Большая книга ужасов. Прогулка в мир тьмы - Светлана Ольшевская

– Что это вы во дворе за свинюшник развели? Ох, и соседушки попались! Когда уже твоя мать приедет да порядок наведет?!

– Мы сами наведем, теть Шур.

– Да уж, сделайте милость! У Софьи Емельяновны всегда порядок был, а вы скоро тут все в помойку превратите!

Кремнева фыркнула, мальчишки перестали улыбаться. А мне оставалось одно из двух – либо рассориться с этой сварливой теткой всерьез, либо идти убирать двор.

Предпочла второе. Несмотря на внеплановый отдых, я чувствовала себя усталой и разбитой. Уборка заняла много времени, а под конец я еще раз прошлась по дому. И снова ничего не нашла. Что ж мне так не везет с этими поисками?

В конце концов я сдалась. То есть решила, что утро вечера мудренее, и лучше продолжить поиски, хорошо отдохнув, со свежими силами и ясным умом.

С тяжелым сердцем отправилась я к себе на чердак. Предыдущие задания казались куда труднее – но выполнила я их быстро. А тут неизвестно, сколько придется провозиться. Можно, конечно, пойти и сказать, что книги в доме нет. Но сдаваться я очень не любила. Да и потом, прежде чем такое сказать, надо искать как минимум трое суток.

Спала я плохо. Виделась какая-то несуразица, что-то скучное и унылое, по лунным улицам брели призрачные тени, в которых я опознавала своих вполне живых знакомых… И вдруг одна из этих теней, шедшая последней и почему-то казавшаяся полностью черной, вместо того чтобы тупо следовать за остальными, свернула в сторону и направилась ко мне.

Она подходила все ближе, ближе, и я уже видела, что это старуха. Мне было страшно, но я не могла даже сдвинуться с места. Она подошла в упор и приблизила свое лицо к моему. У нее были совершенно безумные, дикие глаза, от ее взгляда становилось жутко. Какое-то время она стояла передо мной, а потом пошагала в сторону, поманив меня за собой движением тощей руки. Тогда я смогла сойти с места – и пошла за ней.

И вот уже мы шли не по лунным улицам Кущовки, а по моему заросшему спорышем двору в предрассветный час. Жуткая гостья пересекла двор и свернула за правый угол дома. Там все заросло молодыми кленами, но она ловко прошмыгнула между ними. Я последовала за ней, и мы оказались в дальнем углу двора.

На границе между нашим участком и соседским стоял крошечный сарайчик, скособочившийся от древности лет. Старуха указала на него пальцем – и на том сон оборвался.

Дальше снилось еще много всякой ерунды, но утром, проснувшись, я помнила только это.

Пару минут лежала, пытаясь вникнуть. Старуха во сне была мне знакома. Да, кажется, она походила на постаревшую, обезумевшую Лиленьку из другого сна. У нее, кажется, даже болтался на шее такой же мешочек, но это ладно. А вот сарай…

Тут я вспомнила, что никогда не заходила за правый угол дома. Направляясь к нижнему входу, мы обходили дом исключительно слева, по дорожке. А справа… да, там были заросли!

Спустя минуту я, наспех одетая, вылетела во двор и свернула за угол. В самом деле, здесь все заросло молодыми побегами кленов и кустарником.

Продралась я сквозь него с трудом. И точно – на меже, возле поваленного от старости забора обнаружился столь же древний сарайчик, который тоже был не прочь рухнуть, если бы его не держали эти самые побеги кленов. Они разрослись и с нашей стороны, и с соседской, и было непонятно, на чьей территории находится сарай, он стоял как раз на границе. Дверцу тоже подпирал тоненький побег, и я, стремясь попасть внутрь, сломала… нет, не побег, а саму дверцу.

Ух ты! Вот это да! Нижнюю часть сарайчика заполняла пыльная стеклотара, а сверху, на широкой полке, была аккуратно сложена макулатура. Старые газеты, школьные тетради, были и книги – отдельными аккуратными стопками. Несмотря на свою ветхость, сарайчик неплохо сохранил все это добро – книги хоть и деформировались от сырости, но вполне годились для чтения. Правда, желания их читать не возникло – это были старые учебники и что-то занудно-научное. Я пролистывала их одну за другой, и вдруг…

«Дура! Кинула в печьку моево мишку! Шоб ты здохла!» – увидела я надпись каракулями на полях. Почерк был однозначно детский, а книга оказалась старым учебником за четвертый класс по английскому. Рядом красовались две злобные карикатуры детской рукой. Я листнула дальше – на многих страницах виднелись надписи синей пастой. Но я вовремя вспомнила о том, что читать их нельзя, и захлопнула учебник.

Ур-ра! Прижав книгу к себе, я бегом помчалась в дом. Было еще слишком рано, чтобы идти в гости, следовало подождать хоть пару часов. Я ждала – и за это время поняла, в чем основная трудность данного задания. Любопытство! Ужасно хотелось узнать, что же в ней такого, в этой книге. Учебник как учебник, но что столь важное мог написать в нем незнакомый мне ребенок? Несколько раз я брала ее в руки, абсолютно уверенная, что никто ничего не узнает, но все же в последний момент сдерживалась и откладывала книгу прочь. В конце концов я завернула ее в бумагу и обмотала скотчем.

И все же любопытство сжигало. Право, лучше бы мне еще с одним мытарем повстречаться или хоть с упырем подраться, чем так мучиться!

Наконец, я не выдержала, взяла книгу и направилась к Алевтине. Ну и плевать, что неудобно приходить в такую рань, только бы от соблазна подальше!

Как ни странно, меня ждали. Алевтина вышла навстречу с некоторой торжественностью:

– Здравствуй, Ника! Я не сомневалась, что ты все выполнишь на высшем уровне.

Я покраснела от смущения:

– Вот, принесла книгу…

Она взяла у меня обмотанную бумагой и скотчем книгу, после чего торопливо отвела меня в сторонку и негромко спросила:

– Ты уверена, что это та самая книга?

Я пожала плечами:

– Другой не было. Эта единственная нашлась в старом сарае. Смею уверить, я ничего там не читала… хоть и трудно было удержаться.

Алевтина улыбнулась.

– Знаю, каково это! Но все же какая-то надпись должна была броситься тебе в глаза при осмотре. Бывают ведь надписи – увидел, значит, прочел.

Я решила не лукавить:

– Все, что я успела прочесть, это про некую дуру, которая бросила в печь мишку, принадлежащего автору. И пожелание ей скорой смерти.

– Отлично! – расцвела Алевтина. – Это действительно та самая книга! Ты молодчина!

– И что же в ней такого важного?

– Опять, опять любопытство! Не надо сейчас об этом, пойдем в дом.

Только теперь я заметила, что одета она в красивый брючный костюм; она взяла у меня книгу, но распечатывать не стала, а зачем-то сунула под полу пиджака.

– Будут еще задания? – осведомилась я. – Или…

– Или, – кивнула Алевтина. – Но для начала тебе предстоит небольшой разговор – и новое знакомство. Прошу.

Вслед за ней я с колотящимся сердцем вошла в дом. Здесь было жарковато, вкусно пахло выпечкой. Сквозь открытую дверь на кухню я увидела, что в печи горит огонь, а на скатерти лежат большие, искусно украшенные домашние калачи.