Игра правил - Александр Фломастер

— Ты, как обычно, неотразим в своей манере подменять понятия и коверкать суть, — доля позитивного настроя в Мотином голосе оставалась неизменной. — Истинная помощь в разные моменты бывает разная. Ведь твоя совесть не всегда против передачи кому-то денег. Иногда истинная помощь заключается в даче необходимого и умеренного количества денег. А иногда помощь выражена мудрым советом, призывом что-то делать или отказаться от участия в чём-то. Иногда помощь представляет собой соучастие в какой-то деятельности. Иногда помощь — это любовь. Ведь возможность почувствовать себя полноценным человеком, до которого хоть кому-то есть дело, иногда даёт серьёзный импульс к созидательным мыслям или верным поступкам. Иногда даже улыбка или доброе слово даст человеку в разы больше пользы, чем вероломная подачка, по итогу идущая на усугубление разрушения. Встречаясь на жизненном пути, люди всецело находятся во власти выборов друг друга. И хоть человек может поступать с другим как пожелает, но наиболее качественным действием является выбор, идущий от совести. Если каждый человек в своих выборах будет руководствоваться совестью, то единый механизм под названием «человечество», получит идеальный вектор усложнения.

Забавно, но про совесть меня почему-то проняло. Зашло как надо, будто там всегда и лежало. Про извечный внутренний голос, откуда-то точно всегда всё знающий. И причём да, его действительно легко можно заметить в повседневной жизни. Иногда вроде всё просчитал, выстроил логические цепи и уже почти заносишь ногу совершить шаг, как откуда-то из глубины нутра появляется нудящий внутренний голос, убеждающий в диаметрально противоположном действии. И по итогу выясняется, что голос знал, как надо и чего не надо, вернее и надёжнее любой логики. Короче говоря, про совесть — это довольно интересно.

— Ну хорошо, — заговорил В, выдохнув и сильно замедлив речь. — Допустим, всё справедливо. Всё зарабатывается чётко за действия и поступки, выраженные объёмом действий. Никто никого просто так не способен «обидеть». Всё зависит от спектра исходов, зарабатываемого самим человеком. Совесть даёт внятные сигналы к действию. Закон усложнения материи работает как часы… Но почему «любовь»? Что это вообще за способ созидания такой — «любовь»? Что это за ресурс — «качественные отношения»? Любовь — это обычная химическая реакция, обусловленная половым инстинктом, базирующимся, в свою очередь, на искомом наборе генетической составляющей. Одним словом, любовь — это выработка человеком гормонов и только. Профессор психиатрии Ларри Янг, который изучал механизмы формирования «любви» на степных полёвках, вводил самке полёвки окситоцин, и подсаженный в клетку самец сразу же становился объектом её «любви» даже без интимной близости. А у самцов за «любовь» отвечает гормон вазопрессин, химически схожий с окситоцином. Так вот, если полёвкам ввести блокаторы окситоцина или вазопрессина, то даже у спаривающихся особей не будет возникать между ними «любви». А депрессии и стрессы, возникающие и у людей, и у животных при расставаниях, обусловлены выбросом гормона кортиколиберина. И всё тот же Ларри Янг доказал, что введение полёвкам антагониста этого гормона уменьшает депрессию. Про опыты с людьми я не слышал, но уверен, что результат будет точно таким же. Хотя у людей, переживших расставание с любимым, сильно понижено содержание белка, отвечающего за транспорт серотонина. И если вколоть такому человеку препарат, повышающий уровень серотонина, то его «любовная боль-печаль» сразу же чудесным образом испарится. Поэтому я не совсем понимаю, о какой такой «любви» как о созидании, качестве намерения и ресурсе, ты ведёшь речь? Ресурс для меня — это иное. В первую очередь — это нечто ощутимое и осязаемое, приносящее психологический и физиологический комфорт и счастье. Например, здоровье или деньги. Но уж точно не любовь.

— Притупление всего спектра эмоций человека введением антагониста кортиколиберина, — тут же отозвался Мотя, — это не «лечение любви». Это уродование своего мозга снижением его активности, ведущее к ужасным побочным психическим последствиям, начинающимся с утраты социальных навыков и далее уходящим в дебри психологических патологий. А твоя идея вколоть человеку, пережившему расставание, препарат, повышающий уровень серотонина, так и вообще сродни идее с горя упороться наркотиками. Браво! И ты заблуждаешься касательно «гормона счастья» серотонина, что, мол, «чем его больше, тем человек счастливее!» Это ошибочное представление о серотонине. Марк Анзорге из Колумбийского университета провёл опыт на двух группах мышей. Первая группа обильно питалась, была здорова и находилась в комфорте, а вторая группа постоянно находилась в страхе и лишениях. Обеим группам ввели антидепрессанты, стимулирующие выработку серотонина, и они подействовали совершенно по-разному. Мыши из первой группы остались такими же довольными жизнью. А вот мыши из второй группы, на удивление всех, впали в ещё большую панику и депрессию. Оказалось, что в разных группах у животных серотонин действовал на разные нейроны. У мышей из первой группы — он снизил активность верхнего дорсального ядра, а у мышей из второй группы — повысил. Ещё учеными было установлено, что у социофобов, коих вряд ли можно назвать «счастливыми» людьми, сильно повышен уровень серотонина. И этот факт опять же опровергает взаимосвязь серотонина со счастьем. И самое главное, если серотонин — это счастье, то почему у наркоманов случаются приступы паранойи и панические атаки? Ведь механизм в обоих случаях якобы представляет собой лишь химию. Так почему один раз счастье и эйфория, а другой раз, при той же самой дозе, паранойя и панические атаки? Потому что не всё так однозначно в «физике счастья». Самое важное, чего не знают учёные и что является первостепенным нюансом в вопросе серотонина, это от чего же именно зависит его распределение по участкам мозга. А без ответа на этот вопрос научному сообществу вообще следовало бы отказаться калечить людей гормональными антидепрессантами. Ведь по факту, такое «лечение» лишь обрекает человека на наркотическую зависимость с непросчитываемыми последствиями и ослаблением мозговых функций. Корень зла почти всех психологических проблем современных людей — одиночество и разобщённость. И «лечить» сей недуг нужно не гормональными препаратами, а осознанием единства людей и пониманием механики процессов любви. Я согласен, что существуют сильно запущенные и уже неизлечимые патологии, где пациентам требуются гормональные антидепрессанты, притупляющие нескончаемую боль. Здесь да, необходим выбор «меньшего из двух зол», бесспорно. Но когда такие препараты назначаются абсолютно здоровым людям, желающим якобы «поскорее выйти из депрессии» или перебороть какие-то психологические травмы, а то и того нелепее — «чтобы стать счастливее», то подобный подход просто недопустим! А что касаемо любви, то ты, как и твои «учёные», совершенно не понимаешь, о чём ведёшь речь. Оттого у тебя и возникают вопросы, «почему любовь является ресурсом?». А у учёных крепнет убеждённость, что «любовь — лишь действие гормонов».

В принципе, я согласен с В. Для меня тоже ресурс — это нечто, приносящее счастье. Или, по крайней мере, имеющее такой потенциал. Но почему В считает, что любовь «неощутима»? Почему он считает, что любовь не может приносить комфорт и счастье? Пусть её следствия и выражены различными химическими реакциями организма, но само её ощущение вполне осязаемо. Часто человек и вовсе может быть счастлив только тогда, когда счастлив объект его любви, и ничего другого ему не нужно. Я решил прояснить для себя этот момент: