Горячие ветры Севера. Книга 3. Закатный ураган - Владислав Русанов

Я вскочил на ноги.

С близкого Ауд Мора набегал пропитанный влагой ветерок. Шептался сам с собой в кронах десятка раскидистых вязов и улетал на юго-восток. Здесь, немного западнее Фан-Белла, река выгибалась крутой излучиной. До города не так и далеко. Лиги полторы-две. Конный и оглянуться не успеет, как домчит. Пешком чуть подольше, но все равно рукой подать.

На суглинистой, охристо-рыжей отмели замерли три корабля. Узкие длинные ясеневые тела. Высокие штевни, украшенные птичьими головами с крючковатыми хищными клювами. Раньше мне не доводилось поглазеть на лодьи «речных ястребов» Ард’э’Клуэна, хотя наслышан о речниках премного. Об их удали, ярости в бою, беззаветной преданности своему командиру Брохану Крыло Чайки, ныне, по верованиям арданов, отправившемуся в чертог Пастыря Оленей.

А вокруг меня неторопливо гудел лагерь. Спокойно, без суеты ходили по лагерю арданы. Усатые, бородатые и гладко выбритые. В кольчугах и в куртках из дубленой кожи. Рыжие, как солнечный луч и как старинная бронза. С оружием и без. Кто-то деловито сворачивал навесы, защищавшие спящих ночью от мелкого противного дождя. Кто-то подносил дрова и хворост для костров. Кто-то готовил в котлах. Ароматы пищи достигли моего носа. Рот тут же наполнился голодной слюной, заурчало пустое со вчерашнего утра брюхо – кусочек сыра, проглоченный второпях в кладовке «Каменной курочки», не в счет.

А вот и мои спутники!

Собрались у одного из котлов. Здорово! Значит, и про нас не забыли. Покормят.

Липовым черпаком на длинной рукоятке орудовала, как я и ожидал, Гелка. Еще бы! Не завидую я тому, кто попытается мою дочку от хозяйственных забот отстранить. С другой стороны, кто хоть раз отведал творения ее рук, никакого иного повара не пожелает.

Сотник и Бейона сидели рядом. Вроде бы и близко, но отвернувшись друг от друга. Расспросить бы, о каком таком проклятии говорила пригорянка давеча в тюрьме. Сон мой ничего не прояснил. Единственное, в чем я не сомневался, – оба брата любили ее. Любили с юного возраста. Первой и последней любовью. И как бы там их пути ни разбежались после ухода из Пригорья, после Йоля, ясно одно – Глан ушел, чтобы не мешать счастью близких людей. А вот как все обернулось…

Рядом с Бейоной Клыч-меньшой баюкал перебитое предплечье. Он поглядывал на хозяйку по-собачьи преданными и грустными глазами. Что ж, повод для грусти есть, и немалый. Прошлой ночью он потерял родного брата. Того самого Клыча, который, вместе со сбежавшим Вересом, впускал нас с черного хода. Понадеялся вышибала на силушку, да вот – одно дело подгулявших забулдыг из игорного дома выпроваживать или там проигравшихся вдрызг буянов, а совсем другое – с егерями, над своими жизнями не трясущимися, но и чужие запросто отнять готовыми, сцепиться.

Я невольно содрогнулся, вспоминая, как отлетел засов с прочной двери. Как в распахнутый проем прыгнул первый гвардеец. И напоролся на размашистый удар трегетренского принца. Второго встретил коротким, быстрым настолько, что смазалось движение, тычком Сотник.

И понеслось…

Итог – семеро мертвых конных егерей скорчились на полу в измаранных кровью бело-зеленых накидках. Да старший Клыч, от младшего я его отличал лишь по перебитому в давней драке носу, истекал кровью, хлещущей из разрубленной шеи, которую он тщетно пытался зажать холодеющими пальцами. Да младший Клыч, скрежещущий зубами. Чей-то меч здорово зацепил его по правой руке. Не скоро теперь сможет парень дубинкой орудовать. Тут уж и ложку ко рту придется месяца три левой носить. Остальные отделались испугом.

