Мой нелюбимый студент - Мария Бокарева

Я не перестаю удивляться способности этой девушки, собирать сплетни со скоростью света.

— Да не знаю, как-то повода не было, — жму плечами, когда мы заходим в кабинет, — а ты как об этом узнала?

Коллега хитро улыбается, хлопает глазками, а потом ее терпение взрывается и она, потирая ладони, выпаливает все свои новости.

— Ну, не только ты с бала уехала с принцем, мне тоже удалось прихватить. Роман Витальевич проводил меня до квартиры и задержался на ночь, — закусывает губу и загадочно качает головой, — он мне все и поведал, как ты нашему Аркадьевичу тогда голову вскружила, а сама отворот-поворот и свинтила восвояси. Вот у него на работе крышу-то и заклинило. А я всегда считала его скучным, пока в субботу не выдал.

— Все это, конечно, не совсем так, но суть одна, — я включаю компьютер и вижу, как Кристина ерзает на стуле, будто так и не выговорилась, — ну давай уже, рассказывай, вижу, что не терпится.

Кристина продолжает мне рассказывать про неё с Филимоновым во всех красках, не утаив ни одной подробности.

День пролетает незаметно, а под конец рабочего дня я иду в кабинет Ларина, чтобы подписать документы.

Подойдя к двери, я замечаю, как из под стола высовывается голова Вари Касаткиной. Она собирает вещи, прихватив с собой горшок с цветущим фикусом. Когда замечает меня, замирает, долго смотрит, а потом с грустью произносит:

— Значит это ты, та самая училка, от которой у него снесло крышу?

— Похоже, что так, — держусь уверенно

— И чем тебе удалось так его к себе привязать, приворожила что ли? — Она смеётся, в словах отражается неприкрытая зависть и я отвечаю:

— Хуже! Подписала договор с дьяволом, — я улыбаюсь, когда вижу удивление на лице блондинки, но усомниться не даю

— Ну и дура

— Зато счастливая, — отворачиваюсь и иду дальше, где меня встречают губы Влада.

Он жадно целует и обнимает за закрытой дверью и я позволяю. Нас никто не видит, но мне уже неважно.

— Варь, ты закончила с работой? Я уже так соскучился, может ну ее, поедем в ресторан? — он устало морщит лоб и я не могу отказать.

— Вот только документы мне сейчас подпишешь и свободна, только давай не в ресторан, я хочу приготовить ужин для своего мужчины сама.

— Как скажешь, милая. — Опять целует, но я уже останавливаю его

— Подожди до дома, — дарю улыбку и ухожу.

На ужин я приготовила утку с овощами и картошку по-деревенски. Пока накрывала на стол, Влад томился ожиданием и давился слюной, а позже, когда ел, мычал о удовольствия. Мне было приятно готовить для него, особенно приятно видеть и осознавать, что ему понравилось. Он не переставал меня хвалить и благодарить за вкусную еду и для меня это была награда. Бывший муж всегда считал это должным и никогда не отмечал мои старания.

— Варь, — серьезно обратился

— Ммм..

— Ты подумала над моим предложением, — он встаёт со стула, подходит ко мне и достаёт из кармана коробочку из красного бархата, — ты будешь моей женой?

Кольцо очень красивое и дорогое, но я думала над его предложением чуть больше суток и поняла, что даже если бы здесь лежало кольцо из пластмассы, я бы все-равно сказала «Да».

— Буду, Ларин, буду, — улыбаюсь и целую его губы.

Он надевает кольцо мне на палец, целует руки, плечи, ключицы, шею, добирается до губ и произносит.

— Я люблю тебя, Варь, очень люблю!

Влад.

Торжественная регистрации брака состоялась 30 января, прошёл ровно месяц, как мы подали заявление в ЗАГС.

В зале, кроме нас, присутствуют ещё человек пятнадцать близких друзей и родных, но я не вижу никого. Смотрю в обращённые на меня карие глаза, которые светятся и горят и повторяю про себя: «Я это сделал. Я их зажег!». Главное теперь, поддерживать этот огонь и не дать им погаснуть, да я быстрее удавлюсь, чем допущу это.

Голос сотрудницы ЗАГСа заучит громко, но я его не слышу. Я смотрю на розовые губы, которые не терпится поцеловать и на безумно-красивые ямочки на румяных щеках. Златовласка отказалась от фаты и роскошного платья, предпочла надеть скромное, без излишеств, белое, чуть ниже колена, но все-равно для меня она самая красивая невеста.

Все-таки голос проникает в мое сознание и я слышу:

— Объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту.

Ну наконец-то. Я припадаю к ее сладким губам, целую, осознавая, что она моя. Моя целиком и полностью. Это все похоже на сон и я боюсь проснуться, но поздравительные крики гостей такие громкие и явные, отрывают нас друг от друга, а я понимаю, что это происходит со мной на яву.

Черт, как же я счастлив.

Нас поздравляют родители, целуют меня и Варю, дарят цветы, затем гости, когда приходит черёд Скворцовых, я шепчу Варе на ухо:

— Мне кажется, мы должны поблагодарить эту семейку

— Это точно, — смеётся моя жена.

Сквор как всегда улыбается, крепко обнимает свою жену, которая заметно округлилась, кажется, что кто-то скоро станет отцом.

Из ЗАГСа мы едем в ресторан «Кипарис», на праздничный ужин. Собрали только самых близких, с которым счастливы разделить этот день.

Я столько раз упускал возможность пригласить Златовласку на танец, всегда ее уводили у меня из под носа. Сначала Печёнкин, потом Фил, но сегодня я ее не отдам никому. Этот танец принадлежит только мне и мы, с моей женой, медленно кружимся под песню: «Adele — Make You Feel My Love.»

— Варь, а ты была когда-нибудь в Париже?

— Нет

— Я купил две путевки, мы едем туда через две недели, отмечать день влюблённых

— Тогда у меня для тебя тоже есть свадебный подарок

— Какой? — улыбаюсь, как кот сметане, зарываясь носом в золотых волосах

— У нас скоро будет малыш

Я останавливаю танец, держу руками ее лицо, смотрю в глаза и уточняю:

— Что ты сейчас сказала, повтори

— Я беременна, Влад

От новости я еле удерживаю себя на ногах, чувствую как дрожат мои руки, а тело переполняет взрывная радость, выплескивая наружу невольный крик:

— Господи, у нас будет ребёнок!

Варя смеется под восторженный крики близких нам людей, я встаю на колени, целую ее живот. Подхватываю на руки и кружу-кружу-кружу, а ощущение, что в эту самую минуту под лопатками прорезаются крылья.

Он знал, что для него все девушки в мире разделяются на два сорта: один сорт — это все девушки в мире, кроме её, и эти имеют все человеческие слабости, и девушки очень обыкновенные; другой сорт — она одна, не имеющая никаких слабостей и превыше всего человеческого.