Не будем о личном. Только секс - Валерия Иванова

глянула в глазок. Тот же курьер. Какого чёрта?

Распахнула дверь, хотела прогнать наглеца. Но тот так быстро сунул мне коробку в руки, что я и рта раскрыть не успела.

— Подпишите, — а через секунду его и след простыл.

Ругаясь себе под нос, я притащила коробку на кухню. Открыла. Обед. Мисо-суп, лапша с морепродуктами и морс, а также букет с карточкой.

Я схватилась за карточку, но потом подумала, что написанное там может испортить мне аппетит. Поэтому я решила сперва пообедать. Я старалась кушать спокойно, убеждала себя, что мне всё равно, что там написано, но… Я просто запихнула в себя еду, не чувствуя вкуса, и тут же схватила карточку.

Я понял, что попал, и нам нельзя оставаться наедине, когда мы готовили контракт с Шепелевым. У нас было собрание. Ты сидела рядом, а я не мог встать и внятно что-то объяснить, потому что у меня был стояк. Я только и думал о том, как повалить тебя на стол.

Этот обед ты заказала именно тогда.

Я

М-да, Берестов тот ещё романтик. Я вспомнила то наше собрание. Я тоже волновалась так сильно, а когда единственное место было рядом с Давидом, чуть не грохнулась в обморок. Я там так тупила, а он смотрел на меня, и я хотела просто провалиться под землю…

Что за «Я»?!

На ужин всё повторилось. Только в этот раз был фруктовый салат и вино + букет с запиской.

Помнишь, как мы праздновали наш тендер? Ты пила вино и ела салат. Кусочек фрукта упал тебе в декольте, ты покраснела и бросилась в уборную. А мне хотелось пойти за тобой и содрать чёртово платье.

Б

Я вообще ничего не понимала. Я у Берестова вызываю ассоциации с едой? Он считает меня толстой? Какого хрена происходит?! Чего это он ударился в воспоминания и что это за буквы? Он рассчитывает, что я сейчас позвоню ему и потребую ответа?

Честно, мне этого хотелось, но нельзя! Вместо этого я сделала групповой вызов и набрала подруг.

— Девочки, мне нужна ваша помощь…

48

— Давай ещё раз, — медленно произнесла Ниночка. — Ты хочешь, чтобы мы ночью пробрались в офис и ограбили кабинет Давида Вячеславовича, так?

— Ну, когда ты так говоришь, звучит не очень, — поморщилась я.

Я думала, что больше глаза Нины стать не могут, как я ошибалась.

— Это то, что ты нас просишь сделать, Нат.

Подруги примчались ко мне с самого утра, после моего звонка. Я была так зла, что придумала гениальный, как мне тогда казалось, план. Мне нужен наш с Берестовым контракт. Я покажу его юристу, и тогда смогу избавиться от Давида. Но просить у него контракт я не собираюсь, поэтому… Его надо выкрасть.

План был простой. Отвлечь охранника, пробраться на этаж, найти договор, забрать его, стереть всё с камер видеонаблюдения и уйти. Что сложного?

— Девочки, мне это очень нужно. Я не смогу жить нормально, зная, что он в любой момент может козырнуть контрактом, — хотя я на сто процентов была уверена, что Давид этого не сделает. Но лучше себя обезопасить.

— Наташ, я готова нарушить ради тебя закон, — сказала Настя. — Но нам нужен нормальный план, а не вот это «найти гипнотизера и сказать, чтобы загипнотизировал охранника гипнозом».

— Слишком много слова «гипноз» в одном предложении, — я скривила лицо.

— Твои слова, не мои, — ответила Анастейша.

— Эй, а чем план с гипнотизером плох? — возмутилась я.

— Тебе по пунктам рассказать, дорогая, или краткую версию? — поинтересовалась Саша.

— Ладно, может, это и не самая лучшая идея, — согласилась я со вздохом. — Но её тоже не надо сразу отметать. Если не найдём ничего лучше… Я видела на Авито хорошие предложения, ещё и со скидкой!

— Кажется, мы её теряем, — пробормотала Нина.

— А вариант с тем, чтобы нанятый тобой юрист послал Берестову запрос на контракт, мы не рассматриваем? — спросила Саша.

Я едва её не стукнула букетом по голове.

— Конечно же нет! Мне от него ничего не надо.

— Угу, кроме сырников, — улыбнулась Ниночка.

— Так вы мне собираетесь помогать или нет?

— Боже, Юницкая, только восемь утра! Как думаете, Давид пришлёт завтрак сегодня? Я бы сожрала сырник, — сказала Саша.

— Тебе лишь бы пожрать, — возмутилась я. — Я тут, между прочим, страдаю.

— А чего ты страдаешь-то? — спросила Настя. — На сколько у вас контракт? На год? Ну, пошпёхайся с ним это время. Глядишь, и разлюбишь. Или там всё плохо? Как он вообще в постели?

Идеальный! Страстный! Доводящий до оргазма!

Но ничего из этого я не сказала.

— Я не собираюсь с ним спать остаток года. Я хочу закончить эти «отношения».

— Тогда нам нужно думать другой план, — тихо сказала Саша.

Мы все замолчали.

Я теребила в руках несчастный букет. Я сказала подругам только про еду и про букеты, а про записки — нет. Мне показалось, что они слишком личные, только между мной и Давидом.

— Я предположу, конечно, — аккуратно начала говорить Нина и отсела от меня на приличное расстояние. — Может, вам стоит поговорить? Как нормальным взрослым людям? Он шлёт тебе еду, ты готовишься вломиться к нему в офис. Может, встретитесь на нейтральной территории и поговорите?

Теперь я хотела ударить уже Нину. Они не понимают, никто из них не понимает… Мне кажется, мои подруги никогда не любили. Как оказалось, я тоже не любила до Давида. Именно он стал моим сердцем. Любовь — это эмоции, сложные и не всегда пафосные, как пишут в книгах и показывают в фильмах. Любовь это «до» и «после». И ты умом понимаешь, что «до» было лучше, там не болело, но ни за что не променяешь это «после». Любовь — это улыбки, смех, грусть, радость, желание, секс и боль. Это всё вместе. Прекрасно, когда это чувство взаимно…

— Я не хочу с ним разговаривать. Если я его увижу, то сломаюсь и сделаю всё, как хочет он. Я честно сказала о своих чувствах… Больше не хочу через это проходить, — тихо сказала я.

— Хорошо, тогда давайте ограбим этого мудака, — произнесла Настя.

Я не выдержала и засмеялась.

— Люблю вас, девочки, — сказала и попыталась