Спаситель и сын. Сезон 5 - Мари-Од Мюрай

– Ну, как прошла неделя?

– Ничего особенного, – сказала она, разглаживая ладонью подкладку пальто.

Спасителя кольнула досада. Фредерика, должно быть, прочитала записку, пожала плечами и выкинула его колдовской заговор в мусорную корзину.

– Что нового посоветовал доктор Бутонне?

– Я к нему больше не хожу, слишком дорого. Вы и он – разоришься! – Фредерика всё поглаживала пальто, ей явно хотелось что-то сказать, но она колебалась. – Да что там, если я попрошу вашего совета, вы все равно, как обычно, ответите: «А сами вы что думаете, Фредерика?»

Она очень похоже изобразила вкрадчивую манеру психолога. Спаситель рассмеялся.

– По крайней мере, у вас хороший характер, этого не отнимешь! – сказала Фредерика.

– А по какому поводу вы хотели со мной посоветоваться? – проворковал Спаситель, передразнивая сам себя.

– Я познакомилась в нашем магазине с одним человеком, – взволнованно начала Фредерика, явно приступая к долгому рассказу.

– Так, так, так.

– И нечего многозначительно так-такать. Это просто один клиент. Он хотел укоротить цепочку-гурметку, она великовата для его руки, а он ею очень дорожит, это память об отце.

Этот клиент пригласил ее выпить кофе. Постепенно, как будто не очень охотно, Фредерика набросала его портрет: лет сорока, голубоглазый, красиво говорит.

– У него хороший вкус. Люблю мужчин, которые хорошо одеваются. Кстати, если позволите замечание, месье Сент-Ив, вам стоило бы носить галстук.

Спаситель неизменно носил белую рубашку с расстегнутым воротником.

– Я подумаю, – сказал он. – Но я все еще не понимаю, какого совета вы от меня ждете.

– Сейчас скажу, не спешите, – ответила она таким тоном, будто отчитывала нетерпеливого ребенка. – Мы поговорили о его отце, о наших отцах, вообще об отцовстве, и он признался, что не может стать отцом. Он от этого очень страдает, потому что он очень любит детей.

– То есть он бесплоден.

– Вовсе нет! Он гей. Вот по этому поводу я и хотела с вами посоветоваться.

– По этому?

– Да, потому что мы могли бы с помощью искусственной инсеминации завести ребенка, и он бы жил с обоими родителями поочередно.

У Спасителя глаза на лоб полезли, он воззрился на Фредерику с довольно-таки глупым видом. Но быстро овладел собой.

– Это он сделал вам такое предложение?

– Да нет же, это я, – ответила она, будто это само собой разумелось. – Он сказал, что подумает.

Плотина, которую выстроили три поколения женщин: бабушка, мать и дочь, чтобы отгородиться от обманщиков-мужчин, не устояла против неистового желания любить.

– Я совершила обряд, как вы велели, – призналась наконец Фредерика. – Сожгла листок и зарыла пепел в песок на берегу Луары в полнолуние. Это было так красиво! И я сняла, сняла заклятье! Я это физически почувствовала.

Спаситель не знал, что сказать. Призывать к благоразумию бесполезно. Фредерика загорелась идеей родить ребенка от гея.

Полюбопытствуй Спаситель, как зовут господина с гурметкой, он был бы сильно удивлен.

В эту пятницу Соло не постучался в дверь дома № 12 по улице Мюрлен, как делал до этого много недель подряд, потому что они с психологом решили, что теперь он будет приходить, когда возникнет необходимость, время от времени. Консультации у него теперь будут не регулярные, а эпизодические. Таким образом, он уступил свое место…

…кому?

– Эллиот!

После нападения на его друга прошло два дня.

– Как дела у Кими?

– Я видел его в больнице. Он был в сознании, но говорить не мог. Лучше бы… – Он прикрыл глаза ладонью, словно говоря: «Лучше бы этого не видеть». – Его били по лицу. Хотели изуродовать.

Он замолчал – говорить было трудно. Но кое-что смог выговорить сквозь зубы: сломан нос, выбиты зубы, разбиты губы.

– Он видел, кто это был? – спросил Спаситель. Его снова захлестнуло бешенство.

– Нет. Было темно. Они ждали его в конце улицы Бургонь, где уже нет кафе.

– Они ждали, – с нажимом повторил Спаситель.

Похоже на засаду, но надо ли делиться этой мыслью с Эллиотом?

– Это я виноват, – сокрушался юноша. – Я устал и ушел из кафе раньше, а он остался с друзьями. Как я не подумал, что ему придется возвращаться домой одному!

– Но ты же не мог знать…

– Нет, я знал! – вырвалось у Эллиота.

– Что ты знал?

– Нет, ничего…

Эллиот задыхался, будто ему сдавили горло. Спаситель принес ему воды. Эллиот напился, и к нему вернулись силы говорить.

– Я знал. Я знаю. Меня травили в школе. После этого я стал иначе видеть людей. Человек – злобное существо. В каждом человеке живет чудовище.

За обобщениями таилось что-то определенное. Спаситель вспомнил тетрадь с рисунками, которую отнял у него Кими. Там были двое молодчиков бандитского вида, и один из них говорил что-то вроде: «Не появляйся в городе, не то тебе морду набьют». Кими получал угрозы, но наплевал на них и пошел посидеть в кафе в центре города. Спаситель сразу подумал, что у этого хрупкого юноши железная воля, и не ошибся. Но узнать, кто хотел его запугать, скорее всего, не удастся.

Эллиот взял бумажный платок, смочил его водой и вытер глаза.

– Я вам кое-что принес, – сказал он, резко меняя тему и тон.

Из синей сумки он вытащил довольно старую книжку и протянул психологу. Книжка была детская.

– «Про девочку Жюли, которая смахивала на мальчика», – прочел Спаситель вслух.

Родители маленькой героини этой истории все время ее ругали: «Что за ребенок! Вечно откуда-нибудь падает, проказничает, сквернословит! Не девочка, а настоящий мальчишка!»

– Прочитайте надпись на первой странице, – сказал Эллиот.

Там было написано: «Тебе, на десять лет. От папы». Эллиот не сомневался: отец очень давно понял, что Элла похожа на мальчика. Камиль Кюипенс прожил жизнь безучастно: занимался нелюбимым делом; не поддержал жену, когда они потеряли сына; злился на Эллу, когда у нее была школьная фобия; он пил в одиночку и конце концов погряз в алкоголизме. Но в последние месяцы перед смертью он успел сказать Элле, что верит в нее, в ее литературный талант, признал Эллиота своим сыном… И потому Камиль Кюипенс навсегда стал для Эллиота любящим и горячо любимым отцом, который будто бы все время был с ним рядом и которого он безутешно оплакивал. Идеализированным отцом.

– Прекрасный подарок, – сказал Спаситель, возвращая книгу.

Эллиот ушел, унося с собой свой секрет.

В пятницу за ужином Алиса сообщила сенсационную новость: