Жена журавля - Патрик Несс

— Рэйчел, я сказал…

— Один последний разок, Джордж. Мы ведь оба знаем, что больше шанса не будет. Я на таблетках, так что о последствиях не беспокойся. Вот и все, это единственное, чего я прошу, один последний раз — и я уйду.

— …

— …

— …

— Но прежде, чем я это сделаю…

— Рэйчел!

— Я должна тебе кое-что сказать. Все эти годы я играла в обладание кем-нибудь, ты заметил? Постоянно старалась кого-нибудь удержать при себе. Но знаешь ли ты, какое это страшное одиночество, Джордж?

— Я…

— Нет, ты не знаешь. Ни черта. Тебе только кажется, что ты знаешь цену одиночеству, но ты не понимаешь. Потому что позволяешь другим обладать тобой. И всем вокруг именно это в тебе и нравится. Хорошо, если они пообладают тобой, а потом насытятся и пойдут себе дальше, но я сейчас не об этом. Я о том, что когда они встречают тебя впервые, ты предлагаешь им себя, Джордж. Вот в чем дело. Ты раскрываешь им объятия и говоришь: вот он я, берите меня, обладайте мной…

— Рэйчел, ты плачешь?

— А ты — нет?

— Этот свет. Лунный свет. Он так странно отражается в твоих глазах…

— А если тобой обладают, то обладаешь ты сам, так устроено в любви. И что же ты собираешься делать с Кумико? А теперь чуть быстрее, Джордж, мы почти у цели…

— Рэйчел…

— Ты сам плачешь. Это хорошо. Ты заслужил. Вот чего я никогда не понимала в тебе, Джордж. Я думала, с тобой все будет так же, как и со всеми остальными идиотами, с которыми я спала. Такое вот обладание без обратной отдачи. Но с тобой… Я обладала тобой, Джордж, а ты обладал мной. И вот почему я не могу тебя простить.

— Рэйчел…

— И вот почему не могу с тобой расстаться.

— Я прошу тебя…

— И вот почему я. Сегодня здесь. И почему. Все это. И происходит. Еще… Еще!

— Кумико.

— Да, я знаю. Скажи ее имя. Я тоже скажу. Кумико.

— Кумико.

— Кумико.

— Кумико.

— …

— …

— …

— …

— Ну, вот и все, Джордж. Теперь просто поплачь. Ты предал свою любовь, и поплакать над ней будет правильно. Ну, а я пойду.

— Твои глаза…

— А что такое?

— Твои глаза.

— Это просто мои слезы, Джордж. Боюсь, мне еще долго не выплакать их до конца.

— …

— …

— Ты это слышала?

— Нет. Что?

— Такой звук, словно прямо за окном…

— Я ничего не слышала, Джордж. Как, впрочем, и ты.

Джордж вырезал свою последнюю фигурку.

Он поднял голову от стола. Последнюю. Какое странное слово. Разумеется, она не последняя, просто финальная, для последней таблички в серии Кумико — той, которой завершится сюжет истории. Она хотела закончить эту работу до свадьбы, но конечно же потом они оба еще много чего создадут…

Так что никакая она не последняя. И не финальная. Нет.

Он вытер со лба струйку пота и вернулся к работе. Не говоря уже о том, что изматывающая лихорадка заставляла его переживать все чересчур эмоционально, в последние дни Джордж не переставал ощущать какую-то зудящую тревогу. Это касалось и неожиданной помолвки с Кумико, и ее непрекращающейся скрытности (она все чаще пропадала у себя, желая поскорее закончить свою серию), и его ссор с Амандой, которую он всякий раз за что-нибудь отчитывал.

Но что самое тревожное — он переспал с Рэйчел. Он почти буквально не мог представить, что такое случилось в реальности, а не в бреду. Он и правда был в полубреду, когда позвонил ей, в полусне, когда она тут же примчалась в его дом-без-Кумико, в полудреме, когда они провели ту ночь в его постели. Секс у них вышел безрадостным, словно по принуждению, — так, должно быть, чувствуют себя наркоманы, когда кончаются последние крохи их зелья, но Рэйчел оказалась права. Он мог обладать ею (а она — им) ненадолго, но полностью, чего с Кумико у него никогда не случалось — да, видимо, случиться и не могло. Кумико была в принципе непостижима, сколько еще ему нужно для этого доказательств? Она слишком походила на персонаж из истории про богиню, и он испугался, и он разозлился, и…

— Болван, — прошептал он себе, располосовал бритвой страницу книги, над которой работал, и выкинул ее в мусор.

Он переспал с Рэйчел. Он переспал с Рэйчел. Он переспал с Рэйчел. Кумико не знала об этом, просто не могла бы узнать, к тому же он был почему-то уверен, что и Рэйчел не станет об этом болтать. Но какая разница? Урон уже нанесен.

— Неважно выглядишь, Джордж, — сказал ему Мехмет из-за конторки, где должен был заниматься изготовлением беджиков для конференции, но вместо этого забавлялся сочинением флаерса для какой-то театральной пьески, в которой ему каким-то чудом досталась эпизодическая роль.

Насколько понял Джордж, действие пьески строилось на интерактивном общении с аудиторией при полной мужской обнаженке, и ставилась она в каком-то дешевом клубе.

— У меня все в порядке, — соврал Джордж. — А то, чем ты занят, очень мало похоже на работу.

Мехмет пропустил это мимо ушей:

— Знаешь, мы все до сих пор ждем, когда ты объявишь дату.

— Какую дату?

Мехмет поперхнулся.

— Дату вашей свадьбы. Я полагаю, для нас это будет выходной?

— Да, скорее всего.

— Ты радуешься?

— Я работаю, Мехмет. И тебе рекомендую.

Мехмет отвернулся обратно к компьютеру:

— Даже не знаю, чего я дергаюсь…

Джордж поднял взгляд от стола:

— Ну, так не дергайся.

— В смысле?

— Ты мог бы найти себе и другую работу. Куда более тебе подходящую, чем печатная студия. Продавцом в театральной кассе, к примеру. Или гидом для туристов.

— Гидом для туристов… — почти выплюнул эти слова Мехмет.

— Ты знаешь, о чем я.

— Но что бы ты делал без меня, Джордж?

— Видимо, то же, что и с тобой. Только с меньшими проволочками.

Мехмет крутанулся в кресле и уставился на Джорджа:

— Ты что, действительно не понимаешь, а?

— Чего, прости?

— Кто все эти люди вокруг тебя. То, как они себя ведут.

— Что за ерунду ты несешь…