Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X-XI веках - Петр Стефанович

Надо только сделать одну важную оговорку, развивающую тезис, который был высказан во «Введении». Для анализа берётся текст летописи, который рассказывает о событиях, весьма отдалённых от его автора или, точнее, авторов (поскольку речь идёт о нескольких летописных слоях). Разрыв может составлять от одного-двух десятилетий (если взять, например, древнейший текст, описывающий правление Владимира Святого) до одного-двух столетий (если берётся текст НС, касающийся событий конца IX–X вв.). Летописцы часто опирались не столько на собственные впечатления, сколько на легенды и предания, и представляли историческое сочинение, а не дневник событий. Оставляя пока в стороне вопрос о достоверности самой информации, сообщаемой летописцами (отчасти об этом говорится в главах III–IV), надо отметить, что их словоупотребление было ориентировано прежде всего на их современников и на реалии, им современные. Нельзя, конечно, отрицать, что тот или иной автор мог писать, осознавая отдалённость событий и подразумевая, что в древности общественная жизнь была устроена иначе, нежели в его время, а значит, его понимание исторического процесса или просто историческая интуиция заставляли либо приближать словоупотребление к реалиям того прошлого, которое он описывал, либо эпически абстрагировать его, отрывая от конкретных обстоятельств. Но всё-таки в целом надо исходить из того, что мы будем реконструировать словоупотребление летописца, а не участников описанных им событий (для многих из которых, как можно предположить, родным языком был вообще не древнерусский, а древнескандинавский), и оно будет отражать, грубо говоря, реалии не Х-го, а скорее XI-го века.

* * *

Слово дружина употребляется в части Н1Лм до 6504 г. тридцать пять раз.

1. Два упоминания содержится в «Предисловии» к НС, а точнее в поучении, обращенном к «стаду Христову» и предваряющем в Н1Лм изложение истории Русской земли в хронологическом порядке[358]. Из трёх основных списков Н1Лм текст «Предисловия» сохранился только в позднейшем Толстовском, который в нескольких местах явно неисправен (в Академическом и Комиссионном списках начальные листы утрачены). Однако, благодаря работе, недавно предпринятой А. А. Гиппиусом, можно теперь опереться на сравнительно надёжно реконструированный оригинальный текст[359]. В этой работе также подкреплены аргументы А. А. Шахматова и приведены новые в пользу датировки этого текста серединой 1090-х гг.

Автор «Предисловия» призывал современников следовать примеру «древних князей и мужей их». Эти князья не собирали «многа имѣния», не злоупотребляли штрафами, но взимали только «правые виры» и давали их «дружинѣ на оружье». Далее автор описывал образ действия «древней» дружины и противопоставлял его современным ему реалиям: «А дружина его (то есть князя – П. С.) кормяхуся, воююще ины страны и бьющеся и ркуще: братие, потягнем по своем князѣ и по Рускои землѣ, [не жадяху: мало ми е, къняже, 200 гривьнъ][360]. Они бо не складаху на своя жены златыхъ обручей, но хожаху жены ихъ в сребряныхъ. И росплодили были землю Русьскую».

В главе III ещё будет разбираться это интересное рассуждение древнего публициста, чтобы прояснить, кого именно из своих современников он с таким осуждением процитировал и против кого направлена его критика (см. с. 324–330). Пока можно ограничиться фиксацией значения, в котором здесь выступает слово дружина. К этому тексту вполне подходит то значение, которое Ф. П. Сороколетов и А. С. Львов выделили как специфически древнерусское и часто встречающееся в летописи – «княжеское постоянное войско». В самом деле, речь идёт о войске (виры предоставляются на вооружение), оно функционирует более или менее постоянно (его члены «кормятся» за счёт военной добычи), и наконец, оно состоит под началом князя, от которого получает выплаты и которого называет «своим». Важно, что в представлении автора текста «дружина» на Руси существовала издревле и существует как будто и в его время, по крайней мере в какой-то форме, может быть, изменившейся (причём эта трансформация и вызывает его неудовольствие). Очевидно, в «дружину» входят «мужи», о которых летописец упоминает сначала, но это обозначение носит слишком общий характер, чтобы делать какие-то выводы о составе этой «дружины».

Рассмотрим оставшиеся тридцать три упоминания, следуя летописной хронологии.

2. О «дружине» говорится в рассказе о призвании Рюрика в Новгород. Рассказ помещён в Н1Лм в статью 6362 (854) г. Согласно летописи, славянские и угро-финские племена решили «поискать» князя, и по их приглашению из «варяг» пришли «3 брата с роды своими и пояша со собою дружину многу и предивну и приидоша к Новугороду»[361].

Легендарный контекст упоминания очевиден. Легендарность подчёркнута эпитетами, описывающими дружину Рюрика и его братьев: «многа и предивна». Правда, в Н4Л и С1Л из двух прилагательных присутствует одно: «дружину многу»[362]. А. А. Шахматов этот вариант считал первичным, а слово «предивну» «вставленным по недоразумению». Он опирался на чтение Троицкого списка Н1Лм, где сказано «и пояша с собою дружину многу и прииде к Новугороду» и где глагол «прииде» был согласован со следующей фразой: «и сѣде старѣишеи в Новѣгороде» и т. д.[363]. Первоначально, по Шахматову, после слов «дружину многу» шло «и приде в Новъгородъ старки Рюрикъ», и таким образом, как следует понимать мысль учёного, «и предивну» получилось при переписывании из «и приде в Новъгородъ»[364]. Это мнение недавно поддержал А. А. Гиппиус, предположив, что изначально в тексте была формула «многу и храбру» (аналогичная другим подобным парным формулам в древнейшем летописном слое)[365].

Для меня в данном случае не так важно, шла ли речь в оригинальном тексте о дружине «многой», либо «многой и предивной», либо «многой и храброй». В любом случае ясно, что это упоминание имеет неопределённый и расплывчатый характер. Поскольку для летописца нечто отдельное от «дружины» представляли «роды» братьев, можно только исключить наиболее общее значение слова дружина «спутники, товарищи», позволяющее как раз объединить родственников с друзьями, воинами или зависимыми людьми. Лучше подходят значения «войско» или более специфично – «княжеское войско/окружение».