Победителей не судят - Герман Иванович Романов

что для самого Витте было нескрываемым счастьем. Сергей Юльевич прекрасно понимал, что отдавил многим великим князьям их любимые мозоли, и сама его жизнь напрямую зависит от благорасположения самодержца. И вот сегодня царь взбрыкнул, и стало понятно, что монарх боится семьи, которая, судя по всему, сплотились против него.

И это плохо, очень плохо!

Витте быстро просчитывал ситуацию, связывая все разрозненные звенья информации воедино. Теперь стало понятно, что великий князь Владимир Александрович, глава клана, выступил с резким демаршем. Причем поддержанным великими князьями Николаем Николаевичем Младшим, находящимся в Маньчжурии, и старым фельдмаршалом Михаилом Николаевичем, сыном императора Николая I, и главой самого многочисленного клана семьи. «Константиновичей» можно приплюсовать к сему комплоту — их задвинули в тень, и теперь они жаждут из нее выйти.

И все дело тут в Алексееве, этом августейшем бастарде, что достиг одного из высших чинов империи. Раз император присвоил ему чин генерал-адмирала, и явно для замены тяжко заболевшего «семи пудов августейшего мяса», но при этом категорически против возвращения бывшего наместника в Петербург, что помогло бы восстановить прежние отношения с Лондоном, то делает это вопреки собственным желаниям. Отсюда ливень наград белыми крестами, который пролился на адмиралов и генералов, что воюют в Маньчжурии с японцами. Так щедро награждала только императрица Екатерина Великая за победы над турками.

Это был прямой подкуп, если отбросить флер — осыпать милостями, и тем задержать на Дальнем Востоке тех, кто может выступить против него. И тем самым выиграть время, чтобы сплотить своих сторонников или хоть внести разлад среди влиятельных членов семьи, и, играя на противоречиях между Романовыми, удержаться на троне.

Витте сейчас начал осознавать, что мира с Англией ему не достичь никакими уговорами. Император опасался Королевского Флота намного меньше, чем своих влиятельных «дядюшек», что располагали вооруженной силой и имели авторитет среди гвардии и армии — победы над врагом того стоили. А ведь поражение Японии уже близко — флота у нее фактически не осталось, и если британцы не окажут срочную помощь, то и армия в Корее погибнет, хотя Россия использовала только четверть от той силы, которая у нее имелась. А он ведь не на шутку опасался этой войны, считая, что под грузом внутренних проблем со страной произойдет худшее…

— Что вы думаете, Сергей Юльевич, по поводу учреждения императрицей Цыси династии «северных Цин»? Я не совсем разобрался в этом вопросе, а время не терпит.

— Представьте, государь, Царство Польское во времена правления цесаревича Константина Павловича, имеющие не определенную автономию, а почти полную самостоятельность, с правом объявлять войну любой державе и заключать мир. А если бы военный мятеж 14 декабря бы удался, не дай бог, то династическая связь бы прекратилась, и Константин Павлович мог объявить себя самостоятельным правителем.

— Даже так?! То есть, это сейчас фактически самостоятельное государство, почти независимое от Китая?!

— Маньчжурия по решению Цыси находится с Китаем сейчас в личной унии, и после смерти императрицы вполне может стать полностью самостоятельной второй империей, хотя лучше называть пока еще царством. Собственно маньчжуры и завоевали раньше Китай, учредив там на престоле «золотую династию» во времена Земского Собора 1613 года, избравшего на трон вашу династию. И население Маньчжурии состоит наполовину из манджуров, которые откровенно тяготятся соседством с китайцами.

— И какое место там занимает генерал Фок?

— Как супруг Е Лен, по нашему Елены Борисовны, из императорской фамилии Айсиньгьоро, по положению является консортом, но фактически станет, после рождения наследника, полновластным правителем, каковым его высокопревосходительство и является сейчас. Маньчжурия богатая страна, очень богатая, и ее стоит отделить от Китая — там совсем иной народ, и есть вероятность, что со временем так укрепится православие.

— Даже так, — император удивился, и, наморщив лоб, произнес. — То есть «Желтороссия» как я слышал, может найти воплощение.

— Определенное, государь, — осторожно ответил Витте. — Если произойдет раскол с Китаем, то тогда станет вопрос, кому будут принадлежать те территории, где китайцы не проживают. Это Кашгария и восточный Туркестан, именуемый землей уйгуров, Тибет с далай-ламой, Внешняя и Внутренняя Монголия. Это очень обширные земли, и там может быть устроено покровительство вашего императорского величества.

— Все это пока несбыточные мечтания, — отозвался самодержец, думая о чем-то другом. Витте это задело — он имел переписку с Сахаровым, ставшим по его настоянии действительным статским советником и гражданским губернатором Квантунской области. И прекрасно понимал, что если не принять мер, то его детище КВЖД могут со временем просто присвоить, что при поддержке великих князей рано или поздно произойдет.

Значит, нужно договариваться с Фоком напрямую, получив от него гарантии. Но тогда, если его уберут с должности, тут Витте глянул на молчащего самодержца, не лучше ли будет, если он заранее найдет себе прибежище в Маньчжурии. А ведь это хорошее решение, лучшее, чем мыкаться по заграницам или терпеть пренебрежение в России — милость к падшим сановникам тут редко проявляют…

Глава 35

— Ваше величество, мой кайзер желает наладить с вами хорошие отношения! Вы, как настоящий германский рыцарь, собственным мечом завоевали себе целое королевство с сердцем прекрасной принцессы!

Германский вице-адмирал Курт фон Притвиц говорил «высоким штилем» как сказал бы великий поэт — все же немцы сильно отличались от англо-саксов с их вечным культом наживы. Странно, но из всех европейских народов, если не брать понятное дело славян, за исключением поляков, германцы наиболее дружелюбно относились к русским со времен наполеоновских завоеваний. Да и не воевали эти два народа между собой полтора века, со времен «Семилетней войны», в которую Российская империя была втянута вопреки собственным интересам.

— Я был бы счастлив, если бы между нашими государствами, как и правителями, появились по-настоящему дружеские отношения, как между кайзером и российским императором.

— О да, ваше величество, это явилось бы величайшим благом — я надеюсь всем сердцем, что подвластная вашим величествам Маньчжурия станет со временем процветающим христианским государством, способным играть главенствующую роль в азиатской политике. Ваши выдающиеся полководческие дарования и государственная мудрость королевы Элен тому порукой, а свидетельство этому награды.

Тут новоиспеченный вице-адмирал с маленьким беленьким крестиком на колодке поклонился. Притвиц получил Георгия 4-й степени за отражение нападения японских миноносцев на Циндао, хотя за такую «победу» принято разжалование без всякой жалости, или увольнение в отставку, в лучшем случае. Но благодаря стараниям Алексеева и Фока, был обласкан российским самодержцем, да и кайзер милостиво не обошел своего командующего Восточно-Азиатской эскадры наградами.

И вот сегодня состоялся ответный подарок от кайзера, многозначительный — из рейха доставили орден Красного орла