Диверсант - Василий Сахаров

Маркин машинально три раза сплюнул через левое плечо и согласился:

– Ты прав.

Тишина. Только еле слышно гудели приборы.

Покой. Никуда не надо спешить и бежать.

Безопасность. Нас никто не искал, а если кто и пытался, давно уже потерял следы.

«Определенно, – промелькнула мысль, – удача снова с нами».

Звякнул зуммер. Станция гиперсвязи получила послание, и на экране монитора появился запрос о дальнейших действиях.

Разумеется, я отдал команду открыть файл и, слегка оттолкнувшись ногой от стола, отъехал на стуле назад и приготовился к просмотру видеопослания.

На экране возник дед. Суровый мужчина в парадном мундире. Настоящий император – отец народов, несгибаемый вождь и политик. Наш старший родич.

Судя по обстановке, Серый Лев находился в своем кабинете. Это его любимое место. Логово старого хищника. Его взгляд был направлен в объектив камеры, и казалось, что он нас видит. Иллюзия. Но на миг стало не по себе. Кстати, не только мне. Маркин заерзал в кресле, а Трофимов вжал голову в плечи. Вот что значит авторитет государя. Хоть он и далеко, а мы его все равно немного опасаемся и уважаем.

– Здравствуйте, внучата, – заговорил тем временем император. – Я не в обиде на вас за побег. Вы взрослые люди и поступили так, как посчитали нужным. Когда я был молодым и не тащил груз ответственности за империю, поступал так же. Никогда и никого не спрашивал. Сам выбирал дорогу и шел по этому пути до конца. Поэтому ругать вас смысла не вижу. Бесполезно это, ибо вы далеко и все равно не станете меня слушать. Так что перехожу к сути.

Он помолчал.

– Несмотря на то что окраинные миры Орландо Таги подверглись нашествию гортайинов, натиск противника не ослабевает. Наоборот, он заметно усилился. Вражеские флотилии постоянно получают подкрепления. Из Центральных миров идут конвои с припасами, новые боевые корабли и транспорты с пехотой, а СКМ сдает противнику одну планету за другой. Конечно, мы боремся, поддерживаем корпорантов, готовимся встретить захватчиков на заранее подготовленных рубежах и посылаем навстречу угрозе рейдовые группы. Однако этого мало. Враги сильней. По огневой мощи флота они превосходят нас в семь раз. Это по самым оптимистичным прогнозам. Все это видят и понимают. Отсюда пораженческие настроения. Союзники колеблются, а корпоранты, того и гляди, вступят с централами в сепаратные переговоры и попытаются заключить за нашей спиной мир. Ждать недолго, и когда это случится, расстановка сил снова изменится и перевес врага станет гораздо значительней.

Он сделал паузу.

– Положение дел не радует. Объяснять очевидные вещи не стану. Сами все понимаете. Скажу главное – империя нуждается в ваших разработках. Все, что сможете узнать, должно немедленно пересылаться на Яргу. Если возможности продолжать исследования не будет, вы знаете, что делать. В таком случае необходимо вернуться. Награду за ваши подвиги гарантирую. Любые звания, любые чины, любые должности. Получите все что угодно. Удачи вам, внучата. Не подставляйтесь.

Экран померк, и я услышал голос Маркина:

– Кажется, положение дел в империи гораздо хуже, чем мы себе представляли.

– Не все так плохо. У Серого Льва есть в рукаве несколько козырей, – отозвался я. – Но он про них молчит.

– О каких козырях речь?

– Часть корпорантов, в частности Латиноамериканский сектор, подчиняется Новороссии, а не своему правительству. Так что боевое предполье останется, даже если правительство СКМ капитулирует. А еще есть корабли бригады «Ужас». Разве этого мало? Нет. Просто дед прибедняется.

Маркин немного помолчал, а потом кивнул:

– Верно.

В разговор вмешался Трофимов, для которого интересы Новороссии превыше всего:

– Разреши вопрос, Тор.

– Давай.

– Каковы ваши намерения, вы будете делиться разработками с императором?

– Само собой. Не чужие люди, и тайны от своих хранить не станем. Разве непонятно? Если бы хотели увильнуть, ты сидел бы сейчас в тюремной камере, а не с нами кофе распивал.

– Ясно, – кивнул Трофимов.

Вновь я посмотрел на Роберта, который контролировал ученых:

– Кстати, что по исследованиям? Каковы результаты?

– Они есть. – Брат достал из кармана флешку. – Тут результаты и план дальнейших действий. Между прочим, полностью одобренный «Мастером».

– С видеоотчетами?

– Да. Все очень подробно.

– Перешлешь на Яргу.

– Когда?

– Прямо сейчас, обрадуем деда.

– Сделаю.

Я уступил Маркину кресло оператора и покинул рубку. Только вышел – и в коридоре встретил Анхелику, которая, словно заговорщик, покосилась на моих телохранителей и зашептала:

– Диана готова. Она хочет поговорить. Прямо сейчас.

На губах вновь появилась улыбка. Кажется, мой толчок принес результат. Диане Виртэ надоело сидеть на одном месте, и она готова перейти к следующему этапу нашего взаимовыгодного сотрудничества. Без прямого давления. Если так, то хорошо. Вместе отправимся на Тарим, ко двору Орландо Таги. Заодно молодого Син-Карраса с собой прихватим. А дочь Дианы останется на базе, под присмотром Анхелики и надежной охраной головорезов абордажной команды.

Фрэнк Орвелл, сенатор планеты Игварния, стоял у раскрытого окна и курил ихтоновую папиросу марки «Венедикт». Это был высокий стройный шатен в сиреневом мундире без знаков различия и регалий. Сизый дым улетал наружу, и народный избранник, который представлял интересы родного мира при дворе верховного правителя, наблюдал за этим, иногда смотрел вниз, на человеческий муравейник мегаполиса, и улыбался. Настроение у сенатора было отличным, и на это имелись веские причины.

Несколько лет назад он позволил себе лишнего. На закрытой вечеринке для придворной элиты, куда его пригласил Илия Кампино, влиятельный дон с планеты Амур, он впервые попробовал наркотики. Разум Орвелла помутился, и он потерял над собой контроль. А когда очнулся, сенатор обнаружил, что он совершенно голый лежит на огромной кровати, которая покрыта непонятными бурыми пятнами. После чего, с трудом поднявшись, он увидел на полу истерзанное женское тело, рядом с которым валялся большой старинный меч.

Посторонних в комнате не было, и Орвелл испугался. Если появится полиция, виновником станет он, ведь больше некому. А что потом? Скандал! Позор! Конец карьере. Партия, которая протолкнула его в кресло сенатора, откажется от злодея. Начнется шумиха, он станет объектом обсуждений и сплетен, его имя будет нарицательным, и Орвелла отправят в тюрьму.

«Что делать?» – только одна мысль билась в голове сенатора, и, немного оклемавшись, он подумал, что можно решить проблему при помощи денег.