Разгром Хазарии и другие войны Святослава Храброго - Валерий Шамбаров

Она продолжала курсировать у берега, прикрывая сухопутные силы. Лев Диакон описывает ужасы нашествия: дескать, русские свирепствовали, распинали людей, забивали гвозди в головы, рушили церкви. Писал он свою хронику через несколько десятилетий и допускаю, что сгустил краски. У Льва Диакона такое бывало, в картинах некоторых других «варварских» вторжений он откровенно привирал. Известно, что часть русских уже была крещена, причин ненависти к церквям у них не было. Известно и то, что князь, уверенный в успехе, отдал приказ не убивать врагов даже в бою, а брать в плен.

Хотя, конечно, пиратские вторжения всегда были жестокими, и населению мало не показалось. Но обращает на себя внимание другое. Нападение не было обычным пиратским набегом! Сам по себе ход боевых действий вызывает недоумение. Если бы русы налетели, погромили приморские города, набрали добычу и ушли, все для них кончилось бы благополучно. Но их отряды, захватив города от Ривы до Хрисополя, не ограничились приморской полосой, углубились далеко внутрь страны, доходя до Никомидии. И воевали до сентября. Спрашивается, зачем они задерживались на чужой территории? Чего-то ждали? Чего? Переговоров и уступок со стороны Романа? Или хазары обманули их, пообещав, например, выступление болгар, помощь со стороны арабов, переворот в Константинополе? Эта задержка стала роковой.

Впрочем, только исключительно благоприятное стечение обстоятельств на арабской границе позволило императору снять оттуда армии своих лучших полководцев Иоанна Куркуа и Варды Фоки. Они двинулись в Вифинию. Но и они не нанесли серьезных поражений русичам. Просто наступала осень с непогодами. Русский флот из легких судов не мог дольше держаться у азиатских берегов. Десантные отряды в полном порядке отступили к берегу, беспрепятственно сели на корабли. Но в Константинополь вернулась и часть морских сил империи. Эскадра Феофана атаковала русичей в море, когда они отчалили в обратный путь. Пожгла, нанеся страшные потери. Довершил разгром шторм. Часть спасшихся судов выбросило на берега, экипажи были схвачены. Лиутпранд Кремонский описывал, как его отчим был послом в Константинополе и стал свидетелем массовых жутких казней всех пленных русичей.

А князь с остатками войска и флота, как сообщает Лев Диакон, бежал «к Боспору Киммерийскому». Не в Киев, а в Самкерц, в хазарские владения. Что согласуется с информацией Кембриджского анонима — «постыдился вернуться в свою страну». Отсюда я и делаю вывод, что «Хельгу» был не Игорь. А неизвестный Олег III — временщик, взявший власть при малолетнем наследнике. Очевидно, на Руси далеко не все были довольны его правлением, а наследник-Игорь успел подрасти, возмужать. Вокруг него сформировалась партия сторонников. И катастрофа на Черном море, гибель почти всего войска привела к падению временщика. Оттого он и не мог вернуться в Киев, а кинулся под покровительство к Хазарии.

Вот теперь и впрямь с него сталось бы признать подданство Руси каганату — «тогда стали русы подчинены власти хазар». Но сам он был купеческой верхушке совершенно не нужен. И его спровадили в Закавказье. Слова о том, что этот князь «пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его» тоже подтверждается. Сообщения иранских и арабских авторов, датированные 942–943 гг., рассказывают, что какой-то отряд русов появился на Каспии у берегов Азербайджана. Нанес войско местному правителю Марзубану и захватил город Бердаа в низовьях Куры. Причем восточные источники утверждают, что эти русы «хотели только власти». Князь-изгой ставил целью обосноваться здесь и создать что-то вроде «герцогства». Но Марзубан собрал силы, осадил Бердаа. Русы несли потери в боях, их стала косить эпидемия дизентерии. В одной из схваток их предводитель был убит. И остатки его отряда отчалили в неизвестном направлении…

Ну а Роман Лакапин, прежде чем казнить пленных, узнал у них, кто сосватал ему такой «подарок». И начал гонения на евреев. Масуди писал: «Император, правящий ныне и носящий имя Арманус, обращал евреев силой в христианство и не любил их… и большое число евреев бежало из Рума в страну хазар». Отсюда еще раз видно, что до этих событий иудеи в Византии чувствовали себя весьма вольготно. Но отметим, что Масуди записал данные строки в 943 г. После чего Роман процарствовал меньше года.

Если, как мы предполагали, Игорь Рюрикович умер в 922 г., оставив наследником младшего Игоря Игоревича, родившегося где-то незадолго до этого, то все сходится и летописная информация становится правдоподобной: в начале 940-х князь был молодым человеком, имел всего одну молодую жену Ольгу и сына, родившегося в 942 г. Житие св. Ольги рассказывает, что она была простого рода, жила в Выбушской веси под Псковом. И юный Игорь во время охоты увидел ее, говорил с ней и полюбил. А народные предания сообщали, что настоящее ее имя было Прекраса и что она происходила из рода Гостомысла. Возможно, по боковым линиям или потомству от других его дочерей, отданных «суседним князем в жены». Так это или нет, но о ее славянском происхождении свидетельствует и имя сына.

В начале самостоятельного правления Игорю досталась ситуация не из легких. Война с Византией, которую каким-то образом требовалось завершать. После того, как сгинуло 10 тысяч (условно) кораблей, сколько осталось на Руси вдов, сирот, родичей? Значит, князю нужно было отомстить, чтобы заслужить уважение подданных. Опять же купцам требовался выход к морю. Вполне вероятно, к войне подталкивала и хазарская дипломатия: каганату теперь было выгодно покрепче стравить Русь с Византией. Отплатить Лакапину за гонения на евреев. И не дать Киеву разобраться в истине, объединиться с ромеями против подстрекателей. Пусть дерутся и ослабляют друг друга. А воздействовать на русичей было нетрудно, например, распространив известия о зверских казнях пленных в Константинополе.

Для продолжения боевых действий Русь первым делом заключила союз с мадьярами. И в 943 г. состоялся их набег на Византию. Опять патрикий Феофан вел переговоры с ними, и за большие деньги был куплен мир на 5 лет. А в 944 г. Игорь сумел собрать новое войско и выступил на греков, по сухопутью и морем, на кораблях. Причем здесь еще более прозрачно просматривается участие хазар. Каким образом князь собрал армию? Он привлек печенегов — а это было дорого, требовалось перекупить их, ведь им и ромеи платили. Он набрал большое количество варягов-наемников. Это тоже было очень дорого. Добавим и дары уграм при заключении союза. Где мог князь взять столь крупные суммы (если и поход 941 г. потребовал значительных вложений, а отдачи не принес)? Напрашивается ответ: Игорь получил заем от иудейских купцов.

Но до сражений дело не дошло. Император выслал посольство к устью Дуная и предложил переговоры, изъявляя готовность выплатить дань такую же, как Олегу, и дополнительно отстегнуть за заключение мира. Отдельно греки задобрили и ублажили дарами печенегов. И дружина потребовала мириться: «Когда царь без войны дает нам серебро и золото, то чего более мы можем требовать? Известно ли, кто одолеет, мы ли, они ли? И с морем кто советен? Под нами не земля, а глубина морская, в ней общая смерть людям». И впрямь победа выглядела проблематичной. На печенегов рассчитывать стало нельзя. По-видимому, и сборное ополчение не внушало уверенности. А чтобы добраться до Византии, еще нужно было пробиться через враждебную Болгарию.