Russian issue’ on the highest political level, Russian subjectness has not been recognized – the projects of young nationalist oranizations ‘National Democratic Party’ and ‘New Force’ were denied registration (in spite of the fact that a lot of Russian right-wing politicians met ‘Russian spring’ with admiration). In the foreign policy ‘ Russian issue’ firmly turned into the instrument of placing geopolitical pressure, whereas in the internal policy by reviving the perceptions about ethnic Russians as «elder brother» in the family of peoples the authorities are pulling the carpet away under feet of Russian opposition and various civic activists who try to ask awkward questions about illegal migration, budget federalism, increase in prices, cuts in investment projects.

Keywords: Russian issue; Russian identity; ethnic subjectness; irredentism.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Блум Я.-П. Этническая и культурная дифференциация // Этнические группы и социальные группы. Социальная организация культурных различий / под ред. Ф. Барта; пер. с англ. И. Пилыцикова. М.: Новое издательство, 2006. С. 91–104.

2. Брубейкер Р. Этничность без групп. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2012. 408 с.

3. Вступительное слово на Всемирном конгрессе соотечественников, проживающих за рубежом 24.10.06. URL: www.kremlin.ru/events/president/transcripts/23861 (дата обращения – 19.05.2015).

4. Выступление Президента Российской Федерации В.В.Путина на Конгрессе соотечественников. 11.10.01. URL: 2002.kremlin.ru/events/330.html (дата обращения – 19.05.2015).

5. Концерт, посвящённый воссоединению Крыма и Севастополя с Россией. 18.03.2015 года. URL: www.kremlin.ru/events/president/news/47878 (дата обращения – 19.05.2015).

6. Крым и расширение российских границ. URL: www.levada.ru/23-03-2015/krym-i-rasshirenie-rossiiskikh-granits (дата обращения – 19.05.2015).

7. Мария Захарова. Keine Russen da. URL: echospb.ru/articles/266334/ (дата обращения-19.05.2015).