Король шрамов - Ли Бардуго

Городишко ничем не отличался от прочих, за исключением того, что стоял на берегу живописного озера. На этот раз высоких гостей встречал оркестр, не попадавший в ноты, и выставка домашнего скота и гигантских овощей.

– Патиссон шириной в два моих роста, – пробормотал Николай себе под нос, не переставая махать и улыбаться.

– И вдвое привлекательней, – съязвила Зоя.

– Самое большее вполовину, – возразил Николай.

– Патиссон хотя бы не болтает, – парировала Зоя.

Наконец они встали со своих мест перед сценой и направились в собор. Впервые за все время за ними не тянулась толпа сопровождающих. Зоя, Николай, Юрий и близнецы выехали из Адены в компании одного лишь местного священника.

– Почему не видно паломников? – поинтересовался Толя, когда окраины городка остались позади.

– Паломников не выпускают из города, – пояснил священник, старичок с аккуратной седой бородкой и в очках, точь-в-точь как у Юрия. – Посетить храм можно только под надзором охраны и в определенные часы. Мы реставрируем храм и хотим сохранить статую Санкты-Лизаветы.

– Она настолько хрупкая? – задал вопрос монах.

– Крайне хрупкая. И разобрать ее на сувениры мы не позволим.

По спине Зои пробежал холодок. Атмосфера в этом месте была какая-то иная. В сумрачной прохладе леса, который все дальше уводил отряд от города, не жужжали насекомые, умолкли даже птицы на деревьях. Зоя поймала взгляд Тамары, девушки украдкой кивнули друг другу. Даже в так называемом «святом» месте существует риск покушения на короля.

Гости Адены поднялись на насыпь рядом с собором. Купола храма, окруженного строительными лесами, горели золотом в лучах предвечернего солнца. У входа стояла статуя Санкты-Лизаветы. Пышное буйство алых роз вырывалось из головы святой, расколов надвое череп и закрытое вуалью лицо. Цветы распространяли волны сладкого, тягучего аромата, напитанного летним зноем.

На лице Юрия разлился экстаз.

– Я хотел верить. Я верил. Но это…

Зоя увидела, что он плачет.

– Заткнись, – прошипела она, – иначе я собственными руками затолкаю тебя в карету.

– Смотрите, – произнес Толя, и Зоя различила в его голосе незнакомые прежде нотки благоговения.

Из глаз Санкты-Лизаветы текли черные слезы, сверкающие, как обсидиан, и на вид такие же твердые, словно застывшие на морозе или взаправду выточенные из камня.

Внизу, на краю долины, уже можно было разглядеть раскинувшийся Крибирск. За ним поблескивали мертвые пески пустыни, прежде бывшей Тенистым Каньоном. Святые, они уже совсем близко…

Взор Назяленской метнулся к Николаю, который вдруг шумно втянул воздух, обнажил запястье и тут же снова дернул манжет вниз. Остальные завороженно смотрели на статую, и только Зоя успела заметить, как под кожей короля запульсировали черные вены, словно… словно сущность, скрытая в теле Николая, пробудилась, учуяв знакомый запах. Из страха увидеть демона Зоя испытала инстинктивное желание отпрянуть, однако она была солдатом, а настоящий солдат не отступает перед опасностью.

– Расскажите о Лизавете, – попросил Николай. Натянутость в его голосе снова заметила только Зоя.

– О, это очень красивая и трагичная история, – с готовностью отозвался монах.

Зоя едва сдержалась, чтобы не пихнуть его в розовые кусты.

– Разве не все легенды о мучениках выстроены по одному образцу?

Юрий либо пропустил ее слова мимо ушей, либо не услыхал вовсе.

– Ей было всего восемнадцать, когда налетчики пронеслись по берегам Западной Равки, грабя и сжигая все на своем пути. Пока мужчины из ее городка трусливо прятались, Лизавета вышла к солдатам в поле, где цвели белые розы, и стала умолять их о милосердии. Когда же мародеры набросились на деву, она упала на колени с молитвой на устах. Пчелы, ее услышавшие, вылетели из цветов и целым роем атаковали солдат. Так Лизавета спасла свой город.

Зоя скрестила на груди руки.

– А теперь расскажи, как люди отблагодарили ее за спасение.

– Ну… – Юрий снял с рукава прицепившуюся ниточку, – жители соседнего городка потребовали, чтобы Лизавета повторила чудо, дабы избавить от мародеров и их, но девушка не смогла этого сделать. – Монах откашлялся. – Тогда ее утопили, а потом четвертовали. Говорят, белые розы стали красными, как ее кровь.

– Ага, и теперь эта женщина предположительно отвечает на людские молитвы. – Зоя сорвала розу, не обращая внимания на ошеломленный взгляд священника.

Запах был приторным. В этом месте Зою бесило все без исключения. Казалось, будто кто-то или что-то наблюдает за ней с куполов собора, из тени деревьев.

– Почему все ваши святые непременно гибнут мученической смертью?

Монах заморгал.

– Потому… Потому что это доказывает их готовность принести себя в жертву.

– То есть Лизавета хотела, чтобы ее разорвали на куски? А как насчет Демьяна, которого забили камнями? Ильи, которого опутали цепями и бросили в реку? – Зоя чертовски устала от этих чудес, от ужаса, неотступно преследовавшего ее изо дня в день. Она уже слышать не может все эти байки с одинаковым концом, в которых тот, кто позволил себе проявить храбрость, силу или неординарность, обязательно умирает в страшных муках! – На месте Лизаветы я бы даже слушать не стала нытье…

Взгляд Зои привлекло какое-то движение на крыше собора. Вскинув голову, она успела увидеть, как на нее летит что-то большое и тяжелое. Оно врезалось в статую Санкты-Лизаветы, отчего во все стороны брызнули алые лепестки и осколки камня. Огромные руки ухватили Зою за плечи, глубоко вонзившись в плоть и оторвав ее от земли. Она отчаянно забила в воздухе ногами, под которыми не ощущалось ничего, кроме страшной пустоты. Влекомая неведомой силой, крича и продолжая сжимать в руке красный цветок, Зоя устремилась вверх.

– Зоя-я!!!

Что-то уносило ее, что-то крылатое – на миг у Николая даже промелькнула мысль, не мог ли демон каким-то образом выскользнуть из его тела. В следующую секунду, однако, он понял, что это не так: хлопающие крылья воздушного захватчика, набиравшего высоту, были механическими, представляя собой чудо инженерии.

Второй крылатый солдат направлялся к Николаю – это была женщина с черными волосами, скрученными в тугой узел, и бицепсами, защищенными обручами из серого металла. Кергуды. Шуханцы нагло атаковали королевский кортеж.

Толя и Тамара закрыли собой короля, однако целью нападавшей был не король: она явилась за его стражниками-сердцебитами. Кергуды охотились на гришей. Стремительным движением черноволосая раскинула металлическую сеть, которая блеснула в воздухе, а затем накрыла близнецов. Веса сети оказалось достаточно, чтобы сбить с ног обоих. Кергудка поволокла их по земле, набирая скорость для взлета.