Белая ворона в академии Аусвер - Диана Хант

— О Богиня! — сквозь шум рукоплесканий раздался тихий плач Ветлы. — Аврора! Тебя забирают на опыты!

— Не бойся, — одной рукой Аврора держала за руку его, ладонью другой ласково провела по щеке подруги. — Вообще больше ничего не бойся. Больше ничего страшного не произойдёт, обещаю.

— Аврора, не-е-ет!!

— За меня не волнуйся. Со мной всё будет отлично, обещаю.

— Ну где же вы, Аврора? — ректор рыл взглядом толпу. — Поднимитесь к нам! Позвольте поприветствовать вас, как полагается!

— Иду! — крикнула Аврора, и, улыбнувшись ему напоследок, направилась к возвышению. Толпа расступалась перед ней, или, правильнее сказать, шарахалась в стороны, словно новенькая могла заразить всех интересом Магистров.

— Также, — продолжал ректор, — в связи с внезапно проявившейся способностью к рекордному восстановлению магического резерва в «Преторий» направляется наш выпускник Касьян Мариуш. С феноменом возвращения вашего дара и ощутимо возросшего магического резерва следует ознакомиться поближе.

В полной тишине Касьян пересёк зал, взошёл на возвышение. Как он разительно изменился! Всего два раза соприкосновения с магией Авроры, а друга было просто не узнать. Плечи, осанка, отсутствие кругов под глазами… но главное — взгляд!

И теперь вот так пустить все их совместные усилия на корм этим скотам?!

Юджин не мог допустить этого!

В несколько прыжков, уворачиваясь от преподов и студентов, он преодолел расстояние, разделяющее его от возвышения, взлетел по лестнице и… посмотрел в лиловые глаза подруги. На которую, к слову был зол… Сфинксы драные! Да ведь он влюбился! По-настоящему влюбился, раз и навсегда! Влип по самую рыжую макушку, придурок. И нет смысла врать самому себе. И окружающим.

— Я вызываюсь добровольцем! — обратился он к ректору. — Вместо неё. Отправьте меня в Преторий. На стажировку…

Ректор посмотрел на него с интересом и при этом улыбнулся, словно Юджин удачно пошутил. И даже жестом остановил магов, взобравшихся вслед за ним на сцену, готовых атаковать его Стазисом в любой момент.

— Увы, Валкони, — Магистр Рэйб покачал головой и по его взгляду было понятно, что он-то с большим облегчением избавился бы от Юджина. — Ваш магический дар далёк от отметки в двадцать восемь, как у Зайко. Соответственно, он не может заинтересовать нас в той же степени.

«К сожалению», — говорил его взгляд.

— Тогда возьмите меня вместо Касьяна! — не унимался Юджин. — У него всего одиннадцать по Муррею, а у меня — тринадцать! И у меня резерв тоже восстановился! Ещё быстрее, чем у него! Вот — феномен, с которым вам стоит познакомиться поближе!

Ректор опустил взгляд на панель перед собой. Несколько раз кивнул своим мыслям, затем снова поднял взгляд на Юджина.

— Вам так не терпится в «Преторий», Валкони?

— Представьте себе, с детства мечтал наслаждаться видом шпилей Преториум-Сити.

— Ну так тому и быть. Мариуш, вы свободны.

— Ну вот зачем ты, Юджин, — одними губами прошептала Аврора.

— Куда ты — туда и я, — также тихо ответил он. — Я еду с тобой, чтобы тебя защитить!

— Вот кто просил тебя?! Не нужна мне защита. И Касьяна из Аусвер вытянули бы… — в лиловых глазах Авроры застыл упрёк. Юджин почувствовал себя дураком. Влюблённым дураком.

— С этого дня студенты Зайко и Валкони переходят под ваше наблюдение, Магистр Нгеллер. То есть, я, конечно, хотел сказать, руководство.

По залу прокатилось тихое:

— Ах!

Из-за стола, за которым сидели Магистры, поднялся один из них. С глубоко посаженными злыми глазами и тонкими усиками над полной верхней губой. Студенты прозвали этого Магистра Чёрным Докторусом…

Аврора побледнела, сливаясь цветом кожи с белоснежными стенами.

По ужасу, мелькнувшему в глазах подруги Юджин понял, что она ожидала чего-то другого.

Или кого-то.

Юджин собирал вещи, когда дверь рывком распахнулась и в комнату быстрым шагом вошёл Касьян. Вид у друга был устрашающий — кулаки сжаты, брови столкнулись у переносицы, глаза так и мечут молнии.

— Ты что задумал, сфинксы драные, Юдж?! В гробу я видал такую благодарность!

Юджину осталось только плечами пожать с непонимающим видом. Косить под дурачка — этот номер, конечно, с Касьяном не пройдёт. Но попробовать стоило.

— Ты о чём вообще? — он скомкал не желающую складываться ровно рубашку и сунул её в чемодан.

— Ты понял о чём, не придуривайся! Решил отблагодарить меня за всё, избавив от опытов в «Претории»?!

— Нет, — серьёзно ответил Юджин. — Я решил не оставлять её. Ни на минуту.

Касьян шумно засопел. Но похоже, поверил. И понял.

— Значит, всё-таки запал на неё?

Юджин кивнул.

— Я знал, что ты поймёшь.

— И всё равно дурак.

— Ты бы также поступил, — сказал Юджин и добавил: — Для Юлы.

Касьян сжал зубы и прищурился.

— Почему ты заговорил о ней?

Юджин понял: сейчас или никогда. Он не знает, вернётся ли в Аусвер. Неприятное, тянущее чувство внутри подсказывало, что всё же нет. А значит, и с Касьяном они, возможно, в последний раз видятся. Он должен ему рассказать. Он обязан.

— Юла жива, — прямо сказал он.

Друг застыл, словно превратился в статую. Не такую, как в Аусвер. В обычную. Подбородок его задрожал.

— Ты сбрендил?

Юджин покачал головой.

— Я говорил с ней. Прямо сегодня. И вчера. И месяц назад.

Он не понял, как оказался на полу с ломящей болью в челюсти и отбитым об пол боком.

Касьян возвышался над ним, тяжело дыша, и, по всей видимости, прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не съездить другу по морде. Ещё раз.

— Как. Ты. Мог. Молчать, — задыхаясь от ярости, процедил он, сжимая пальцы в кулаки и разжимая их. — Как ты мог, Юдж?!

Юджин поднялся, потёр ушибленную челюсть.

— Я хотел, Кас, — сказал он. — Правда, собирался сказать. Но ты сейчас с Тасей…

— Да твоё какое собачье дело?!

— Ты уже раз похоронил её. Попрощался.

— И что?! Ты вправду считаешь, что вправе решать за меня?! Что мне знать, а что нет?! С хрена ли ты заделался моим опекуном-филантропом?!

Он с размаху опустился на идеально застеленную кровать, уронил лицо в ладони. Плечи парня вздрогнули. Страшно было смотреть на то, как плачет всегда такой улыбчивый, бесстрашный друг. Неисправимый оптимист, душа компании…

— Я же тогда… — вырвалось у Касьяна сдавленное. — В лазарете… Они сломали меня! Сломали…