Около Глана-Сотника примостился Кейлин. Его королевское высочество. Вот уж не думал, не гадал, собираясь прочь с Красной Лошади, что в пути доведется познакомиться с особами королевской крови. И государственными людьми, понятное дело. Ведь Бейона – леди-канцлер Ард’э’Клуэна. Величина! Да и Вейтар, угрюмо полирующий рукавом и без того блестящее лезвие меча, вовсе не Вейтар. Кто бы мог подумать! Он оказался…

Впрочем, по порядку.

Начну от «Каменной курочки».

Схватка в кладовой была короткой и яростной. Мы с Гелкой вмешаться не успели. Какое там заклинание, когда клинки свистят, кровь разлетается брызгами, хрипят умирающие и сдержанно рычат выжившие. Я даже сообразить не успел, как сподручнее прикрыться Щитом Воздуха, а все закончилось. А если бы пытался атакующее заклинание сотворить, еще дольше бы провозился.

Вот поэтому, видно, и стараются жрецы-чародеи Храма не вмешиваться в войны. Магия магией, а оружие все ж вернее бьет. Сколько лет нужно, чтобы из мальчишки толкового волшебника сделать. Самое меньшее – восемь. Да и то уважающий себя жрец потом всю жизнь продолжает учиться. А его заточенным куском железа бац, и все. Нет человека. Нет скрупулезно накапливаемых всю жизнь знаний и навыков. Нет возможных учеников и последователей.

А с другой стороны подумать. Ладно, это из меня волшебник, как из песка фундамент, но способного чародея ведь можно натаскать исключительно на боевую магию. Пусть не разнообразную – Огненный Шар, Стрела Огня, Разрыв-Камень. Молния, – но эффективная и смертоносная. Можно увешать его всего амулетами, заряженными стихией Огня и Воздуха, как неожиданно разбогатевшая купчиха увешивается дешевыми побрякушками из дутой позолоченной меди. Он один, пожалуй, будет способен противостоять сотне воинов. А то и нескольким сотням. Опасное оружие? Бесспорно. А если враг такого же чародея подготовит и поставит на возвышении? Во сколько смертей обойдется война с использованием магии? Какие разрушения способна принести? Страшно даже подумать. Ужас накатывает, когда представишь выжженные города и села, снесенные под корень крепости, мешанину оружия, доспехов и людских тел, оставленную на поле боя, где разгулялись бойцы-волшебники.

Нет, нельзя до такого допускать. И прав Священный Синклит, трижды и семижды прав, запрещая адептам Храма участвовать напрямую в конфликтах власть имущих и вооруженных стычках. Естественно, под запрет попадает лишь использование магии. Хочет какой-нибудь жрец алебардой помахать – пожалуйста. Но без волшебства. Так что вдруг пришла мне в голову шальная мысль, не заехать ли в Соль-Эльрин, не подать ли жалобу анонимную – напрямую мне никак нельзя – на Квартула? Того самого, спутника капитана петельщиков Валлана. А то ишь чего вздумал – домик мой спалил дотла. Хотя если жрец с головой – отвертится. В запрете ведь говорится лишь о невмешательстве в конфликты людей друг с другом. А про перворожденных ничего не сказано. Скажет, нелюдь остроухую выкуривал из норы. Вот его и простят. Пожурят для порядка. Наказание определят – лекарем в самую глухую провинцию лет эдак на пять. А потом простят.

Но это я опять отвлекся. Вечно заумные рассуждения начинаю. К старости, что ли, дело?

Так вот. О нашем бегстве из Фан-Белла.

Клыча-младшего я перевязал как сумел. После он тело брата на плечи взвалил и понес. Все равно никто не возражал. Из раненого какой боец?

Егеря, оказалось, прискакали на лошадях. Семь егерей. Семь коней. И нас семеро оказалось. С вышибалой вместе. Не бросать же его в городе? Припомнят «добрые» люди, кому служил. Тот же Верес первый и помчится закладывать, чтобы свою шкуру спасти.