Падение Мэроу - Мери Ли

и встречаюсь с ней взглядом. Не открывая рта, она говорит:

– Приветствую тебя, воровка моего имени.

– Я ничего не крала.

Древняя склоняет голову набок, её губы по-прежнему бездвижны, а вот в глазах я замечаю искры интереса.

– Совсем? А как же Салли? А множество одежды и оружия? Еда?

Безумно жутко оттого, что ведьма говорит, но её губы не шевелятся. Вдвойне жутко, из-за того, что она знает куда больше, чем должна.

– Поднимитесь с колен.

Встаём в полный рост, и древняя продолжает.

– Я знаю, кто вы и зачем явились сюда. Но вы не знаете, кто я. Позвольте представиться. Дарованное мне Матерью имя – Эванжелина. Я – та самая древняя, первая ведьма из первого клана. Матерь вложила в меня слишком много и лишила голоса, но молитвы и поклонение ликанов вернули мне способность говорить. Немного иначе, но всё же. Бастиан, ответ на твой вопрос, за которым ты шёл так долго и упорно. Если твой брат обменяется с Матерью "словом" то, Мэроу придёт конец. Мир падёт и больше никогда не восстанет из пепла. Эва, ответ на твой вопрос – нет.

Что?

– Я ничего не спрашивала, – говорю я.

– Эмета к жизни не вернуть. То, что предлагала тебе Матерь, – ложь. Она утратила эту силу, даровав её ведьмам.

От её слов становится дурно. Я ведь действительно думала об этом. Жаждала. Краем глаза замечаю, что Бастиан смотрит на меня, а я задаю Древнейшей вопрос:

– А ты можешь вернуть его?

– Нет. Мне жаль доблестного Эметнейма, но часть его продолжает жить и процветать.

– Его сын…

– Нет, – говорит ведьма. – Вы были с ним связаны браком, и с его уходом, значимая часть охотника осталось с тобой. Его устремления и доброта. Нет никакой гарантии, что Аргос вырастет таким, а вот ты уже стала меняться. Ты должна быть ему благодарна.

– Я благодарна, – шепчу я. – А мать мальчика, она выжила?

– Нет. Я очень тщательно оберегаю земли ликанов и, к сожалению, ваш корабль пал под натиском моей силы. Вы выжили, только по велению высшей судьбы и нитей.

Набираюсь смелости и спрашиваю:

– Почему ты здесь? С такой силой, ты могла бы…

– Мне не нужна власть. Я её никогда не хотела, но Матерь решила иначе. В тот день, как гласит книга Матери и Отца, прародительница вернулась на Мэроу и обнаружила леса ведьм и колдунов разрушенными, а нас мертвыми. Если верить писанию, то первые равки безжалостно убивали нас.

– Но это не так? – спрашивает Бастиан.

Древнейшая переводит взгляд на принца и продолжает молвить, не шевеля губами.

– Конечно, нет. В нас не было злобы и агрессии. Мы, все кланы жили в мире. Мы нашли общий язык и стали сотрудничать, но в один момент всё изменилось. Я влюбилась и была жестоко за это наказана.

– Почему? – спрашиваю я.

– Я влюбилась в человека. На тот момент я не знала, кто он. Встретила его в лесу и сама не заметила, как моё сердце перестало принадлежать мне. Я была счастлива. Но не могла никому рассказать о своей любви. Мы встречались иногда, это были короткие, но важные встречи. С ним мне даже не нужен был голос, он и так понимал меня лучше, чем кто бы то ни был. Но Матерь узнала. Она увидела нас вместе. Заметив нас, она изменилась в лице, и от доброй и отзывчивой женщины осталась только память. И в тот ужасный день я поняла, что моим возлюбленным был сам Отец. Тот, кто создавал нас вместе с Матерью и более того, он был её супругом. Я не могла объясниться, ведь задолго до этого прародительница лишила меня голоса. Она покарала всех. Мой возлюбленный ничего не сделал. Он просто исчез. Как трус спрятался в своём мире и больше никогда не покидал его. Матерь была свирепа и полна гнева. Не только на меня, но и на весь мой род. Она истребила деревню и в пылу ярости выставила всё это таким образом, чтобы виды уничтожили друг друга. Об этом и повествуют записи в Книге Матери и Отца. В писании вообще мало правды. В основном вымысел и недосказанности.

– Как ты выжила? – спрашиваю я.

– Меня спасли ликаны. Равков и близко не было к нашему лесу. А вот ликаны всегда появлялись, когда Матерь спускалась на Мэроу. Они ждали её появления, как возвышенного чуда. И в тот раз они тоже явились. Ликаны видели всё, они прибыли, когда Матерь разрывала последнего из нас. Мои верные друзья взяли моё умирающее тело и бежали так быстро и далеко, как только могли. Их скорость и не черствые сердца, только они и спасла меня. Там, где падала моя кровь, возрождался камень, там, где капали мои слёзы, возник океан. Моё тело восстановилось, а душа и сердце навеки разбиты. В знак благодарности к ликанам и их виду я пожертвовала собой и возродилась в камень, я лишила себя женского счастья и потомства, чтобы удержать скалу и оберегать её жителей. Любой ценой.

– В Книге Матери и Отца говорится, что ликаны всегда были преданы прародителям.

– Так и было, пока они не увидели их истинные сущности. Вся печаль нашего мира в том, что не мы неидеальны, а наши создатели. Отец оказался неверным трусом, а Матерь – мстительной и вспыльчивой. Если бы ни тот день, то Великой Войны видов никогда бы и не было. Если бы прародители позволили нам жить так, как сами велели, и не вмешивались, то Мэроу сейчас уже был бы оплотом, а не тюрьмой.

– Как нам остановить Матерь? – спрашивает равк.

– Её не остановить. Она вернется домой, – произносит Древнейшая.

– Это не может быть концом, – шепчу я.

Мы не могли проделать весь путь и пройти столько испытаний, чтобы услышать такой ответ.

– Может. Колум, твой верный и преданный маг, говорил тебе о связи, которая будет сильнее и прочнее тех, что ранее были на Мэроу. Он не ошибся. Это так. Но связь эта появится не в этом мире. Не на Мэроу.

Древнейшая очень быстро меняет вектор разговора, я не успеваю за ней.

– Я не понимаю, – честно признаюсь я.

– Поймешь, когда придёт время.

В разговор вступает равк:

– Если Матерь не остановить, то что можно сделать, чтобы Мэроу остался существовать?

– Чтобы Мэроу не покрылся горами мертвых тел, населяющих его существ, вы должны сделать выбор.

– Какой? – спрашиваю я.

– Вы можете убить истинное дитя Матери, и тогда она накопит достаточно сил только лишь через сотни Алых Лун. И скорее всего это уже будут