📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаНа чужом пиру - Вячеслав Рыбаков

На чужом пиру - Вячеслав Рыбаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 91
Перейти на страницу:

Ничего я не обнаружил из ряда вон выходящего. Копчик как копчик.

А вот доктор Никодим меня поразил.

Я действительно нашел его на отделении. Больница была как больница – тесный душный лабиринт, пропахший нечистой кухней и несвежей пищей, и неопрятные люди в мятых несоразмерных халатах. Процедурная напротив туалета, столовая напротив кабинета рентгеноскопии…

– Ага, – деловито сказал Никодим, углядев, как я приближаюсь. – Я вас ждал. Идемте на лестницу, там курить можно. Я боялся с вами разминуться и не курил, а очень хочется.

Мы вышли на лестницу, где на площадке между этажами, прикрученная проволокой к перилам, косо висела застарелая, в корке и напластованиях пепла, жестянка из-под какого-то лонг-дринка. В распахнутую перекошенную форточку садил сквозняк. Несколько раз нервно щелкнув своим «Крикетом» – то пламя сбивало тягой сырого ветра, то не попадал огнем в сигарету – Никодим поспешно закурил. Пальцы у него дрожали, будто это он вчера бухал, а не я. На его худом, костистом лице с плохо пробритым подбородком изобразилось блаженство.

– Ну вот, теперь я человек, – сообщил он и с энтузиазмом шмыгнул носом. – Да и отвлекать здесь не будут. Значит, так. Ничего я не нашел. И так, и этак… Никак.

– Вот тебе раз, – после паузы ответил я.

– Это ничего не значит, – нетерпеливо проговорил Никодим. – Вернее, это значит только, что вся дрянь мгновенно вывелась. Это значит, что ваш друг и вы – а с вами за компанию, вероятно, и я – классно влипли.

– Не понимаю.

– Чего тут не понимать! – он возбужденно засмеялся. – Ни малейших следов – и это при том, что удар был нанесен. Что это значит? Это значит, что применено было какое-то спецсредство, созданное в каких-то темных закоулках со специальной целью отшибать честным людям остатки разумения, да ещё так, чтобы никакие лишние гаврики вроде врачей потом ни до чего не докопались. Дескать, сам человек свихнулся, с него и спрос. Если б сейчас пришлось проводить какую-то официальную экспертизу для суда, для следствия – мы бы облажались. Ничего нет! Сам допился до ручки, подумаешь, реакция нетривиальная. Индивидуальная непереносимость, мало ли нынче странных аллергий… И нет состава преступления. Понимаете? Так могут действовать лишь очень серьезные конторы. Я не буду ничего называть по буквам. Просто-таки ОЧЕНЬ серьезные. Для вас это новость?

– Да как сказать, – признался я. – Подозревал слегка.

– В таком случае большое вам спасибо за то, что вовремя поделились со мною своими подозрениями, – с издевательской вежливостью проговорил Никодим и сделал широкий жест сигаретой.

– Черт, – сказал я. – Мне и в голову не пришло, признаться. Не было никаких оснований…

– Ну, да блекотать уже поздно, – прервал меня Никодим. – Я, что называется, в доле. С вашим другом… коллегой, протеже – поступили по последнему слову гуманизма образца двадцать первого века. Убить не убили, не обагрили рук своих невинной кровью, а этак попросту удалили из головы все лишнее. Под себя он слава Богу не ходит, а если возникает нужда – начинает хныкать. Хватай его за руку тогда и веди в сортир. Там он более-менее справляется, смывать вот только разучился.

– Никодим Сергеевич… – прочувствованно начал я, но он опять сделал нетерпеливый взмах сигаретой.

– Вы, я так понимаю, определенное участие принимаете в его судьбе?

Я понял, что разговор начинается серьезный и честный. Никодим лучился какой-то веселой злостью. Я усмехнулся:

– Скорее – неопределенное. Я понятия не имел, что дело так обернется.

– Как и я, – Никодим тоже усмехнулся и кивнул. – Но вы ведь не врач. Вы… – он выжидательно умолк, но я не собирался ничего разъяснять. – Вы, как я понимаю, тоже из какой-то конторы.

– Не совсем, – уклончиво сказал я. Я, честно скажу, растерялся.

– Он, видимо, был славным человеком и умницей, – задумчиво проговорил Никодим. – Это чувствуется. Даже по тому, извините, как он хнычет, это чувствуется. Вы прикончите тех, кто это с ним сделал? – просто спросил он.

Я только варежку развалил. Правда, совсем ненадолго; сразу сконцентрировался и поджал губы.

– Это было бы совершенно правильно, – пояснил Никодим свою нехитрую, но несколько неожиданную для меня мысль.

Я молчал. Никодим тоже помолчал, потом выжидательно шмыгнул носом, потом помолчал еще.

– Ну, понял, – проговорил он наконец. – По обстановке, видимо. Тогда вот что. Я его понаблюдаю здесь несколько дней. Или дольше. Я почему-то надеюсь, что он постепенно начнет восстанавливаться, хотя бы минимально. Речь, контактность… С начальством я договорился. Сослался на тяжелую черепно-мозговую травму, на вас, пардон – что он не бомж анонимный, а уважаемый доктор наук, с которым беда приключилась. На ментов – как они его бескорыстно спасли, а мы, дескать, хуже, что ли… В общем, это теперь не ваша забота. Ваша, как сказали бы друзья-чечены, забота… вы были в Чечне?

– Был, – негромко ответил я.

– Я почему-то ещё позавчера догадался. Хотя, простите, поначалу решил, что вы оба нарки, и один другого хочет мне сбросить после случайной передозировки. Я тоже был. В девяносто девятом и далее до упора. Вы, наверное, на тот свет отправляли? А я с того света потом обратно сюда вытаскивал. Так вот, друзья-чечены сказали бы: ваша забота – наточить свой кинжал и выползти на тот берег, – он коротко и иронично улыбнулся; мелькнули неровные, желтые от никотина зубы. – Кроме шуток, попался как-то раз такой, Лермонтова цитировать – обож-жал.

Я все не мог придти в себя. Вот те, бабушка, и дар слышать насквозь. Придя, я почувствовал, конечно, что Никодим взвинчен до последней крайности и упоен собственной порядочностью, но с какой такой радости – это было как гром с неба. Ясного.

– И вот ещё что, – Никодим, будто вспомнив о чем-то неприятном, но важном, задрал полу халата и суетливо полез в карман брюк. Потом протянул мне ладонь. На ладони лежали доллары.

– Здесь сорок два, – сказал он. – Остальное улетело. Возьмите.

Я заглянул ему в глаза. В них были только бесшабашная решимость – и неотчетливое, возможно, даже неосознаваемое, но явно НЕПРЕОБОРИМОЕ желание сделать мир лучше.

– Простите меня, – повторил он, – что я позавчера так с вами прокололся.

– И вы меня, – ответил я. – За то же самое.

Он удивленно моргнул.

И я взял деньги. И мы договорились, что я заеду сюда через три дня на четвертый, если у меня ничего не случится. Бывшей жене, возникни у неё вдруг желание как-то проявиться – она покамест так и не проявилась – Никодим пообещал ничего не говорить. На всякий случай мы обменялись телефонами.

Больше в тот день ничего не случилось. Но все равно – из-за Никодима это уже оказался хороший день.

8. Телефон и другие

Вернувшись домой, я первым делом навернул супу. Спозаранку я есть не мог, только кофе кое-как продавил – а вот оголодал, проехавшись. Суп, конечно, был не «Урал-река», а обычный пакетный, холостяцкий. Но мне и это оказалось сладко.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 91
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?