Семь портретов - Александра Флид

Настало время романтики – покупатели хотели видеть пруды и лебедей, зеленые дали, лазурное небо и сверкающую водную гладь. Люди уезжали на курорты и приглашали с собой друзей. Рита рисовала все, что было нужно, хранила шаблоны и переделывала эскизы. К лету у нее скопилась своя собственная коллекция, из которой она постепенно выбирала лучшие образцы и переводила рисунки на карточки.

Эти деньги кормили ее и Робби, и она очень этим гордилась. Еще никогда ей не была знакома эта радость – купить что-то только на свои деньги, подарить сыну галстук к ближайшим выходным и оплатить покупку своими средствами. Она не шила для него одежду, предпочитая покупать рубашки на сэкономленные деньги. Урезать расходы можно было по-разному – к примеру, она больше не покупала свечи, сама пекла хлеб и даже научилась чистить обувь, не обращаясь к мастерам. Они обходились без сладостей уже достаточно давно, и лишь Артур иногда приносил что-нибудь к чаю. Впрочем, он не появлялся уже неделю, и Рита решила, что поступила неправильно, позволив Готлибу сделать тот снимок.

Да, возможно, она совершила ошибку, но отчего-то в ее душе не было сожалений. Артур был способен на большее, и ей хотелось, чтобы он тоже это понял. Она видела в нем большой потенциал, а он отказывался расходовать силы на что-то другое, кроме бесполезных портретов разведенной женщины. Готлиб не только заметил в нем талант – он предложил помощь. И если для этого требовалась ее поддержка, то Рита сделала все, что от нее зависело. Не Бог весть, какой труд, но зато появилась возможность увидеть нечто лучшее и побудить Артура двигаться дальше.

В это воскресенье она не была занята обычными заботами – ей хотелось выпить чаю в тени своей беседки, но она не решалась сделать это. Казалось, что удовольствие от теплого вечера и горячего напитка будет неполным, если ей не удастся разделить его с Робби или кем-то еще.

Флинт лениво подал голос и почти сразу же успокоился – к ним пожаловали знакомые. Кроме Антона или Артура приходить было некому, и Рита покинула гостиную, чтобы узнать, кто почтил дом своим визитом.

За калиткой стоял Артур. До чего же он вежлив – она уже давно показала ему, как открывать воротца снаружи, но он до сих пор предпочитал ждать, когда она сама даст ему разрешение. Не утруждая себя лишними шагами, Рита помахала ему с порога:

– Проходи в дом, я ждала тебя.

Он робко кивнул и последовал ее словам.

– Я не решался зайти к вам, потому что не был уверен. Но я хотел, правда.

– В чем не был уверен?

– Сейчас объясню.

– Тебе не будет сложно пройти на задний двор? Я хочу выпить чаю, сидя в беседке, кажется, это будет прекрасно.

– Да, конечно.

Задний двор являлся территорией, где бывали только три человека – двое хозяев и один гость. В этом было что-то приятное и необычное – по дорожке к парадной двери проходили коммивояжеры, случайные знакомые, одноклассники Робби и даже ее бывший муж. Однако другая сторона дома была закрытой для посторонних – здесь можно было устраивать все только по своему вкусу и не стесняться своих вещей. Она доверяла Артуру настолько, что впускала его на задний двор, без страха открывая перед ним самую закрытую часть дома, если не считать своей спальни или комнаты Робби.

Она усадила его в беседке, пообещав вернуться через некоторое время с чаем и вторым стулом. Когда все было готово, Артур сам появился на пороге столовой, откуда она хотела взять стул, и она в очередной раз удивилась его проницательности. Оставалось только принести поднос и устроиться за столом.

– Рассказывай, – улыбаясь, попросила она, когда с приготовлениями было покончено.

Артур сглотнул и облизнул губы.

– Не знаю, как приступить. Наверное, для начала покажу вам ваш портрет.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака карточку и протянул ей.

Рита оказалась совершенно не подготовленной к тому, что увидит. Это был настоящий портрет, не в полный рост, а как полагается - крупным планом, вполоборота, до линии груди. Все лишнее осталось за кадром, а с фотографии на нее глядела красивая и немного смущенная женщина. Мягкие тени лежали под подбородком и полями шляпки, но оттенки красиво обрисовывали линию губ и бровей, так что это лицо казалось почти незнакомым. Впервые за долгие годы Рита поняла, что ей нравится собственное лицо.

– Что скажете? – спросил Артур, отвлекая ее от снимка.

– Мне нравится.

Лгать и скромничать смысла не было – наверняка он уже понял, как сильно она была поражена.

– Это совершенство, – вздохнул он. – Я забрал снимок уже на следующий день. Не мог ждать, помчался во время перерыва, опоздал в кондитерскую и получил выговор от Юдифи, но уже с фотографией в кармане. Оно того стоило, можете мне поверить. Оставляя снимок, Готлиб попросил Конрада, чтобы он передал мне вопрос. Хотел узнать, не смогу ли я прийти еще раз. Я ничего не ответил, но пришел еще через день, и Конрад сказал, что я встречусь с Готлибом, если зайду поздно вечером. Сразу после работы отправился к нему, стал ждать.

Бедный мальчик – он так много волновался. Должно быть, он чувствовал себя полным ничтожеством после того, как увидел работу Готлиба. Даже зная, что Артур делает отличные снимки, Рита могла с уверенностью сказать, что образец Готлиба был намного красивее.

– Он пришел в восьмом часу. Сказал, что может учить меня. Обещал показать все приемы и секреты, если я буду ходить всюду за ним, наблюдать и слушать. И еще я буду должен платить ему за уроки.

Ну, разумеется, ничего не делается просто так – у всего есть причина. Чаще всего она оценивается в деньгах и легко исчисляется в купюрах, а затем помещается в кошелек. Рита понимающе кивнула, стараясь поддержать его и побудить продолжить рассказ, но Артур замолчал.

– Что ты ответил?

– Я сказал, что не могу.

– Почему?

– Это слишком большая роскошь. У меня работа, каждый день занят делами, и я не могу тратить деньги, которых и так почти ни на что не хватает.

– На что же ты их тратишь? – полюбопытствовала она, делая небольшой глоток из своей чашки.

– Я коплю.

– Что хочешь купить?

– Еще не знаю.

Она помолчала, кусая губу и глядя на него.

– А ты не хотел бы купить эти знания, возможность стать лучшим фотографом и чего-то добиться? Как ни странно, сейчас ты можешь сделать это. Такой шанс выпадает редко.

– Готлиб обучает еще двух молодых людей с камерами, и это длится уже полгода.

– Сколько месяцев он собирается учить тебя?

– Сказал, что два или три месяца, если соглашусь.

Ей хотелось настоять на том, чтобы он подумал и принял другое решение, но Рита прекрасно знала, что заставлять нельзя. Она не позволяла себе подобного даже с родным сыном, а Артур был для нее совершенно чужим человеком. И все же, ей хотелось хотя бы попросить его подумать еще немного.