Грехи империи - Брайан Макклеллан

в рикшу, а другой сунула себе в рот пороховой заряд. В венах загорелась сила, глаза стали видеть в темноте как днём, и стали очевидны два обстоятельства.

Во-первых, из шеи Девин-Таллиса торчал длинный тонкий дротик. Во-вторых, они были не одни. Коридоры заполняли тени − по меньшей мере дюжина пало, мужчин и женщин с дубинками, ножами и шпагами. Похоже, они считали, что она их не видит, и пригнулись в ожидании, пока один из них заряжал духовую трубку.

Влора выхватила пистолет и всадила пулю между испуганных глаз преступника, прежде чем тот успел поднести духовую трубку к губам.

От грохота и вспышки выстрела все застыли на месте. Взглянув на Девин-Таллиса, Влора поняла, что он вот-вот умрёт. Ощущая на языке вкус пороха, потёрла крупинки о нёбо и обрадовалась приливу сил.

− Вы совершили ужасную ошибку, − произнесла она, обнажая шпагу.

Слова подействовали как сигнал, и все разом пришли в движение. Из переулков с воинственными криками и оружием наперевес хлынули пало. Влора позволила первому налететь на её клинок, который тут же дёрнула с силой порохового мага, выпотрошив нападавшего. Кровь брызнула в глаза его товарища, которого Влора проткнула, когда он вытирал лицо. Она перевернула пистолет в левой руке, не обращая внимания на то, что ствол обжёг раненую ладонь, и врезала рукояткой в висок очередного нападавшего, одновременно работая шпагой в противоположном направлении и перерезая горло четвёртому.

Первая четвёрка была повержена в то же мгновение, как добежала до неё. Влора метнулась в сторону, неуверенно двигаясь по грязи, и отбила шпагу, нацеленную ей в лицо. Отпарировав ещё два удара, пригнулась, вогнала шпагу в живот мужчины и, оттолкнув его, пронзила женщину позади него.

Влора знала, что даже без порохового транса считалась бы бойцом высшего класса в любом отряде, и сразу поняла, что нападавшие, хоть у них и хватило ума не брать порох, никоим образом не подготовлены к драке с пороховым магом. Влора всю жизнь тренировалась как солдат и дуэлянт. Она действовала хладнокровно и расчётливо, мгновенно убивая и калеча. Её подпитывал гнев от того, что за её спиной невинный семьянин умирает на своей рикше.

Она сразила ещё двоих, прежде чем объединёнными усилиями четверых нападавших удалось замедлить её наступление. Выставив стену клинков в узком коридоре они вынудили её отступить, чтобы не напороться на шпаги. Она попятилась на выжидательную позицию и проверила свой тыл, удостоверяясь, что её не обойдут с флангов. Оставалось ждать, когда кто-нибудь из противников совершит ошибку.

За их спинами пятый шарил по земле в поисках духовой трубки, оброненной товарищем, и Влора мысленно обругала себя за то, что не взяла второй пистолет. Она боролась с нарастающей паникой, зная, что нужно пробиться через эти клинки и либо уложить всех, либо повернуться и убежать, но боялась, что нарвётся на новых врагов.

Влора услышала за спиной шаги по грязи и выругалась. Её обошли сзади. Она прижалась спиной к стене, держа в одной руке пистолет, а в другой шпагу и стараясь смотреть одновременно в обе стороны.

За спиной пало, подобравшего духовую трубку, мелькнула какая-то тень. Тень выросла так внезапно, что Влора приняла её за обман зрения, но крючковатое острие боз-ножа вонзилось в грудь пало. Пало закашлялся, закричал, его подняли в воздух и швырнули на товарищей.

Тень превратилась в Бена Стайка в старом жёлтом мундире кавалериста. В свете газовых фонарей его лицо показалось ещё злее и уродливее. Шаги за его спиной стали громче, и из-за угла вышел Олем с поднятым пистолетом. Он выстрелил в грудь одного из нападавших. Двойное отвлечение − всё, что было нужно Влоре. Метнувшись вперёд, она в одно дыхание расправилась с тремя оставшимися пало.

Она тяжело дышала, сердце колотилось не столько от усилий, сколько от адреналина. Кивнув Стайку и на мгновение тронув Олема за плечо, Влора направилась к рикше, где Девин-Таллис уже затих. Выдернув дротик из его шеи, переломила и отбросила.

− Отравленный, − сказала она, не скрывая отвращения в голосе.

− Бездна, − выдохнул Стайк, обозревая трупы в коридоре. − Вы не шутили, когда говорили, что она может сама справиться.

Олем подошёл к Влоре и мягко обхватил её одной рукой за талию. Всё ещё дрожа, она сдержала порыв положить голову ему на плечо.

− С тобой всё в порядке? − тихо спросил он.

− Да.

Стайк сделал к ней два шага и окинул её взглядом, щурясь в тусклом свете.

− Ни царапины. Бездна, напомните мне вам не перечить.

− Если бы они начали с меня, а не с возницы, я уже была бы мертва, − проговорила Влора сквозь зубы.

− Полагаю, праздник не удался? − спросил Олем.

− Напротив, он был изумителен. Лучше, чем я надеялась. Понятия не имею, что спровоцировало это нападение.

Она с сердитым ворчанием пнула ногой один из трупов.

Стайк наклонился, чтобы почистить нож. Он сделал знак кому-то, кого Влора не видела, и из тени вышла Селина, оглядывая побоище широко раскрытыми глазами.

− Вот что бывает, когда мальчишки пытаются играть с женщиной вроде леди Флинт, − тихо сказал девочке Стайк и выпрямился. − Надо идти. Если они не дураки, то оставили подмогу на случай, если промахнутся и ваш рикша успеет убежать.

Влора тронула лоб Девин-Таллиса и кивнула. Кто бы это ни приказал, решила она, ему недолго осталось жить. Она об этом позаботится.

Глава 21

Микель ждал Фиделиса Джеса у входа в офисное здание. Железные розы держались на почтительном расстоянии, не горя желанием столкнуться с серебряной розой в плохом настроении, а Варсим ушёл с другим поручением. Микель стоял с закрытыми глазами, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы убедить Джеса в том, что расследование не стало полным провалом. У него был шанс поймать Тампо с поличным, но он потерпел неудачу. Конечно, он проделал всю подготовительную работу и настроился на возможный успех. Но Фиделис Джес увидит это в ином свете.

Что он делал неправильно? Разве он не рассмотрел все варианты? Может, дело оказалось ему не по зубам? Тампо явно профессионал. Но разве сам Микель не профессионал?

− Я шпион, − пробормотал он себе под нос. − А не грёбаный следователь. Расследования − не моя стихия.

− Ты умеешь влезть в чужую голову, − возразил он самому себе. − Ты хорошо знаешь, что подумают люди, и почему, и когда.