У нас всегда будет лето - Дженни Хан

– Но ты не спрашивал моего разрешения, когда поцеловал ее в машине, пока я сдавал экзамен. Да, и после этого я дал тебе зеленый свет, потому что я доверил тебе заботу о ней. Но после этого ты изменил ей в Кабо на весенних каникулах. Так, может, это мне надо спрашивать у тебя, любишь ли ты ее? – Как только я произнес это, мне в лицо прилетел кулак Джера. Удар был настолько сильным, что у меня зазвенело в ушах. Я отшатнулся. – Отлично, – прохрипел я. – Теперь мы можем поехать домой?

Он ударил меня снова. И на этот раз я упал на землю.

– Закрой свой рот! – кричал он. – Не говори мне о том, кто любит Белли больше. Это точно не ты. Ты обращался с ней как с мусором. Ты столько раз бросал ее. Ты просто трус. Даже сейчас ты не можешь признаться мне, что любишь ее.

Тяжело дыша, я сплюнул кровь и сказал:

– Что ж. Да, я люблю ее. Я признаю это. Иногда… Иногда мне кажется, что она единственная девушка, с которой я мог бы быть вместе. Но, Джер, она выбрала тебя. Она хочет выйти замуж за тебя. А не за меня. – Я достал из кармана конверт, поднялся и протянул его брату. – Прочти. Это от мамы. На день твоей свадьбы.

Сглотнув, он открыл конверт. Я с надеждой смотрел, как он читал письмо, потому что мама всегда могла подобрать нужные слова. Она всегда знала, что сказать Джереми.

Джер начал плакать, как только дочитал письмо, и я отвернулся.

– Я возвращаюсь обратно, – наконец сказал он. – Но не с тобой. Ты мне больше не брат. Для меня ты мертв. Я не хочу, чтобы ты был на моей свадьбе. Я не хочу, чтобы ты был в моей жизни. Я хочу, чтобы ты исчез.

– Джер…

– Я надеюсь, ты успел сказать Белли все, что хотел. Потому что после этого ты ее больше никогда не увидишь. Как и меня. Все кончено. Для меня тебя больше не существует. – Он протянул мне письмо. – Оно не мое, а твое.

После этого он ушел.

Я сел на скамейку и развернул письмо. Там было написано: «Дорогой Конрад».

И затем я тоже заплакал.

Далеко на пляже резвилась компания маленьких детей с пластиковыми ведерками и лопатками. Они копали песок в поисках крабов.

Мы с Джером тоже этим занимались. Как-то раз – кажется, мне было восемь, а Джеру, значит, девять – мы искали крабов весь день, и даже когда Конрад со Стивеном пришли за ним, он не ушел. Они сказали:

– Мы поедем в город за видеоигрой, если ты не поедешь с нами, то не будешь играть вечером.

– Ты можешь идти, если хочешь, – сказала я, чувствуя себя подавленной, потому что я знала, что он выберет ребят. Кто бы выбрал ловлю крабов вместо того, чтобы играть в видеоигры?

Он смутился, но затем сказал:

– Мне все равно. – И остался со мной.

Я чувствовала себя виноватой, но чувство триумфа из-за того, что Джереми выбрал меня, было сильнее. Я была достойна того, чтобы кто-то выбирал меня.

Мы играли на улице, пока не стемнело. Мы собрали наших крабов в пластиковое ведро, а затем отпустили их. Мы смотрели, как они зарываются в песок. Они выглядели так, словно абсолютно точно знали, куда направляются. Для них цель была предельно ясна. Они направлялись домой.

Тем вечером Конрад и Стивен играли в новую игру. А Джереми просто смотрел. Он даже не просил поиграть с ними, хотя я видела, как ему хотелось.

В моей памяти он навсегда останется золотым мальчиком.

Кто-то постучал в дверь.

– Тейлор, мне нужна еще минута, – сказала я, оборачиваясь.

Это была не Тейлор. Это был Конрад. Он выглядел изнуренно. Его белая рубашка была помята, как и шорты. Когда я присмотрелась получше, то заметила, что его глаза были красными, а на щеке назревал синяк.

Я подбежала к нему.

– Что случилось? Вы подрались?

Он покачал головой.

– Тебе не следует здесь находиться, – сказала я, отходя назад. – Джереми придет с минуты на минуту.

– Я знаю. Мне надо кое-что сказать тебе.

Я вернулась к окну.

– Ты уже достаточно сказал. Просто уйди.

Я услышала, как он поворачивает дверную ручку, а затем дверь закрылась. Я думала, что он ушел, пока не услышала, как он сказал:

– Ты помнишь понятие бесконечности?

Я медленно повернулась к нему.

– О чем ты?

Подкинув что-то мне, он сказал:

– Лови.

Я поймала. Это был серебряный кулон. Я внимательно посмотрела на него. Знак бесконечности. Он уже не сиял, как раньше. Теперь кулон выглядел слегка потертым. Но я узнала его. Конечно же я узнала его.

– Что это? – спросила я.

– Ты прекрасно знаешь.

Я пожала плечами.

– Нет, извини.

Мои слова задели и разозлили его.

– Что ж, раз ты не помнишь, я напомню тебе. Я купил этот кулон тебе на день рождения.

Мой день рождения.

Должно быть, это было мое шестнадцатилетие. В тот год он забыл купить мне подарок. Это было последнее лето, которое мы провели вместе в пляжном домике, пока Сюзанна была еще жива. На следующее лето Конрад пропал, и мы с Джереми отправились его искать. Тогда я нашла этот кулон в его столе. Я забрала его, потому что знала, что он был для меня. И сейчас его признание в том, что это был мой подарок, тронули меня в самое сердце.

Я взяла его руку и положила кулон ему в ладонь.

– Мне жаль.

Конрад протянул его обратно.

– Он принадлежит тебе, всегда принадлежал. Я испугался и не подарил его тебе тогда. Считай, что я заранее делаю тебе подарок на этот день рождения. Можешь делать с ним что хочешь. Я просто… не могу его больше хранить.

Я кивнула и взяла кулон.

– Мне жаль, что я все испортил. Я снова причинил тебе боль. Прости меня. Я не хочу больше этого делать. Так что… Меня не будет на свадьбе. Я уеду сейчас. Мы не скоро увидимся вновь. Возможно, это к лучшему. Мне больно находиться рядом с тобой. И Джер… – Конрад прочистил горло и сделал шаг назад, увеличивая дистанцию между нами. – Ты нужна ему.

Я закусила губу, чтобы не заплакать.

– Я хочу, чтобы ты знала, – прохрипел он, – что, несмотря ни на что, я ни о чем не жалею. Быть с тобой, любить тебя – оно того стоило. Я вам обоим желаю счастья. Позаботьтесь друг о друге.

Я едва поборола желание прикоснуться к назревающему на его левой скуле синяку. Конраду не понравилось бы это. Я хорошо его знала.

Он подошел и поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза и изо всех сил постаралась запомнить этот момент. Я хотела запомнить его таким, хотела запомнить, как выделялись его загорелые руки на фоне белой рубашки, хотела запомнить его короткостриженые волосы. Даже синяк на щеке, который он получил из-за меня.