Рыцарь чужой мечты - Галина Владимировна Романова

Это Виктора Ивановича насторожило. С чего, казалось бы, бледнеть постороннему мужчине? С чего так расстраиваться? Ну, жалко. Ну, сострадает. Но не до такой же мертвецкой бледности, что хоть в обморок опрокидывайся.

Очень осторожно, чтобы никого не задеть локтями, Виктор Иванович добрался до молодого мужчины. Тот не думал уходить. Стоял чуть в стороне и не отводил взгляда от распахнутого зева медицинской машины.

– Добрый день, – прокашлявшись, чтобы привлечь его внимание, тихо обронил Виктор Иванович.

– А? Что? – дернулся тот. – А, добрый, да. Добрый ли?

– Действительно, – не мог не согласиться Виктор Иванович и спросил: – Знаете ее?

– Кого? – Мужчина настороженно покосился на незнакомца, тут же принялся теребить воротник рубашки, ерзать подошвой правого ботинка по асфальту.

– Ирину? Ирину, говорю, знаете? – Чтобы не внушать тому никаких серьезных опасений на свой счет, Виктор Иванович полез в карман пиджака за удостоверением. Показал и еще раз спросил: – Так знакомы с пострадавшей?

– Знаком? – хмыкнул тот невесело и тут же напряженно выпрямился, заметив мужа Ирины, бегом выскочившего из подъездных дверей. – Я люблю ее, уважаемый. Сильно люблю и давно. Думал, что все так и пройдет, и закончится безнадегой полной, а она тут возьми и приди ко мне… Что с ней, не знаете? Черт! Даже подойти не могу, этот тут прыгает, заботливый!

Последние слова, произнесенные с непонятной Виктору Ивановичу издевкой, были адресованы мужу Ирины. Конечно, мужчине хотелось бы занять теперь его место. Муж ведь влез в машину, сел подле нее и сжал ее ослабевшую руку в своих пальцах. А он не может!

– Я ведь шел поговорить с ней, – пожаловался Виктор Иванович незнакомцу, который, оказывается, давно и сильно любил Ирину. – Об очень важном для нее деле.

– Да? Это о каком же? – Он с тоской проводил взглядом машину с проблесковыми огнями. – У нее, знаете ли, подруга недавно скончалась. Там у нее в семье вообще что-то такое неладное. Да вы, наверное, знаете, раз из такого серьезного ведомства.

– Знаю, – не стал лукавить Виктор Иванович. – И еще знаю, что Ирину закрывали на сорок восемь часов по подозрению в убийстве своей подруги.

– Закрывали? Что, простите?! Ирину закрывали?! – Он смотрел на Виктора Ивановича совершенно ошалевшими глазами и все силился вникнуть в смысл сказанного ему только что. – По какому подозрению? Что вы несете?! Простите, конечно, но…

– Я понимаю ваши чувства, кстати, как вас по имени-отчеству?

– Александр Степанович. Можно без отчества, мне за него стыдно, – признался он неожиданно человеку, которого видел впервые.

– Стыдно за что? За отчество или за человека, который вас им наградил?

– За человека скорее. Ладно, неважно. – Он снова принялся утюжить башмаком асфальт, опустив голову и о чем-то напряженно размышляя. Потом вскинулся и спросил: – Как думаете, меня к ней пустят?

– Не знаю. Но там же с ней муж, как вы себе представляете свой туда приход?

Виктор Иванович покачал головой. Он не был ревнивцем от природы, но если бы при подобных обстоятельствах незнакомец ворвался в палату к его жене и начал…

Даже если бы и не начал ничего, а просто ворвался, его это вряд ли обрадовало бы. Мужа Ирины он не знал. О его реакции мог только догадываться.

– При чем тут ее муж?! – возмутился Александр Степанович, которого можно было называть просто Сашей. – При чем тут он?! Он вообще… ей изменяет! Она потому и пришла ко мне в ту ночь…

– Знаете, мне кажется, нам следует все же поговорить более детально, раз уж с Ириной разговора не получилось. Не пригласите к себе?

– Идемте, – согласился просто Саша и повел Виктора Ивановича в свой подъезд.

Уже на подъездных ступеньках Виктор Иванович обернулся и усмехнулся, оставшись довольным собой. Так он и знал. Та старушка на каблуках рюмкой не мигая смотрела им вслед. Она даже сделала пару мелких шажочков, чтобы следовать за ними, но нарвалась на его понимание и тут же остановилась.

– Та бабуля в кружевах, она вам кто? – спросил он у Саши, уже когда они были в его квартире.

– Арина Валерьяновна. Моя соседка. Дверь напротив, – объяснил тот и пригласил гостя в комнату. – Вы располагайтесь, а я сейчас чайник поставлю.

– Ничего не нужно, – тут же предупредил Виктор Иванович.

– Так ведь полагается суетиться с чаем, кофе там…

– И суеты никакой не нужно. Все, что от вас требуется, это полный и откровенный рассказ.

– О чем?

Саша усадил гостя на отцов диван, а сам сел на стул, перетащив его из своей комнаты.

– Я хочу знать все об Ирине, кто как не любящий человек может о ней рассказать, так ведь? Об Ирине, о ваших с ней отношениях, о той ночи, когда она к вам пришла…

– А об отце рассказывать? – вдруг с чего-то перебил его Александр, зажимая ладони меж коленей.

– Об отце? – удивился Виктор Иванович. – А при чем тут ваш отец?

– Так Ириша считала, что его тоже отравили.

– Та-аак! А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Виктору Ивановичу сделалось невыносимо душно в квартире этого парня, и он потянулся к узлу галстука.

Да что в самом деле такое происходит?! Куда ни ткни пальцем, всюду отравители! Весь город, что ли, на этом помешан?!

– При чем тут ваш отец, Александр? – начал он осторожно. – Какое он имеет отношение к несчастьям, случившимся в семье Ирининой подруги?

– В том-то и дело, что никакого! – тот пожал плечами. – Он умер тут без меня…

– Давно?

– Нет. Не очень. – Александр назвал точную дату смерти своего отца. – Умер, как мне кажется, при весьма странных обстоятельствах.

– А вы где были, когда эти странные обстоятельства случились?

– Я был у друга за городом. Жил я там. Понимаете… – Александр в тоске замялся, не зная, как складнее рассказать важной персоне о его проблемах с отцом. – Мы с ним не ладили. Ругались постоянно. Вот он меня допек, я и съехал. Сил просто не стало.

– А чем допек?

Виктор Иванович еле удержался, чтобы не зевнуть. История внутрисемейных отношений сына и отца его мало заботила. Его больше волновало то, как ему уберечь от судебного разбирательства Светлану с Ириной. А этот вечный конфликт отцов и детей был стар как мир.

– Понимаете, он взял кредит в банке…

И Александр минут двадцать рассказывал ему о том, как чуть не удушил старика при оформлении этого кредита. Как с трудом сдержался потом, когда тот начал гнусавить отвратительную песню о возможной финансовой кабале Александра. Как уехал потом к Женькиной теще на дачу и жил там без проблем и печалей, пока соседка не насторожила его известием о незнакомце, что будто бы сквозь землю провалился. Как потом долго размышлял над смертью отца и даже пытался пробудить правоохранительные органы к бдительности. И охладел, когда понял, что подозрение со всех сторон на него падет.