Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам - Николай Морохин

Угры оказываются, например, в Западной Сибири, это предки ханты и манси. Впрочем, почитайте документы, рассказывающие о совсем по сути недавнем прошлом Среднего Урала. И обнаружите, что манси в начале позапрошлого века целыми сёлами жили ещё совсем недалеко от Екатеринбурга или Красноуфимска. Особая история у других угров – венгров. Они поначалу обжили Южный Урал, оказались на территории современного Башкортостана, на реке Белой. Полтора тысячелетия назад эти земли были известны как Великая Венгрия. Потому специалисты ведут родословную башкир и от этого народа тоже. Но чуть позднее, в эпоху великого переселения народов, предки современных венгров прошли Поволжье, юг будущей России, Украину. И в седьмом веке обнаружили себя в Средней Европе, судя по древним документам, вызвав у тамошних старожилов истинный ужас: вот оно нашествие с Востока, Гога и Магога! Но оказалось, собственно некого было бояться: народ как народ, не страшнее других.

А вот финны, как сходятся во мнении археологи и лингвисты, отходят с Южного Урала в Поволжье.

Вот они уже здесь – пятое тысячелетие. И это тоже он, каменный век – теперь уже средний. «Мезолитическая культура Среднего Поволжья» – так иногда несколько уклончиво говорят об артефактах этого времени археологи. Впрочем, за этой культурой можно встретить и название верхневолжской, за языком этих людей – волжского. Находки очень трудно датировать. Известны всего несколько стоянок.

* * *

Всё начинается с камня. Каменные топоры-молоты найдены в Лесном Заволжье между исчезнувшей деревней Родихой и Никитихой – в нынешнем Шахунском районе. Ещё в XIX веке замечательный археолог Александр Спицын отметил «значительные скопления каменных орудий в Вятской губ. у с. Окатьево на Моломе, возле её устья, у с. Юмского, д. Ивинской, по среднему течению и близ устья Пижмы, на её притоках Яранке и Иже». По дороге из Ошкат к реке Арбе тоже были найдены каменные проушные топоры. Возле села Новое Шорино (между Шахуньей и Сявой) крестьянин Воронцов в самом конце XIX века, распахивая участок, нашёл каменный хорошо обработанный предмет длиною почти в полметра в виде сошника. Благодаря просверлённому сквозному отверстию его было удобно надевать на соху и крепить.

Чьё это? Кто здесь жил? Это предки сегодняшних северо-западных марийцев или чужие неведомые люди, сгинувшие без следа в ветлужской тайге?

Специалисты говорят о том, что рассуждать на такие темы крайне сложно: архаичные приёмы обработки каменных орудий были слишком примитивны, потому почти одинаковы у разных племён.

* * *

Третье тысячелетие. Балахнинская культура нового каменного века, неолита. Её жилища открыл в конце XIX века под городом Балахной приехавший сюда для изучения почв губернии Василий Докучаев. В историю он вошёл как основоположник почвоведения. Но были в нём черты истинного русского учёного-энциклопедиста, не замыкавшегося в своей отрасли знаний… Балахнинцы, искусные охотники и рыболовы, судя по всему были предками носителей культур всех современных финских народов. Их язык принято называть финно-пермским, этим подчёркивают: отсюда идёт история абсолютно всех финских языков – от эстонского, самого западного, до удмуртского и коми.

С поздними балахнинцами в начале второго тысячелетия начинают соседствовать волосовцы. Приходились ли они родственниками балахнинцам? Хозяйства, технологии их были похожи друг на друга, но не одинаковы. А затем – археологи ощутили это в самых поздних балахнинских памятниках – словно сомкнулись, соединились. Может быть, была пора, когда эти люди стали родниться друг с другом, и волосовцы спускались по Оке, чтобы выбрать в жёны самых красивых балахнинок? Или их свела война, которая неизбежно учит чужому опыту? Волосово – нижегородская деревенька недалеко от окского берега, практически напротив Мурома, и вокруг неё – стоянки, могильники. Волосовцы тоже живут в новом каменном веке: они уже умеют шлифовать, сверлить и пилить камень. Они не только охотятся, ловят рыбу и собирают в общем-то нещедрые дары здешнего леса, но и разводят первых прирученных животных, закладывают самые первые огороды. Их язык лингвисты называют древнефинским, и этим обозначается важное обстоятельство. В истории между временами балахнинцев и волосовцев в Поволжье произошло событие: эти земли покидают пермские люди – те, которые стали предками удмуртов, коми и бесермян. Они отходят к северо-востоку. И это приводит к делению языков – потомков финно-пермского на две группы.

