Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы - Александр Шубин

Никто не мог более перечить Гитлеру. 2 августа умер 86-летний Гинденбург. Правительство без всяких выборов тут же поменяло конституцию, совместив полномочия канцлера и президента в одном лице. Гитлер был объявлен пожизненным президентом и фюрером (вождем) германского народа. 19 августа это решение было подтверждено на референдуме — излюбленное средство диктаторов фальсифицировать народное мнение. Нацистский переворот, начавшийся с поджога рейхстага, завершился. Никто не оказал ему серьезного сопротивления. А ведь еще недавно Папен, конструируя новое правительство, окружил фюрера множеством либерально-конституционных и традиционно-консервативных сдержек и противовесов. «Ни Папен, ни кто-либо другой, кроме Гитлера, не отдавал себе полного отчета в необъяснимой податливости тогдашних институтов — армии, церкви, профсоюзов, политических партий, а также широких средних слоев, настроенных не в пользу нацистов, и высокоорганизованного пролетариата, которые, как мрачно констатировал много позднее Папен, „сдались без боя“.

Ни один класс, ни одна группа лиц, ни одна партия не может снять с себя вину за отречение от демократической республики и за приход Адольфа Гитлера к власти. Кардинальная ошибка немцев, настроенных против нацизма, заключалась в том, что они не объединились для борьбы с ним»[258], — считает У. Ширер, игнорируя и активное сопротивление нацистам слева, и массовый террор против противников нового режима позднее, и действия тех политиков, которые пытались остановить продвижение нацистов к власти. Если бы к власти в Германии к власти пришли коммунисты, У. Ширер мог бы с тем же успехом обвинять социал-демократов в том, что они не сплотились с Гитлером против коммунистической угрозы. Но реальная история не красится в черно-белый цвет. Ответственность за приход Гитлера к власти несут не только люди, но и социальное устройство, допустившее обнищание большинства населения, и политическая система, противоречиво совмещавшая демократические нормы и авторитарное ядро — произвол президентской власти, который мог обеспечить тоталитарное перерождение республики. Гитлер воспользовался не демократическими, но конституционными правилами игры, опираясь на отчаяние праворадикальных масс, на чувство уязвленного национального самолюбия немцев, на эгоизм консервативных политиков. Но не на всех жителей Германии, как пытается представить дело Ширер.

Он считает причиной победы нацистов отсутствие политически сильного среднего сословия, которое составляет основу демократии во Франции, Англии и США[259]. Парадоксальное мнение, если учесть, насколько важную роль в германской политике последние два столетия играл слой бюргеров. Многочисленное среднее сословие было весьма активно в годы кризиса, в том числе и в Германии. Так, «Боевая лига коммерсантов среднего сословия» стала одной из самых радикальных нацистских организаций. У. Ширер неоднократно сам упоминал об этом в своей книге, но либеральная доктрина оказалась важнее для него. Он не заметил, что большая часть среднего сословия, германского мещанства, поддержала вовсе не демократию, а нацизм. Сложись обстоятельства иначе в США, оно и там могло бы качнуться к праворадикальной альтернативе. Такую возможность рассмотрел в своей книге «У нас это невозможно» Льюис Синклер. Косвенно это признает и сам У. Ширер, осуждая «затхлую» эпоху Кулиджа, режим которого базировался не только на мощи монополий, но и на среднем сословии. В контрасте с собственными впечатлениями юности постаревший Ширер воспевает консерватизм, забывая, что Гитлера к власти привели именно консерваторы Папен и Гинденбург. В эпоху кризиса консерватизм скатывается в реакцию. А в США и Франции ситуацию спасли отнюдь не консерваторы.

В одном У. Ширер прав: средний класс — ключ к пониманию социально-политических перемен начиная с 20-х гг., когда завершилась эпоха «пролетарских революций» в Европе. Именно его ориентации определяют направление перемен. Но принципиально важно то, что средний класс не является единым. Он — средоточие противоречий развитого индустриального общества. Источником пополнения средних слоев являются полюса социальной системы — рабочие верхи и маргинальные слои с одной стороны и консервативное мещанство и привыкшие к монополизму административные кадры — с другой. Лозунгом одних является демократия, права, самоуправление, гражданское общество. Со временем они формируются в самостоятельную социальную силу, инициирующую социальное творчество. Лозунг других проще: порядок. Мещанство является надежной опорой авторитаризма, перерастающего в тоталитаризм.

Германская этакратия

За короткое время нацисты создали режим тоталитарного подчинения всего общества фюреру. Любое недовольство подавлялось полицией, службой безопасности (СД) и тайной политической полицией (гестапо). В тюрьмах и концентрационных лагерях сидели сотни тысяч людей, тысячи противников режима были казнены. Нацисты сплачивали нацию, натравливая немецкое большинство на еврейское меньшинство. Критиковать нацизм теперь можно было исключительно из-за границы.

Однако только с помощью террора было невозможно решить вставшие перед страной проблемы. Германия, также как и США, перешла к государственному регулированию экономики. Создавался германский вариант государственно-монополистического индустриального общества. В 1933 г., почти одновременно с реформами Рузвельта в США, все предприятия Германии были объединены в монополистические группы, которые были подчинены Генеральному совету германского хозяйства. Было создано 6 имперских групп, подразделявшиеся на 44 экономические группы и 350 отраслевых групп. В совет, который подчинялся Министерству экономики, вошли крупнейшие предприниматели. Система, которая осуществляла отраслевое регулирование, дополнялась территориальной. Была создана имперская хозяйственная палата во главе с высокопоставленным менеджером А. Пичем, которой подчинялись региональные палаты. Во главе каждой, за исключением Баденской, стояли крупные менеджеры или собственники капиталистических корпораций. Но во главе баденской уже стоял премьер-министр Келер. Затем число чиновников в хозяйственном руководстве росло, а менеджеры капитала становились менеджерами фюрера. Капитал был подчинен чиновничеству, которое, однако, было существенно дополнено представителями капитала. В 1936 г. был принят план экономического развития Германии. Государственное регулирование определяло важнейшие решения «капитанов индустрии»[260]. Предприниматели вступили в НСДАП и были назначены «фюрерами» своих предприятий. Те предприниматели, которые осмеливались «фрондировать», ссылаясь на свои былые заслуги перед фюрером, могли лишиться собственности. Так, в 1939 г. собственность одного из основных спонсоров Гитлера Ф. Тиссена, бежавшего из страны, была конфискована и передана в состав государственного концерна «Герман Геринг».

Этот концерн был создан в 1937 г. как результат принятия плана экономического развития. Дело в том, что к этому времени представители крупного капитала уже проявляли недовольство политикой фюрера, но делали это осторожно, путем тихого саботажа. План, ориентированный на создание мощной военной экономики, предусматривал освоение рудных месторождений Германии, что «стальной король» Тиссен и его коллеги считал невыгодным. Что же, раз никто не хочет осваивать эти месторождения на коммерческой основе, освоение будет проводиться за счет налогоплательщика. Был создан государственный концерн во главе с Герингом и его имени. Через два года в его руки перешли предприятия нелояльного Тиссена.