Сладкая жизнь эпохи застоя - Вера Кобец

Но почему? — спросит кто-нибудь. Почему треугольник выглядит именно так? Почему мы не можем изобразить его, например, следующим образом?

Объясняю. Ваш чертеж неудачен, так как противоречит по крайней мере двум очевидностям. Во-первых, жена, занимающая командный пункт, а в нашем случае речь идет исключительно о такой жене, и факт существования колышка и поводка доказывает это со стопроцентной очевидностью, никак не может уступить верхнюю, а следовательно, доминирующую позицию любовнице, и, во-вторых, сторона МЛ никак не может быть чуть ли не равной МЖ Ведь, кроме всего прочего, это диктуется и бытовыми условиями. Если хотите, попробуйте порисовать разные треугольники, и вы увидите, что данный нами чертеж — единственный, изображающий ситуацию правильно.

Итак, имеется треугольник МЖЛ. Жена почти полностью контролирует происходящее. Пожалуй, она могла бы даже и превратить треугольник в другую фигуру. Как женщина умная, она об этом, конечно, подумала, но не увидела перспективных вариантов. Нетрудно было предугадать, что в существующей ситуации трудоемкая и кропотливая работа по восстановлению утраченного уклада (круг, окольцованный внешней окружностью) не даст желаемых результатов, так как по общим законам превращения геометрических фигур какая-нибудь из точек внешней окружности снова, практически неизбежно, приобретет доминирующее положение и приведет тем самым к воссозданию треугольника. И хотя боль от указанной трансформации в точке Ж будет, скорее всего, слабее, чем в первый раз, а угол Л’ в новом треугольнике окажется, вероятно, меньше, чем был угол Л, все-таки радости это не даст и раздражения и неприятностей не убавит, так как импульсы притяжения между М и новой точкой Л', будут сильнее, чем стали бы к тому времени импульсы между точками М и Л. Кроме того, поскольку создание нового треугольника будет на этот раз не только следствием отсутствия в природе идеальных геометрических фигур, но и прямым результатом ее, жены, прямо скажем, выматывающих усилий, то раздражение в точке Ж приближенной к точке М по сравнению с ситуацией первого треугольника благодаря увеличению отрезка МЛ' (неизбежного при уменьшении угла Л), достигнет степени, близкой к кипению. Графически это будет выглядеть так:

Конечно, перед женой открывался еще один путь: путь вперед. Опустив перпендикулярно свою запрещающую, пресекающую, останавливающую руку и оказавшись тем самым собственно на отрезке МЛ, она естественно и с наименьшей болью для всех участников в кратчайший срок уничтожила бы конструкцию, кажущуюся иногда постороннему взгляду пикантной и привлекательной, но на самом-то деле не дающую удовлетворения ни одной из вовлеченных в нее сторон.

Однако при таком способе действий жена вынуждена была бы добровольно (!) отречься от столь естественного для нее привилегированного положения и превратиться, как показывает чертеж,

в некую точку Ж', обладающую иными, по сравнению с точкой Ж, возможностями и находящуюся — страшно сказать — на равной ноге с мужем, да к тому же еще и в непривычной к нему близости. Допустить это было бы для жены немыслимо, и оставалось одно — терпеть, уповая на то, что и законы точных наук, и законы социологии-психологии, в общем-то, на ее стороне.

Не смысля решительно ничего в геометрии, а также и в физике, хотя, как будет показано ниже, физика тоже играла здесь важную роль, любовница (точка Л) ошибочно полагала, что, находясь на одном уровне (на уровне любви, как ей казалось) с точкой М, она должна думать только о том, чтобы связующие их токи все время были в движении, и непрерывно посылала в точку М страстные импульсы. Любому стороннему взгляду ясно, что такая модель поведения была пагубна для точки Л. Благодаря проявляемой ею активности, М непрерывно находился под высоким напряжением, и это периодически приводило к возникновению в его углу вибрации раздражения, которую М неизбежно пересылал обеим сторонам треугольника, доводя как до точки Л, так и до точки Ж. И если Л огорчалась и тут же слала в ответ сильнейшие токи любви и утешения (что снова поднимало напряжение), то Ж, находившаяся, как мы помним, на более близком к М расстоянии, незамедлительно отвечала на получаемые заряды ударами такой силы, что в голове у М все начинало мутиться и свет делался явно не мил. Оглушенный, избитый, он пытался, конечно, получить ласку и защиту у любовницы. Но что она могла сделать? Ведь исходившие от нее импульсы только усугубляли и так тяжелую ситуацию. А в результате М становилось и в самом деле невмоготу. Задерганный и несчастный, он остро нуждался в точке О, которая стала бы отвлечением и отдушиной. Интуиция подсказала М, что, дабы успешно нейтрализовать удары, неукоснительно наносившиеся женой, точка О должна быть никак не на большем от него расстоянии, чем точка Ж, но в то же время не должна быть и на меньшем. Ведь в этом случае, тьфу-тьфу не сглазить, может разрушиться вся привычная жизнь, а М стойко держался за свой порт приписки.

Читатель может, конечно, спросить, почему точка Л с ходу и неизбежно была поставлена на расстояние, в несколько раз большее, чем МЖ, а для точки О намечалось (несмотря на поминавшийся выше диктат быта) место, расположенное, можно сказать, в семейной близости от М. Ответ, в общем, прост. Испытываемое в связи с Л чувство вины приводило М к подозрению, что она слишком явно видна, и вызывало желание защититься единственным доступным способом, а именно: надлежащим расстоянием. В случае с точкой О, выбираемой из соображений самозащиты, М чувствовал себя человеком разумным (а следовательно, нравственным) и не испытывал необходимости в чрезмерных предосторожностях. Действуя рассудительно, он учел и еще одно важное обстоятельство: точка О может быть где угодно, но только не на одном отрезке с женой. Неизбежное соединение О с Ж — ведь обе они элементы одной фигуры — должно быть ломаной линией, и тогда эти точки будут не только вне поля зрения, но и вне поля сознания друг друга. Поняв все это, М в кратчайшие сроки отыскал точку О и почти сразу вздохнул облегченно, ведь треугольник превратился в четырехугольник (вот он),

то есть в гораздо более удобный вариант существования. Точка Л была теперь едва видна на горизонте, жена успокоилась, так как общение с точкой О было для нее совершенно неощутимо, М вздохнул с облегчением и опять приосанился. У него было теперь недурное положение в четырехугольнике, и впервые за долгое время он был почти независим. Прекрасно! Жизнь наконец-то стала и наполненной, и спокойной. От удовольствия М постоянно напевал себе что-нибудь под нос, целовал руку жене, с удовольствием ходил в гости к О и даже редко сердился на Л, которая по инерции вызывала кое-какие проблемы, но все же любила его. Так бы и жить, но, разнежившись в замечательно выстроенной геометрической фигуре, М допустил ошибку. Имея с одной стороны жену, а с другой — точку О, он сделал слабое, можно сказать, никаких усилий от него не потребовавшее движение, и точка Л растворилась в каком-то своем пространстве, а сам М стал центром круга. Смотрите!