* * *

Второе тысячелетие переваливает за середину. Бронза, её век, когда во власти человека впервые оказывается металл. Чирковско-сейминская культура. В нескольких верстах от Оки – около станции Сейма в начале XX века была обнаружена удивительная по совершенству бронзовая фигурка оленя. Этот зверь стал в науке по-своему символом целого народа (мы ведь даже не знаем, как его звали на самом деле!). Можно задаться вопросом, откуда взялась медь, которая служит основой для бронзы?… На Вятке археологи нашли неподалёку от города Малмыжа древние копи: руда добывалась там, а расплавить её – хватало жара обычного костра.

Сейминцы признаются наследниками и волосовцев, и балахнинцев.

Были у них и соседи. Без соседей, с которых надо брать пример или которых стоит опасаться, всякое развитие останавливается. Рядом с сейминцами жили, например, известные науке с конца XIX века совершенно им не родственные индоевропейские племена Верхнего Поволжья, которые называют фатьяновскими. Они занимали на рубеже III и II тысячелетий до новой эры значительную часть Поволжья – от современного Ярославля до Чувашии, поднимались по Москве-реке, Клязьме, Суре. Название культуре дал известный археолог Александр Спицын по открытому в 1875 году могильнику у деревни Фатьяново под Ярославлем. Поселений фатьяновцев обнаружено мало, их знают больше по могильникам. Узоры и формы найденных сосудов напоминают среднеднепровскую керамику, полагают, что фатьяновцы, а их относят к иранским племенам и считают предками скифов, поднялись по Днепру, Десне и Сожу, достигли Волги и Клязьмы и вытеснили оттуда неолитических охотников. Фатьяновцы были уже скотоводами и умели выплавлять медь. Их скелеты в скорченном положении обнаруживались на подстилке из коры. Рядом – каменный инструмент – скребки, ножи, резцы, топоры, долота, но бронзовое оружие – вислообушные топоры и копья. Украшения – медные и серебряные спиралевидные височные кольца с трубчатыми пронизками. Круглодонная посуда с тонкими стенками и мелкими нарезным, зубчатым или верёвочным орнаментом – полосы, ромбы.

В Чувашии в середине XX века Бадер у деревни Баланово откроет и ещё одну культуру, которую назовет балановской. Это индоевропейцы, пришлые с юга иранские племена, которые считаются воинственными.

В музейных коллекциях я обычно долго стою около витрин с орудиями этих самых балановцев. Их орудия наводят на меня ужас. Самое примечательное – отшлифованный каменный топор с проушиной. Вероятно, к проушине какими-то верёвками – из жил, из растительных волокон – привязывалась такая же тяжёлая, неуклюжая дубина. Работать этой штуковиной не получится. Убивать – да. Причем убивать одним тупым, неотводимым движением. Кого? Зверя, соседа?… В Лесном Заволжье такие находки делали в разных местах. В Шахунском районе, например, – около Никитихи, на берегах речек, несущих свою воду в Ветлугу. Ещё в XIX веке Александр Спицын отметил «значительные скопления каменных орудий в Вятской губ. у с. Окатьево на Моломе, возле её устья, у с. Юмского, д. Ивинской, по среднему течению и близ устья Пижмы, на её притоках Яранке и Иже». По дороге из Ошкат к реке Арбе тоже были найдены каменные проушные топоры. Всё, всё перемололось в этом втором тысячелетии возле устья Оки. Следы балановцев – огромных и сильных – это всего два-три века. А дальше – то ли они ушли, то ли, что вернее, перемешались с соседями, не имевшими таких топоров, однако способными вырезать прекрасную лосиную фигурку. Потому что в конечном итоге топоры с проушинами не в состоянии спасти человека от самого себя.