Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук

– Воеводы Тайного и Сыскного приказов? – Старик задумчиво почесал бороду. – А вот сейчас и станет ясно, чем связаны девы. Если они связаны вообще. А вы пока отдыхайте, утро вечера мудренее.

Влахий подхватил шапку и ушел, а Марфушка приоткрыла дверцу в стене нашей комнаты и сообщила:

– Тутой все для мытья уже спроворили, ежели еще чего надобно будет, брякнете в колоколец. Ну я пошла?

– Можешь идти… – Опустив девушку, я встал и заглянул в соседнюю комнату. Франка уже спала, всхлипывая во сне, как ребенок.

Ну что же… Быстро обмылся в бронзовой лохани, прилег с краешку на кровать и крепко задумался.

Если подытожить – то все плохо. С хафлингессой ладно, ничего страшнее рухнувших планов ей не грозит. А вот со мной гораздо сложнее. Клятва. Родичей у меня нет, проклятию пасть не на кого, но не для того я ее давал, чтобы так просто нарушить. Впрочем, я ее пока не нарушил. И честно говоря, не собираюсь. Хотя даже примерно не понимаю, где искать Петку. Если пропажи девиц связаны между собой, это уже след, а по следу можно пойти. И дойти… Вот только куда? Словом, сплошная неизвестность. Черные, карлы… вот это задачку подкинул клятый Мирон… Убил бы коротышку! Ну да ладно, видно будет. А пока удовлетворюсь тем, что все-таки попал в Серединные земли. Правда, немного не так, как планировал, но это уже частности.

Неожиданно перед глазами появилась Мала, она склонилась надо мной и положила прохладную руку на лоб. И сразу пришел сон…

«…выйдя вперед, оные чернокнижники стали кру́гом, вздели руки – и раскрылись небеса, испустив черное сияние, и пала нежить на месте, а живые язычники в полном смятении побежали вспять. Однако ж не успело насладиться наше воинство победой славной, ибо разверзлась земля и содрогнулась лютой дрожью, а мрак поглотил все в округе.

Так свидетельствует прелат Конон, силой своей веры оставшийся в живых после сечи. Я не склонен подвергать его речи сомнению, ибо многия свидетели, оставшиеся в живых, описывают сие событие аналогичным образом. Могу лишь добавить, что землетрясение ощущалось на протяжении тысячи верст от Дромадара, а деревеньки по границе волости были разрушены до основания. Из сотни тысяч нашего воинства выжила едва ли треть, а многия из оных лишились разума. А язычники пали все до единого…»

(Преподобный Феофан Костопольский.

«К вопросу сечи при Дромадаре»)

Серединные земли. Добренец. Бордель «Похотливый вепрь».

26 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро

Хафлингесса… нет, все же гнома, мне так больше нравится ее называть, полночи крутилась как юла и угомонилась только у меня на плече. Но после этого сон пропал начисто. Так и лежал, ощущая аромат яблок и жаркое тело, в буквальном смысле сходя с ума. Почему не тронул ее? Даже не знаю.

– Ты всю ночь был рядом? – Франка неожиданно проснулась и, облокотившись на подушку, возмущенно посмотрела на меня.

– Да.

– Это неправильно… – буркнула хафлингесса. – Я… я, в конце концов, мужняя жена. А… ведь ничего не было?

– Было.

– Что?!

– Шучу. Ничего.

– Все равно неправильно. – Франка с облегчением откинулась на подушку и с наслаждением потянулась. – Умм… я так сладко спала…

– А я нет.

– Почему? – Гнома удивленно округлила глаза, но вдруг покраснела и натянула на лицо одеяло.

– Вот-вот…

– Вода, здесь есть какая-нибудь вода? – явно смущаясь, пробормотала она. – Мне надо… надо…

– За стенкой мыльня. Помочь?

– Дурак, отвернись.

– Ты в платье.

– Все равно отвернись…

– И не подумаю… – Я рывком встал и направился в гостиную.

– Зараза… все мои вещи остались на острове!.. – с возмущением завопила Франка за стеной. – Как я волосы расчешу? Надо срочно посетить лавку…

– Пальцами… – вполголоса посоветовал я ей и стал выбирать себе ломоть ветчины поаппетитнее.

– Сам так расчесывайся! – Хафлингесса все же услышала мои слова. – А это… о чем вы с Влахием договорились?

– Он попробует все разузнать.

– Хорошо. Я в мыльню. И не вздумай заходить…

Я не ответил, так как ветчина оказалась просто превосходной. И холодная говядина с черносливом. И сыр. Особенно сыр…

Деликатный стук в дверь, пауза, после нее в комнате возник упомянутый Борбан Влахий. Или Влахий Борбан, что, скорее всего, правильнее. Старикан находился в превосходном расположении духа, в буквальном смысле подскакивая как молодой козлик. Правда, изрядно благоухал перегаром.

– Вот, подорожная с отметками о въезде в город… – На стол шлепнулся свернутый в трубку пергамент. – Теперь стражи можно не опасаться. А после завтрака прибудет пара купцов с товарами, и вы примете приличествующий облик.

– Благодарю. А что удалось узнать?

– Многое. – Старикан, кряхтя, уселся в кресло и с сомнением уставился на бутыль в вином. Впрочем, сомневался он недолго: набулькал полный бокал и с наслаждением присосался. Допил до дна и, отфыркиваясь, пожаловался: – Уф… Знаешь, Горан, в чем преимущество практикующего чародея? У него никогда не бывает похмелья. А я… словом, приходится похмеляться. Но это тоже не самый худший вариант. О чем ты там спрашивал? Ага… много интересного узнал мой друг, много. Но начнем по порядку. Пропали три девы: помимо румийки Богунии, еще жмудинка Орыся, дочь местного аптекаря Гриця́ Шпака́. Эта вышла ночью, простите, в сортир и не вернулась. Ну а третьей стала нупийка Сулия, дочь купца Селима. Но эта пропала не в Добренце, купеческий караван перехватили разбойники вчера вечером на большаке, по пути в столицу. Караван разбили, купцов знатно пощипали, хотя и своих положили с десятка полтора, ибо охрана у купчин была серьезная, а деву увели с собой. Сам Селим остался живым, сидит сейчас в Сыскном приказе, причитает и обещает сто курушей тому, кто вернет кровинушку. И еще… ни в одном из этих случаев черные и карлы не просматривались. Чародеи из Лиг уже начали поиск, но как один, не сговариваясь, твердят, что следов никаких нет, а девиц среди живых в упор не видят. И среди мертвых тоже. Даже сам мэтр Фаральд, глава Лиги Белого Света, озаботился розыском, но результатов все равно пока никаких нет.

– И что же тогда связывает этих дев? – Из мыльни появилась Франка. Она сменила платье на парчовый халат и намотала на волосы большой тюрбан из простыни, напоминая восточную красавицу из моего прошлого мира. Из прошлого, потому что местных восточных красавиц я еще не видел.

– Окромя ихнего женского полу и целостности сосредоточия женской чести – ничего, – витиевато выразился мэтр Борбан и сам же расшифровал: – То бишь непочатые они. Ну-у… румийка и нупийка точно, а вот про Орыську не уверен, ибо, говорят, зело вертлявая девица была. Хотя всяко может быть. Это пока все, а в течение дня узнаю больше.